Решив на этом и остановиться в своих размышлениях, Иванов, расплатившись за еду, направился к выходу. Немой по собачьи затрусил следом.
— Не обижай, — догнал в спину голос продавца. — Он хороший человек.
Ничего не ответив, Серёга вышел на улицу и крепко задумался: «Интересно, с какой радости этот армянин так распереживался? В чём причина? Вот все на болезного как на мусор под ногами смотрят, а пузатый прямо чуть из рубашки не выпрыгивает?».
Вопросы требовали ответов, потому инспектор решил не мудрствовать, а пойти и спросить об этом напрямую. Велев спутнику дожидаться его у входа, вернулся в «чебуречную».
Представитель гордого армянского народа ожидаемо обнаружился на своём месте — за прилавком.
— Скажи, уважаемый, — начал Иванов. — Почему ты за того... человека так переживаешь? Он тебе кто?
Продавец не ответил, лишь недобро сощурил глаза, пристально всматриваясь в посетителя.
— Этот чудик за мной сам увязался с базы. Ни в какую не отстаёт. Ходит следом, как хвостик, — поспешил добавить инспектор, чтобы разрядить обстановку и прояснить свой интерес. — Он за дверью. Ждёт.
Лицо армянина просветлело. Он немного подумал и ответил:
— У меня дочка есть. Маленькая. Как-то со мной на работе была, на улице играла, упала больно. Плакала. А он мимо шёл, рукой по голове погладил — и она засмеялась!
Последние слова продавец выделил особо.
— Ну, с детьми такое случается, — осторожно поддержал разговор парень, ничего особо не поняв. — Падают, коленки сбивают. На то они и дети.
Собеседник от возмущения даже ладонями по прилавку хлопнул.
— Не так говоришь! Не знаешь, а говоришь! Моя девочка слабенькая здоровьем, родилась такая... Головка почти всегда болит. Таблетки кушала, много таблеток. К врачам ездила. Даже в Германию возил! Не помогли врачи. А он — помог! Не болит у неё головка теперь, понимаешь? Смеяться стала! В цирк с нами ездит, на рисование пошла! Я обследование делал — доктора только руками разводят! Без них выздоровела! Не вся, но уже легче! Потому я и уважаю этого человека. Добрый он, ребёнку помог. Нельзя такое забывать.
— Нельзя, — подавленно согласился инспектор, слушая искренний, эмоциональный рассказ армянина. Поди ж ты! Простенькая забегаловка у дороги, а какие страсти разыгрываются! Да и путает папаша: наложением рук сегодня только шарлатаны лечат. Скорее всего, простое совпадение — у ребёнка здоровье на лад пошло после долгого лечения, а тут немой подвернулся... Вот и уверовал в сказку измученный отец.
Между тем мужчина продолжал:
— Ты говоришь, он сам за тобой ходит?
— Да.
— В первый раз о таком слышу. Он к людям редко подходит. Злые они — люди. Обижают его, наверное. Я тут давно работаю — всех знаю. Но чтобы этот человек пошёл за кем-то — впервые слышу, — повторил продавец для пущего эффекта, важно воздев вверх мясистый указательный палец.
— Мне от этого не легче, — протянул Иванов. — Понять бы, что ему нужно.
— Не знаю, — честно признался армянин. — Зато другое знаю — за плохим он не пойдёт. Раз ходит — значит надо. Не гони его.
«Ага, и в баню вместе, и одна постель на двоих» — зло подумал Серёга, а вслух сказал:
— Ты хоть знаешь, как его зовут?
— Нет, — огорчённо ответил собеседник. — Этого тоже не знаю. Здесь его обычно Дуриком называют, только он не откликается. И правильно! Я бы тоже не отозвался. Обидная кличка.
Поняв, что больше ничего ценного узнать не удастся, инспектор попрощался и вышел на улицу. Убогий ожидаемо никуда не делся — стоял у двери, смотрел на проезжающие машины и привычно улыбался.
Вопросов после этой беседы только добавилось.
— Ну, что? — обратился Сергей к немому. — Получается, ты у нас ещё и чудотворец? Не ожидал, не ожидал... Как звать тебя станем? Не свистом же к тебе обращаться?
Чудик, естественно, не ответил. Лишь улыбнулся в ответ.
— Будешь Ваней, — решил Иванов. — Нужно же тебя как-то называть!
