Николаев кивнул Пикаеву и заспешил вслед за Зинаидой, а Заурбек развернул свою повозку и поехал к месту водопоя. Оттуда тоже можно было наблюдать за Зинаидой и лейтенантом.
А Зинаида спешила бог знает куда и гнала ее совсем не забота о Резо, а страх за себя толкал с самого раннего утра: пойди отыщи…
Помоги Резо уйти. До сих пор не могла она простить себе, что пятнадцать лет тому назад смолчала, скрыла от милиции, что это Резо зарезал бедного Вахтанга. И жила, как придавленная своей виноватостью и перед семьей Вахтанга, и перед всей улицей, и перед самой собой. Люди ни в чем ее не упрекали. Они же не знали, что после убийства Вахтанга Резо прибежал к ней и что она отдала ему все свои деньги, все скрыла… А надо было сказать правду сразу, тогда не жила бы под крышей этого дома, как под крышкой гроба. И еще Арсентий все эти годы так и вьется, так и ищет «змеиное отродье» — если не Котэ, так Резо, горит его сердце за сестру, а при чем здесь она, Зинаида? Вот если поймают Резо… Зинаида вздрогнула, невольно придержала шаг. Тот белобрысый неделю назад с того и начал: мол, Резо помнит о тебе, передает тебе привет, шлет спасибо за Вахтанга…
Конечно, это Резо послал белобрысого, они, наверное, вместе сидели в лагере. Змееныш он и есть змееныш. А если милиция поймает их, этого белобрысого, он же расскажет, что приходил к ней, что она дала им адрес Жорика…
Зинаида остановилась, как вкопанная. Ноги ее подкосились, и она села на бугорок среди кустов.
Если Резо и белобрысый в этой банде, значит, она, выходит, соучастница. И куда она бежит, дура старая?! Он же не подпустит ее к себе и близко, еще убьет, змееныш проклятый. Она-то…
Зинаида встала и, все так же держа корзину перед собой, пошла обратно. Скорее отсюда, скорее, пока никто не увидел ее здесь! За ней могут же следить, если милиция знает о Резо, что он в городе! Зинаида уже почти бежала, подстегиваемая жуткой картиной, стоявшей в ее воображении: милиционер надевает ей наручники и ведет по улице в тюрьму. Так она представляла себе свой арест. Нет! Только не это! Чем больше Зинаида делала шагов, уводивших ее от своего первоначального намерения, тем настойчивее становилась мысль хоть как-то спасти себя. Она миновала свой огород, даже не взглянув на него, пошла не домой, а направилась к центру города.
Николаев едва поспевал за ней. Он был изумлен до крайности, потому что ничем не мог объяснить неожиданные действия своей подопечной. И только когда она, выйдя на улицу Бутырина, направилась к хорошо знакомому лейтенанту зданию, он, наконец, понял, куда так спешила Зинаида.
В рассказе тетки Резо — а беседу вел сам Сан Саныч — не содержалось ничего нового, кроме одного весьма существенного обстоятельства. Как-то, когда Резо еще был подростком, где-то за год до убийства Вахтанга, он сказал Зинаиде, что в одной балке он наткнулся на хорошую нору, где при случае можно спрятаться от милиции. Когда после убийства Вахтанга, он забрал у нее деньги и ушел, утром она пошла в эту балку, думала, он спрятался там. Хотела предупредить Резо, чтобы он поскорее уходил из города, потому что все соседи их по улице показывают на него, как на убийцу Вахтанга. Долго искала она в балке что-то похожее на нору и нашла, но Резо там не было. Она и сейчас помнит то место и может показать его милиции.
Сан Саныч отпустил Зинаиду домой, наказав ей, чтобы она вела себя как обычно.
Показания тетки Резо внесли существенные изменения в оперативный план дальнейшей «работы» с Ягуаром. Круг поисков его суживался до размеров одной балки, но наблюдение за остальной территорией не снималось — Резо вполне мог прятаться и в другом месте. Устраивать на него облаву чекисты не собирались. Не было никакой надежды, что даже в безвыходной для себя ситуации Ягуар сложит оружие. А он нужен был чекистам живым.
Пащенко предложил свой вариант подачи Ягуару сигнала об опасности.
Сан Саныч вызвал машину. Пора было ехать на место действия оперативной группы и ставить точку в операции «Ягуар».
Глава четырнадцатая. Исход
Ягуар лежал головой к выходу из логова с наганом в руке. Только что ему послышался ниже по балке мужской голос. Да, он не ошибся: кто-то поднимался по ручью наверх, разговаривая то ли сам с собой, то ли с кем-то другим. Шаги и голос становились все слышнее и слышнее. Ягуару с большим трудом удалось преодолеть панический страх, толкавший его в глубину логова, требовавший прижаться к земле, стать невидимым, неслышимым, неосязаемым для всего сущего в этом мире. Этот же страх не позволил Ягуару и высунуть голову наружу и посмотреть, кто идет. В нем билась единственная живая мысль: как только чужой заглянет в логово, руки Ягуара должны сойтись на его горле, чтобы он не успел даже пикнуть.
Вдруг какой-то шум раздался наверху, и тут же, словно успокаивая Ягуара, громко зазвучал голос мужчины, который уже почти поднялся до густого куста, скрывавшего вход в логово.
— Ах ты, проклятая! — закричал мужчина по-осетински. — Вот ты где, распутная, таскаешь свои кости и дурную голову! Я тебе покажу, скотина ты рогатая! Теперь буду брать с собой собаку.
Мужчина прошел мимо куста наверх.
По грузной фигуре и глуховатому голосу Ягуар мог предположить, что этот человек уже не молод. Видно, он пас какую-то скотину. Не каждый отдавал свой скот на пастьбу в общественное стадо, тем более если в доме был пожилой неработающий мужчина. Именно таким и показался Ягуару тот, который прошел наверх. Скоро он появился снова, гоня перед собой старую остророгую козу.
— Надо же, — говорил он ей. — Как ты свой мешок с костями спустила по такому крутому склону? Будь ты неладна, рогатая образина.
Ягуар смотрел в спину мужчине до тех пор, пока тот не скрылся в зарослях вместе со своей козой. Чем дальше уходили они, тем глуше звучал голос незадачливого пастуха, продолжавшего костерить козу, и тем глубже отступал в Резо страх перед соображениями здравого смысла. Конечно, старик появился здесь случайно. Просто Резо не учел, что в таких балках и вокруг них жители этой городской окраины пасут свой скот, а некоторые берут с собой и собак. И где гарантия, что сюда не забредет или не свалится сверху, как случилось с козой, какая-нибудь скотина, и хозяин не пойдет искать ее вместе с собакой. Загляни этот старик в логово и… Кто знает, удалось бы без шума придушить его.
А если нет? Как же теперь быть, ведь впереди целый день? Может, не ждать ночи и уходить сейчас? Среди бела дня!? Ягуар сам поразился только что пришедшей ему мысли, но тут же подумал, что это, пожалуй, единственная возможность улизнуть из оцепления. Вряд ли милиция, которая, конечно же, держит под контролем все предлесье, рассчитывает, что он попытается уйти средь бела дня. Это уже даже для него сверхнаглость…
