— Привет, Глеб. Отдыхаешь?
— Отдыхаю, — согласился парень и, слегка покачнувшись, привалился к стене, отчего я не смогла рассмотреть его лицо. Да и не хотела. И вообще, что-то я уже надышалась.
— Ясно, ну удачи, — развернувшись, потянулась к ручке двери.
— Не так быстро, детка, — холодные пальцы сомкнулись на запястье.
— Отпусти, — сделав шаг назад, дернула рукой.
— Не так быстро, — дыхнув в лицо сивушными парами, не мертвый попытался притянуть меня к себе. — Я вот тут подумал. Ты же не выполнила договор… А мне нужен результат.
— Глеб, ты пьян.
— Совсем немного, мне это не помешает.
— Ты с ума сошел? Тебя Марк по стенке размажет.
— Да ладно, детка, думаешь он тебе поверит? Твое слово против моего…
Пытаясь вывернуться, согнула ногу в колене и..
— Не-е-ет! Не получится, — парень пьяно хохотнул и толкнул меня к стене. — Я помню этот трюк.
— Ма-а-арк! — громко заорав, почувствовала влажную ладонь, затыкающую рот.
— Не услышит… Мы быстренько… Расслабься…
Сердце громко стучало в груди, пока я мысленно звала Марка и брыкалась, ногтями царапая обнаженные участки кожи насильника. Внезапно мужское тело навалилось сильнее, вжимая меня в холодную кладку, а потом отпустило, чтобы через несколько секунд застонать в нескольких метрах от меня.
Дыша широко раскрытым ртом, сползла на землю и широко раскрытыми глазами со злорадным удовольствием наблюдала, как корчится на земле мужское тело, методично избиваемое Марком.
Откуда он взялся? Да какая разница! Главное пришел. Снова.
— Марк Анатольевич? Кажется он не дышит.
Группу поддержки я тоже не заметила.
— Тебе кажется. Сергей, возьми парней и отвезите эту падаль домой, желательно живым. Ему пока рано умирать.
Отойдя от скрюченного на земле тела, брюнет молча подошел ко мне и осторожно поднял.
— Вот нельзя тебя даже на минуту из виду отпускать.
— Угу, — уткнувшись в распахнутый ворот рубашки, вздохнула терпкий аромат тела и попыталась расслабиться. Ноги до сих пор дрожали, и если бы не поддержка Марка, я снова оказалась бы на земле.
— Пойдем-ка, горе ты мое, — аккуратно подхватив меня на руки, направился на второй этаж, в свои комнаты.
— Почему горе? Я хочу быть радостью…
— Будешь, — согласился тот и сгрузил меня на кровать. — Обязательно будешь. Как только скажешь мне «да», вот так сразу и будешь…
Скинув туфли, лег рядом и обнял, с силой прижимая к себе.
Где-то далеко играла свадьба, где-то далеко веселились люди, а мы молча лежали, слушая стук наших сердец.
— Что с Глебом?
— А что с ним? — широкая ладонь погладила меня по плечу и руке.
— А если он опять…
— Не будет никаких опять, заигрался мальчик.
— А…
— Тш-ш-ш, закрой глазки, все будет хорошо. Я все устрою…
Через несколько дней я узнала, что любимый сын моей новой родительницы скоропостижно скончался во сне. После этого я долго всматривалась в мужские чужие лица, со страхом выискивая вернувшегося Глеба, пока однажды Марк со вздохом не решился на слияние и я не узнала, Глеб не вернется. Уже никогда. Его душа погибла в черном «нигде».
Марк боялся показывать это воспоминание. Боялся моей реакции. Зря. Вглядываясь в открывшуюся мне душу, я послала волну нежности и любви, а потом тихо прошептала «да».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