Увязавшийся не возражал. Ваня так Ваня — ему, похоже, было плевать на такие условности, как имена и фамилии.
Определившись хоть в чём-то, парень заметно повеселел и бодро зашагал к автобусной остановке.
В кармане завибрировал смартфон. «Да кто там ещё?!» — чертыхнулся инспектор и достал аппарат из кармана. Номер оказался незнаком.
— Алло. Слушаю, — громко, стараясь перекричать шум дороги, рыкнул Сергей.
— Привет! Куда пропал? — жизнерадостно зазвучал из динамика женский голос. — Нехорошо так с девушкой поступать.
— С кем я говорю? — сходу перебил Иванов, тщетно силясь вспомнить, кто это так фамильярно с ним разговаривает.
— Ну вот... — расстроилась звонившая. — Элла это. Храбро тобой спасённая совсем-совсем недавно. И теперь я, как приличная принцесса, трепетно жду, когда ты мне предложишь руку и сердце. И полцарства, конечно. Как видишь, не дождалась, сама позвонила. Такие вот принцы пошли... необязательные.
— А номер откуда?
— Баба Фая дала. И вообще, Сергей, ты почему такой невежливый? Или секс — не повод для знакомства?
Инспектор опешил. Вот умеют же женщины насаждать чувство вины! Вроде и не сделал ничего — а неудобно. Как будто наобещал с три короба и не выполнил.
— Да нет... — попробовал он выйти из сложившейся ситуации с честью. — Я в командировке. Да и занят был в последнее время выше крыши. А телефончик твой я не выкинул, на тумбочке дома забыл (тут парень немного лукавил. Сергей помнил, что тот самый клочок бумаги с цифрами и буквой «Э» он действительно оставил в указанном месте. Но вот лежит ли он там до сих пор — сомневался. С хозяйственной Машки станется смахнуть непонятную бумажку в мусорку).
— Понятно, — судя по голосу, Элла явно расстроилась. — А я решила вечер пятницы тебе посвятить... Скучно, знаешь ли... Ты с напарником?
— Нет. Он по своей программе.
— Плохо...
— Почему? — удивился Иванов.
— Потому что могли бы сейчас вдвоём приятое свидание организовать. С продолжением, — особо акцентировала этот нюанс девушка. — А на работу немножечко забить.
Предложение звучало настолько заманчиво, что инспектор в сердцах даже ногой топнул от недовольства.
— Элла, не дразни! У меня тут и без тебя интима выше крыши! Правда, извращённого...
— Это как? — захохотала ведьма.
— Это... это... — и Серёга неожиданно для самого себя решил вкратце поделиться историей с приблудившимся к нему немым, умолчав при этом про ауру и свои размышления. Просто так, чтобы перевести разговор в иное русло.
Девушка слушала внимательно, не перебивая. Когда рассказ закончился, она томно протянула:
— Ой, как интересно... Слушай, а у тебя всегда такая жизнь, с приключениями? Наверное, и погони с перестрелками случаются?
По её тону нельзя было понять — издевается она или говорит то, что думает. Потому инспектор ответил обтекаемо.
— У меня жизнь как выпуск вечерних новостей — постоянно что-то происходит и, как правило, ничего хорошего. Но с перестрелками и пулями над головой — перебор. Такого нет. Так, иногда помашемся с кем-нибудь. Моя работа больше похожа на детский сад, в котором воду отключили и туалетную бумагу не завезли. Все на горшках, пахнет, аж глаза режет, а мыть нечем. Вот и петляем, как ошпаренные, среди дерьма под вопли недовольных.
— Фигасе, сравнение... Корявенько, но в точку, — раздалось ошарашенно из динамика. — Мы с тобой почти коллеги. Никогда бы не подумала... Я менеджером по продажам работаю, в говноконторке одной. И ты сейчас в точности описал мой рабочий день с идиотами-клиентами и тупым начальством с их бизнес-тренингами. Ладно, с этим разобрались. А что ты собираешься дальше делать? Убежишь от мужичка? Я бы убежала... Не люблю, когда кто-то следом таскается. Бр-р-р...
Инспектор задумался. До этого момента ему и в голову не приходило, как он станет избавляться от немого после того, как с непонятной аурой разберётся. Ну не ходить же с ним вечно! Хотя убогого, похоже, этот вариант вполне устраивает. Вон, стоит, улыбается проезжающим машинам.
