— Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана. Буду резать, буду бить, все равно тебе водить.
Видеокамеры были хорошие, но снимая в темноте, при шуме ветра в застрехах, вряд ли бы сделали чёткую запись: Ражный отлично знал, что такое оперативная съёмка, произведённая даже самой качественной аппаратурой. И это было на руку — туман, расплывчатость на плёнке лишь нагонят аппетит. Собравшись с духом, резко натянул все четыре растяжки. В тот же миг подъёмная сила земного притяжения вскинула его и распластала над землёй.
Переждав болезненные минуты, он начал ощущать прилив энергии и уже не сопротивлялся разрывающей силе растяжек, напротив, испытывал приятную ломоту в суставах. И когда она достигла крайней степени, когда он плавно вошёл в состояние Правила, потянулся, свободно двигая конечностями, поиграл противовесами и сделал первую фигуру «высшего пилотажа» — бочкообразное горизонтальное вращение, сначала с нечеловеческой силой скручивая верёвки на руках и ногах, затем без труда и стремительно раскручиваясь в обратную сторону. Скорость была настолько высокой, что он сам слышал низкое жужжание собственного тела, и если один раз закрутиться на всю длину растяжек, то непроизвольные, маятниковые вращения то влево, то вправо могут повторяться до четырнадцати раз, постепенно теряя количество оборотов до полной остановки.
Ражного только недавно подняли на правило и потому он ещё не решался, а точнее, не хватало времени состояния Правила, чтобы выполнить это упражнение по полной программе. Но для воображения противника хватит и этого, ибо ни в каком цирке ничего подобного никогда не проделывали.
Араксы же, вошедшие в зрелую силу, совершали фигуры «высшего пилотажа» без помощи правила и где угодно…
Когда-то человек умел летать, и девяносто семь процентов «пустых» клеток мозга ещё хранили память об этом периоде, изредка, в детском возрасте, во сне. И ребёнок поднимался в небо без всякого труда и напряжения, парил над землёй, испытывая чувство неуёмной радости и восторга, но взрослея, душа его наполнялась земной пылью, тяжелела и более уже не могла справиться с силой земного притяжения.
Древнее человеческое сознание не стиралось, как стирается от времени или внезапного отключения электричества компьютерная память в машине; иное дело, информация о прошлом закрывалась намертво, и человек все больше деградировал, используя в коротенькой жизни всего три процента своих возможностей.
Правда, во времена, когда он летал, его образ и подобие были Божьим…
Ражный отдохнул, покачиваясь как на батуте, изготовился, уловил мгновение Правила и вошёл в «мёртвую петлю» — вертикальную раскрутку, когда свиваются и развиваются попарно растяжки руки и ноги. Этот трюк был много опаснее, чем горизонтальная «бочка», ибо собственный вес и сила инерции создавали большую амплитуду, а внизу и над головой было всего по три метра свободного пространства. Закрутился всего на десяток оборотов, но зато обратно на два и несколько минут, забыв обо всем, кувыркался в воздухе и блаженствовал, пока вращение окончательно не затухло и не замерли в углах противовесы.
Но не этой фигурой думал он окончательно поразить противника. Увидь японец трюки под высоким потолком повети, у него бы пробудился интерес, укрепилась вера, что он наконец-то вышел на настоящего «члена тайного ордена». Осторожный Хоори спешить не станет, изучит и подвергнет множеству анализов полученный видеоматериал, сделает выводы, наметит следующие этапы разработки Ражного, и в результате плёнку увидит ещё кто-нибудь, и главное, он станет задавать тон и свои правила поединка. А надо было, чтоб зверь слюной захлебнулся и примчался немедленно на подброшенную ему поживу.
Основной риск открыть тайный арсенал Засадного Полка заключался не в «высшем пилотаже», общеизвестном среди араксов и в какой-то степени ставшим достоянием людской, мирской молвы, пусть в виде легенд, мифов и суеверий. Настоящий шок и последующее немедленное действие мог вызвать иной трюк, весьма современный, ибо новая, неожиданная грань состояния Правила была открыта случайно и всего около ста лет назад.
Собранные в монастыри воины, воспитанное и посвящённое в древние тайны царских скифов-араксов чёрное воинство, тогда называемое просто иноческим войском, было передано князю Дмитрию из рук в руки и определено Сергием Радонежским как засадный полк (откуда потом и возникло название). Тысяча засад — ников после поединка Пересвета с Челубеем стояли в привычном месте — в дубраве Куликовского Урочища и ждали своего часа. И когда он пробил, вышли и мечами, засапожными ножами, а то и просто рукопашным боем решили исход битвы.
Это был шок для противника, когда один Сергиев воин дрался с тремя-четырьмя десятками пеших и конных врагов и был неостановим ни саблей, ни ударом копья или пущеной стрелой. Они в буквальном смысле прорубали в рядах монголов одновременно тысячу дорог, по которым потом устремлялись оставшиеся в живых княжеские дружинники, и страшны были своей неуязвимостью. Почти не имея доспехов — широкие пояса да железные бляхи, прикрывающие сердце — араксы невероятным образом уворачивались от смерти и поражали воображение не только противника; свои взирали с удивлением и страхом, ибо чудилось, что это не засадный полк вышел из дубравы — десница Господня, спустившись с небес, разит поганых.
Они и сейчас, коль явился бы Сергий и собрал весь Иолк, смогли бы одолеть супостата с засапожниками и наручьями, но с началом века электричества и проводной связи засадниками было замечено одно странное явление: если поблизости от Урочища, где происходил поединок, или рядом с домом аракса, где он вздымался на правило, оказывалась линия или электроприборы, то время от времени случался пожар. Ни с того ни с сего загорались провода, лопались и гасли лампочки, вылетали предохранители и дымились электромоторы.
И когда эти происшествия наконец-то соединили с состоянием Правила, точнее, с холостым выбросом энергии, если араке набирал её, а потом отказывался от реализации в том или ином упражнении, но не опускался на землю, чтобы заземлиться, — только тогда стало ясно, каким оружием обладает теперь Засадный Полк.
И не зря говорят, все новое — хорошо забытое старое: сразу же вспомнили, что были когда-то в Сер-гиевом воинстве иноки, способные останавливать грозу, отклонять молнии или, наоборот, насылать их на супостата. И все поголовно, кто овладел Правилом, обладали способностью не просто выбрасывать рассеянные мощные заряды в стратосферу, отчего иногда и над южными районами светилось полярное сияние, но сворачивать, скручивать его в небольшой и сверхнасыщенный энергией шар, обыкновенно называемый в миру шаровой молнией. Мало того, каждый араке мог управлять шаром, как хотел, ибо её, на первый взгляд, стихийный, подчинённый ветру и сквознякам полет подчинялся строжайшей воле того, кто произвёл его на свет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
