было неспокойно. Она игнорировала его, и он знал почему. Он вновь повел себя резко, в первую очередь по отношению к ней. Она обиделась, а он и предположить не мог, что его это так сильно заденет.
Он не заметил, когда вдруг стало плевать на всех остальных девушек в этой школе. Он словно не замечал никого из них, словно и не было никого кроме неё. А её замечал. И все чаще ловил себя на мысли, что хотел замечать её, задерживаться взглядом на её выразительной фигурке. Причем, с каждым разом все сильней и чаще.
Действительно хотелось делать это, хотя бы на расстоянии. Созерцать на её стройные ноги, аппетитную задницу, ровную спину, тонкую шею и грудь. Иначе говоря, он понимал, что впадает в какое-то безумие. И чем дольше длилось все это, тем чаще он думал исключительно о ней, о её нежной коже, и манящих губах. До определенного момента он и не хотел признавать, что тот единственный поцелуй с Вероникой был самым лучшим в его жизни. Он не хотел его прерывать, и если бы не её жгучая пощечина, не прервал бы, наверное, ни за что в жизни.
Он прибавил темп в холле, ловко лавируя между толпами школьников.
В школе в последнее время все только и делали, что обсуждали предстоящий новогодний балл, до которого оставалось около недели. В классе все воодушевленно представляли этот день, в основном девочки конечно, но чем ближе был балл, тем сильнее его одолевало странное, беспокойное, тревожное ощущение.
Семён зашел в игровую комнату слишком быстро, а потом резко остановился в центре, осматриваясь. Димон с Филиппом играли за одним из столов в теннис, а Кирилл стоял рядом, обхватив ладонями край стола. Семён невольно усмехнулся про себя и тут же двинулся к ним. Эти трое отпросились в туалет ещё во время урока и все для того, чтобы успеть занять стол для игры.
–Теряешь сноровку!– произнес он, останавливаясь над Димой, в то время как он в очередной раз пропустил мяч.
–Смейся, смейся… – пожал плечами тот, как-то странно посмотрев на друга.
Какое-то время он молча наблюдал за их игрой, пока Кирилл не сменил Диму за их занятием.
–Чего опять такой хмурый? – спросил друг, подходя ближе, – Хотя я знаю! Лаврова все ещё игнорит?!
Он сказал это с широкой улыбкой на губах и достаточно тихо, но Семён понимал, что он не ёрничал. Наоборот это была жалкая попытка поддержать его. Дима был его единственным настоящим другом, который понимал его без слов. Тот от чьей поддержки он никогда не отказывался.
На счет Лавровой Дима изначально знал. Наверняка, даже раньше, чем сам Семён. Поскольку ещё после того дня, когда им с Никой пришлось мыть окна, друг встретил его с ироничной улыбкой и двусмысленным вопросом типа: «Как всё прошло?!».
И потом, чем дальше все заходило, тем больше Дима шутил на эту тему, но ни капли не осуждал, как то сделали другие.
–Проблема даже не в том, игнорирует она меня или нет, – сухо заметил Семён, поворачиваясь к другу,– а в том, что она снова ведет себя странно. Меня одолевают сомнения на счет того, что она снова что-то замышляет…
Улыбка с лица друга тут же сошла.
–О чём ты?
–Она в последнее время постоянно ведет какие-то странные беседы с учителями. Ходит задумчивая, угрюмая. Недавно застал, как она говорила с историком, и знаешь, о чем они говорили?
Лицо Димы исказилось, отображая любопытство.
–О Белоусовой,– ответил Семён, замечая, как напрягается друг,– Могу поспорить на что угодно, она все ещё ищет настоящего убийцу. И что-то мне не очень хочется, чтобы она его нашла…
–Может тебе показалось?
–Я отчетливо слышал часть их разговора! Я не глухой!
Они оба замолчали, уставившись на то, как играют другие.
–Я совсем рехнулся раз дошел до того, чтобы попросить её глупых дружков присматривать за ней, но кажется, эти идиоты пропустили мое предупреждение мимо ушей.
Внезапно Дима снова как-то подозрительно улыбнулся.
–И теперь ты хочешь, чтобы я за ней следил?!
–Нет, просто если заметишь или услышишь нечто странное, сообщи мне, ладно?!
Дима долго смотрел на него, прищурившись, а затем просто кивнул.
Удивительно, как этот тип меня все ещё терпит с моими вечными упреками, просьбами, постоянными переменами в настроении и прочими закидонами?!
–Песнеренко как бегал за нашей Катей, так и бегает, а Остров, кажется, вообще на все забил! И что у него только в башке творится?! Кажется, я выбил из его головы остатки мозга,– с усмешкой заметил Семён.
Дима внезапно развернулся к нему, похлопав по плечу.
–Они расстались, приятель.
Что?! Мне послышалось или…
По телу внезапно разлилось приятное тепло. Семён долго всматривался в выражение лица друга, широко распахнув глаза, а затем едва сдержался, чтобы прямо сейчас губы не растянулись в глупой улыбке.
–Как это расстались?! Он её бросил? – вопрос прозвучал даже громче, чем следовало.
–Насколько я понял Лизу, это она его бросила,– пояснил друг, и тут же подмигивая, добавил,– смотри только не лопни от счастья!
–Так вот в чём дело! – воскликнул Кирилл, подходя к ним ближе,– А я все думал, почему не вижу их страстных объятий по коридорам школы! Так Лаврова у нас теперь свободна?!
Семён обернулся на него с таким взглядом, что тот явно тут же должен был превратиться в ледяную статую.
–Подбери слюни, дружище! Эта девочка тебе не по зубам,– его голос прозвучал ровно и даже немного насмешливо, но нужно было быть полным идиотом, чтобы не уловить явную угрозу, скрытую за фальшивыми нотками спокойствия.
–А с каких это пор ты её так высоко ставишь?!– посмеялся Кирилл, перед этим несколько секунд поразмыслив над словами.
Дима улыбался, а Филипп молча подошел к нему, протягивая ракетку. И тут Семён резко понял, что из присутствующих, похоже, только Кирилл был ещё не в теме. Выдержав взгляд друга, Кирилл всё же отдал ему свою ракетку с натянутой улыбкой¸ и произнес:
–Расслабься! Лучше выпусти пар более безвредным способом…
***
–Я ничего не понимаю! Как это вообще можно решить!?– громко возмутилась Диана после того, как Ника уже, наверное, в двадцатый раз пыталась объяснить ей, как решается нужная ей задачка по алгебре.
–Попробуй ещё раз,– с тяжелым вздохом успокоила её Ника, снова объясняя ей все по порядку.
Она согласилась помочь Диане подготовиться к итоговой контрольной, но честно говоря, думала постоянно совершенно о другом. Сегодня в столовой за ужином Семён буквально пожирал её глазами, и от его взгляда её кожа предательски горела, то и дело бесстыдно покрывая щеки румянцем, во рту становилось не выносимо сухо, а мысли путались.
–Вот так? – прозвучал голос Дианы, и Ника в который раз поняла, что опять забыла, что она не одна.
–Да. Ты
