Император, сказал он, и его голос раскатился вдоль заснеженных стен, желает войти в При'най. Кто приказал вам препятствовать ему в этом? Гробовое молчание. За спиной слышался тихий шелест вытаскиваемых из ножен мечей, потом храп сенелей. Юлия, выскользнув из-под ног Умизана, встала бок о бок с ним, подергивая хвостом, словно высматривая добычу.
Каждый город, голос прилетел откуда-то сверху, со стены, каждый город Асаниана принадлежит императору, и все мы верные его слуги. Эсториан вскинул голову, но не сумел разглядеть говорящего.
Если это так, сказал он, почему же ты, дерзкий, осмеливаешься стоять над своим императором? Ответа не последовало. Юлия медленно пошла на врагов, рыча и обнажая клыки. Умизан двинулся за ней. Толпа стражников заколебалась и стала таять. Гвалт в тоннеле, проходящем сквозь крепостную стену, показался ему оглушительным. В нем утонули рычание Юлии, взвизгивание сенелей и восклицания разбегающихся солдат. Стражники, убегая от острых копыт и рогов, жались к каменным плитам прохода, ныряли в боковые проемы, прыгали в сумрак расходящихся в обе стороны галерей. Шум доносился сюда из города, он не умолк даже тогда, когда Эсториан выехал на широкую улицу, ведущую к центру При'ная. Площадь перед двумя высокими строениями храмом и дворцом лорда была забита гомонящим людом, но лиц со бравшихся Эсториан не мог разглядеть, он видел одни затылки. Плотная цепь стражников на ступенях лестницы, ведущей ко дворцу, едва сдерживала напор толпы. Он подъехал к площади и, остановив Умизана, повелительно взмахнул рукой. Трубач, выступивший на два шага вперед, отчаянно трусил, бросая затравленные взгляды на рысь, но чувство долга в нем возобладало. Он поднес трубу к дрожащим губам, звонко и чисто затрубил. Возбужденные голоса мгновенно умолкли. Словно рассеченная надвое ударом хлыста, толпа раздалась, открывая дорогу. Люди падали ниц и покорно застывали, заслоняя головы руками. Странное выражение верности, подумал Эсториан. Он медленно ехал меж лежащих вповалку тел, ожидая предательского свиста стрелы или удара в спину. Но все было тихо. Он благополучно подъехал к шеренге солдат, охранявших дворец, и спешился. Стражники расступились, вскинули на караул копья, опустив головы, не смея взглянуть императору в лицо. Эсториан бросил поводья подбежавшему груму и зашагал по широким сту пеням вверх. В покоях дворца было темно после сверкающего солнцем и снегом простора, какие-то люди беспрестанно сновали туда-сюда в путанице комнат и переходов и либо прятались, завидев высокую, обернутую красным плащом фигуру широко шагающего человека, либо падали на пол там, где стояли, и замирали, подрагивая от страха. Наконец он достиг просторного зала, в центре которого на высоком помосте стояло широкое, выложенное подушками кресло. На нем восседал важного вида асанианин, вокруг которого сгрудились, казалось, не менее важные особы, но количество мантий на них говорило, что они всего лишь вассалы занимавшего кресло лорда. Рядом с помостом на маленьком табурете сидел узенький человечек с пером и свитком в руках, на полу возле него валялись закованные в цепи люди. Ни секунды не медля, Эсториан пересек зал и подошел к помосту. Лорд Ансаваара сполз с кресла и, подогнув колени, рухнул к его ногам. Придворные знатного вельможи проделали то же самое и распростерлись на полу, прикрывая ладонями затылки и вознося зады к потолку. Стражники, охранявшие помост, неслышно ступая, попрятались за колоннами.
Встань, сказал Эсториан, встань, мой лорд Шурихан! Лорд Шурихан из Ансаваара медленно поднялся с колен, боязливо поглядывая на Юлию. Юл-кошка, обнюхав ноги вельможи, преспокойно расположилась на том самом месте, где он только что восседал. Это был молодой и по асанианским меркам высокий, но несколько тучный человек, по-видимому, неравнодушный к воинскому искусству, ибо поверх пяти его мантий красовались боевые доспехи, а голову прикрывал устрашающего вида шлем.
Милорд император, с достоинством заговорил он, добро пожаловать в При'най.
