Торопясь, мелкими шажками Эгвейн пробегала по пустым коридорам. В Белой Башне в эти дни уже не было столь многочисленного населения, как когда-то, но обычно кто-то из ее обитателей да встречался. Но сейчас в коридорах лишь негромко шлепали по плиткам пола ее голые ступни.
Подгоняя себя, Эгвейн пересекла приемную перед своим кабинетом и проникла во внутреннюю комнату, где наконец нашла кое-кого. Белдейн сидела прямо на полу, обхватив голову руками. Она громко рыдала.
Белдейн медленно подняла покрасневшее лицо, стараясь заглянуть в глаза Эгвейн, которая остановилась напротив нее. Вокруг Хранительницы не было заметно сияния саидар, но Эгвейн по– прежнему оставалась настороже. И уверенной в себе и в своих силах. Собственного своего свечения Эгвейн видеть не могла, но сила, через нее проникающая, – Единая Сила, – набирала мощь. В особенности в те мгновения, когда дело касалось ее тайны.
Белдейн смахнула слезы со щек.
– Мне пришлось это сделать против собственной воли. Вы обязаны понять меня. Меня вынудили. Они… Это они… – Она вздохнула глубоко, со всхлипом. Потом слова полились торопливым потоком. – Три ночи тому назад они взяли меня совершенно сонную и тут же усмирили. – Голос ее поднялся, почти превратился в крик. – Они усмирили меня! Я больше не могу направлять!
– О Свет! – выдохнула Эгвейн. Поток саидар защитил ее от внезапного удара. – Пусть поможет тебе Свет, дочь моя, пусть он утешит тебя. Но почему ты не рассказала обо всем мне? Я бы тотчас же… – Она позволила своей речи пресечься на полуслове, великолепно понимая, что помочь Белдейн она уже не в силах.
– Но как вы могли прийти мне на помощь? Как именно? Никак! Вы тоже перед этим бессильны. А они обещали, что вернут мне мои способности при помощи… При помощи могущества Темного. – Глаза Белдейн сузились, веки опустились, из-под них выкатились слезы. – Они изувечили меня, они такое со мной сделали… Они сломали мне жизнь, о Свет! Разрубили меня на куски! Элайда пообещала, что они вновь сделают меня цельной, способной направлять Силу, но только в одном случае: если я стану исполнять их волю. Потому я и была вынуждена… Понимаете? Они мне приказали!
– Значит, Элайда на самом деле Черная Айя, – проговорила Эгвейн убитым голосом. У стены стоял узкий платяной шкаф, в нем висело зеленое шелковое платье, приготовленное на тот случай, когда у нее не хватало времени идти переодеваться в гардеробную. Рядом с платьем висел полосатый палантин. Эгвейн стала быстро одеваться.
– А с Рандом что они сотворили? Куда они увели его? Отвечай мне, Белдейн! Где Ранд ал'Тор?
Белдейн не знала, что ответить. Губы у нее дрожали, глаза смотрели как бы внутрь ее существа. Но наконец она набралась сил и вымолвила:
– На Двор Отступников его увели, мать. Это точно. Потащили на Двор Отступников.
Дрожь пронзила все тело Эгвейн. Дрожь страха. Стало ясно, Элайда не хочет пропустить ни часу времени. Двор Отступников использовался лишь для трех целей: для казней, для усмирения Айз Седай или же для укрощения мужчины, который способен направлять Силу Но для исполнения любого из приговоров требовался приказ Престола Амерлин. Так кто же тогда возложил на свои плечи палантин? Эгвейн была уверена, что это Элайда. Но как могла она заставить их так быстро принять ее власть, когда я ещё не осуждена и приговор мне покамест не вынесен. Пока меня не лишат палантина и жезла, другой Амерлин быть не может. Они сами поймут, как нелегко учинить узурпацию. О Свет! Ранд! Эгвейн направилась к двери.
– Но что ты, мать, в силах сделать? – спросила ее плачущая Белдейн. – Но что, что можешь ты предпринять?
Эгвейн не совсем понимала, кого имела в виду Белдейн: саму себя или Ранда?
– Я могу сделать больше, чем ты думаешь, – проговорила Эгвейн. – Я никогда не держала в руках Жезл Клятвы, учти это, Белдейн.
Выходя из комнаты, Эгвейн слышала громкие рыдания несчастной.
Память Эгвейн по-прежнему играла с ней в прятки. Она знала: ни одна женщина не могла получить шаль и кольцо, не повторив Трех Клятв, держа в руках Жезл Клятвы, сей тер'ангриал, обязующий ее всегда исполнять произнесенные и отныне скрепленные навечно клятвы столь верно, точно они были выгравированы у нее прямо на костях в минуту ее рождения. Ни одной из живущих в мире женщин не удалось бы получить титул Айз Седай, не связав себя произнесенными клятвами. И все-таки она знала: каким-то образом с нею такое просто-напросто случилось. А подробности всего этого ей нельзя было и пытаться на свет вытаскивать.
Эгвейн спешила вперед, слыша частый цокот своих каблуков. Ну что ж, она узнала по крайней мере, отчего ни в одном из коридоров нет людей. Все Айз Седай, за исключением, быть может, лишь тех, которых она оставила в кладовой, а также каждая из Принятых, всякая послушница, а с ними и все слуги уже собрались, вероятно, во Дворе Отступников, как полагается по традиции, с тем чтобы наблюдать, как претворяется в жизнь воля Тар Валона.
Разумеется, сам судный двор охраняют от всяких случайностей бдительные Стражи, не дающие никому освободить мужчину, приговоренного к укрощению. Остатки армий Гвайра Амаласана уже пытались как-то освободить схваченного в конце тех событий, что названы были Войной Второго Дракона; произошло это незадолго до того, как возвышение Артура Ястребиное Крыло заставило Тар Валона беспокоиться совсем о других вещах. Нечто похожее случилось и за много лет до того, при выступлении приспешников Раолина Проклятия Тьмы. Имел ли Ранд каких-то сподвижников или нет, вспомнить Эгвейн не могла, но Стражи о подобных вещах всегда извещены, для того и несут они караул, чтобы предотвратить нападение.
Но если палантин Амерлин набросила себе на плечи Элайда или какая-нибудь другая Айз Седай, Стражи могут просто-напросто не допустить Эгвейн на судилище. Но Эгвейн знала: она-то уж сможет туда пробиться. И сделать это надлежит как можно быстрее, ибо нет уверенности в том, не будет ли Ранд уже укрощен в те минуты, когда она займется аккуратным обвертыванием Стражей в сгущенный Воздух. Если она нашлет на них молнии да вдобавок изольет огонь, не устоят даже самые крепкие Стражи, к тому же можно ещё расколоть землю у них под ногами. Огонь и молнии. Эгвейн изумлялась собственным мыслям. Но все равно это будет совершенно бессмысленно, если для освобождения Ранда ей придется уничтожить всю мощь Тар Валона. Нужно сохранить и Ранда, и славный город.
До Двора Отступников было совсем недалеко, и, выбирая короткий путь, Эгвейн свернула в сторону, стала карабкаться вверх по лестницам, взбегать по пандусам, становившимся все более узкими и крутыми по мере того, как она поднималась, и, наконец, она с размаху распахнула люк и поднялась на наклонную верхушку Башни, на самую крышу, выложенную почти белой черепицей. Отсюда Эгвейн видела другие крыши и Башни, а внизу широкий открытый двор-колодец, судный Двор Отступников.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
