Один плот был крупней других – в тридцать футов длиной, крепко составленный из могучих стволов (их Темрай выискал с большими сложностями). На нем громоздилась составленная из треугольных рам конструкция, а с нее свисал тяжелый стенобитный таран, на который возлагалось множество надежд. На все это ушло немало труда, и рассчитать вес тарана, чтобы он пришелся как раз на против ворот, а не каменной набережной у подъемного моста, и изготовить обитые шкурами щиты, закрывавшие обслугу с боков и сверху от стрел и камней, и сам плот построить так, чтобы он мог выдержать огромный груз, но не оказался слишком громоздок для управления.
Теперь же оставалось лишь смотреть, как вражеские солдаты облепляют таран, будто муравьи – оставленный без присмотра кусок сладкого пирога. Обслугу они уже перебили, и теперь одни рубили тросы, соединявшие бревна, другие резали веревки, что держали таран, третьи, упираясь в дно шестами, отгоняли беспомощный плот подальше от остальных, чтобы люди Темрая не могли им помешать. Вскоре плот развалился. Две баржи подобрали солдат (упавшим в воду помогли выбраться), две остальные тем временем высадили десант на дальнем берегу. Встретить их там было некому. Когда подоспели воины клана, канаты, державшие цепь, были уже рассечены, и великолепный артефакт навсегда ушел на дно.
А западный бастион уже огибали новые суда, и на палубах их стояли шеренги бойцов. Темрай отослал еще одного гонца: вывести из лагеря резервы: «Я хочу, чтобы этих солдат перебили, не важно, какой ценой». Все вдруг пошло наперекосяк, рухнуло из-за одной-единственной ошибки, как поленница, из-под которой вытащили всего один чурбан.
Когда плот затонул, Теоблет Ювен огляделся по сторонам и понял, что деваться ему некуда. Он задержался, чтобы самому рассечь последний трос и убедиться в выполнении задачи. Поскольку с самого начала Ювен решил, что отогнать плот не удастся и все они там и полягут, продумывать пути к отступлению казалось лишней тратой сил и времени. И вот теперь он, жертва собственного успеха, стоял, с трудом держа равновесие, на скользком бревне и чувствовал себя довольно глупо.
Меч он сломал, когда мочалил им последние жгуты троса: Фасканум, древний и невероятно ценный клинок, хранившийся у них в семье с тех пор, как род человеческий появился на свет, никогда не предназначался для того, чтобы им рубили дерево и резали веревки (у нас ведь есть для таких работ специальные люди); оставшиеся полдюйма пришлось пилить расколовшимся лезвием. Теоблет выругался и замахнулся было, чтобы швырнуть рукоять в воду, но вдруг передумал.
На берегу появились люди, вражеские лучники. Они бежали, оскальзываясь и падая в грязь; потом остановились – Теоблет увидел, как неловко им натягивать тетивы закоченевшими мокрыми пальцами. Надо прыгать, подумал он. Хотя едва ли удастся проплыть больше ярда во всем том железе, что пришлось напялить, лучше утонуть, чем торчать тут, как мишень, и ждать стрелы. Наверно.
Теоблет хотел встать поудобней, чтобы грациозно нырнуть, но оступился и плюхнулся лицом вниз. Сломанный меч он не выпускал из рук, пока тяжесть доспехов не потянула его ко дну с большей силой, чем удавалось возместить отчаянным бултыханием. Вода сомкнулась над головой, а Теоблет даже не успел рот закрыть.
Так закончилось первое его командирское задание, которое – он и сам понимал – доверили ему лишь за то, что юноша принадлежал к роду Ювенов и учился к тому же в школе фехтования, руководил которой Бардас Лордан, ставший теперь главнокомандующим. Не было у Теоблета ни опыта, ни врожденных способностей, ни природных качеств лидера – ничем не оправдаешь то, что ему поручили столь важную задачу. Ну да он справился, так что, в конце концов, может, они и не ошиблись.
Вынырнув, Теоблет подумал, что положение можно улучшить, если освободиться от проклятых доспехов. Это почти удалось, и удалось бы совсем, будь на нем обычная городская кольчуга с застежками на боках, где до них легко дотянуться. Но дворянину помогает облачаться оруженосец, так что застежки у него были чуть пониже загривка. Как только голова Теоблета в четвертый раз показалась над водой, в двенадцати – не больше – дюймах от носа просвистела стрела. Поняв намек, он сделал глубокий вдох, опять нырнул и принялся барахтаться, пока не оказался – как хотелось надеяться – лицом к западу, после чего поплыл в сторону берега.
Воздух в легких кончился. Теоблет рванулся к поверхности – думать он ни о чем, кроме дикой боли в груди, не мог. По плечу его что-то хлестнуло. Повернувшись, юноша увидел протянутую через борт лодки руку. Удивительно! Его спасли!
Коренастый мужчина средних лет с мокрыми, облепившими голову прядями седых волос ухватил Теоблета за запястье и стал тащить, да так, что едва не вывихнул сустав. Свободной рукой юноша скреб по борту, но удержаться было не за что.
– Все в порядке, – крикнул ему мужчина, – я тебя держу.
А потом что-то произошло, и Теоблет Ювен почувствовал, что ему трудно дышать, только непонятно почему – он ведь не под водой. Под локоть что-то попало, это ему напомнило, как, если пробираешься через лесную чащу, мешаются на пути острые сучья. Между ребер торчала стрела. Ох, подумал Теоблет. Потом он закрыл глаза. И умер.
«Определенный успех, – сказал себе Лордан, глядя, как штук шесть оставшихся кораблей поворачивают обратно. – Таран мы затопили, от цепи избавились – да и народу перебили немало, хотя, конечно, там, откуда варвары приходят, их еще много осталось. С основной флотилией плотов ничего поделать не удалось, но с ними можно разобраться и по-другому. Во всяком случае, теоретически»
А самое лучшее – дождь понемногу стихал. В это время года редко льет дольше часа…
«Часа? А мне кажется, что дождь идет всю мою жизнь. У меня вообще какая-нибудь жизнь была до того, как он начался? Наверно, должна была быть, а то мне бы не хватало лет, чтобы стать генералом»
А как только дождь кончится, можно будет устроить варварам сюрприз, что Лордан давно припас для них.
Ноги больно затекли от скрюченной позы. В лужах кругом расплывались кровавые пятна. Лордан выбрался из катапультной рамы, перешагнул через тело зеваки и двинулся к ступенькам.
Проклятие!
Он отыскал взглядом Гарантеса. Тот сидел на подножке одной из машин, привалившись спиной к стояку. Механик не был мертв, как сперва показалось Лордану, просто спал.
– Вставай.
– А? – Веки Гарантеса резко дернулись кверху. – Что?..
– Цепь, – сказал Лордан. Надо вытащить цепь, пока еще есть время. Если они подгонят плоты и с них установят штурмовые лестницы…
Гарантес покачал головой:
– Пустое. Они стену вконец раздолбали, там небось и дюжины свай не осталось. Цепь не за что закрепить. Простите.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