Будем считать, что так оно и произошло, сказал Эсториан, разглядывая вельможу. Ну же, милорд, не стесняйтесь меня. Продолжайте вершить правосудие.
Ваше величество, пробормотал лорд Шурихан, задыхаясь. Я не могу... ваше высокое присутствие обязывает... Эсториан огляделся, придвинул ногой табуретку писца и сел.
Ну же, сказал он, я жду. Лорд Шурихан был в шоке. Он попятился к своему креслу и с видимым напряжением взгромоздился на гору подушек, не понимая, чего от него хотят. Эсториан забавлялся, изучая физиономию местного владыки. Он растерян? Да, это не подлежит сомнению. Обижен? Да, как будто и обижен, но немного, самую малость. Но не напуган и, что удивительно, кажется, даже не раздражен. Интересная и весьма неординарная личность. В это самое время придворные местного лорда потихоньку вставали с пола, незаметно поправляя одежду. Стражники выбрались из-за колонн, но их места уже были заняты варьянской гвардией и оленейцами. Тут же где-то стояли маги, Эсториан чувствовал их спиной, а внутри плотного кольца вооруженных людей лежали скованные цепями преступники, ожидавшие решения своей участи. Грязные, оборванные, избитые, они напоминали кучу отбросов, но на лицах их светились глаза, в которых то мерцал ужас, то пламенела ненависть. Все они были асаниане и, наверное, негодяи, но сердце Эсториана отчего-то сжалось и к горлу подкатил горький и душный ком. Вот, подумал он, вот оно наконец про исходит здесь, а не на юге, где ему придется штурмовать мелкие городки, и не на западе, где ему следует учиться терпению, это происходит здесь и сейчас. Он ощутил ломоту в костях. Между тем досточтимые лорды его высочества Шурихана приосанились, да и сам принц обрел более осмысленный вид. Писец, лишившийся опоры, поддерживающей его узенький зад, пристроился на краю помоста, расположив там и все свои при надлежности. Он тут же встал со свитком в руках и посмотрел сначала на своего господина, потом косо, краешком глаза, на человека в красном плаще.
Читай, сказал Эсториан, что они там натворили? Человек затрясся от возбуждения, но тотчас справился с собой и повиновался. Список обвинений, составленный по-асаниански витиевато, напоминал разросшийся сад, в котором буйная зелень словесных фиоритур забивала реденькие цветы сути. И все же Эсториан сумел продраться сквозь эту чащу и кое-что уловить. Это были мятежники, выступавшие против императорской власти, а точнее, против ее нынешнего носителя черного короля. Они подстрекали народ к восстанию как здесь, в При'нае, так и в нескольких близлежащих городках. Эти люди считали себя сторонниками того, кого они называли пророком и принцем, лордом Золотой империи, сыном Льва. И этот пророк и принц сейчас находился среди них. Эсториан встал. Писец тут же умолк, но повелительный знак господина в красном плаще заставил его вернуться к чтению. Под монотонный речитатив, гаснущий в дальних углах просторного зала, Эсториан расхаживал среди пленников, внимательно вглядываясь в их лица. Цепи глухо бряцали, узники ежились и пытались отползти в сторону, впрочем, довольно лениво, не выказывая особого страха, словно заранее смирились с уготованной им судьбой. Один из них, совсем юный и непривычно скуластый, при его приближении упал лицом в пол, закрывая голову руками. Обрывки расшитого золотом плаща сотрясались на его тощем теле. Эсториан наклонился и, ухватившись за узенькие запястья, потянул юношу на себя. Он был мягок и невесом, как тряпичная кукла, однако все же сумел встать на ноги, хотя колени его дрожали и подгибались. Волосы, желтые, как латунь, спутались и потускнели от грязи; лицо в синяках и ссадинах; мерцающие золотые глаза неправдоподобно огромны. Несведущий человек вполне мог спутать их с львиными, обманувшись радужной окантовкой зрачков. Несмотря на грязь и кровоподтеки, он был красив, как девочка, и совсем как девочка кривил губы, словно собирался заплакать. Он удивительно походил на Корусана, но в Корусане таилась сталь, этот же юноша, казалось, мог как хрустальная статуэтка рассыпаться на кусочки от незначительного перепада температур.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
