его большому круглому лицу струился пот. Он все время утирал лицо большим носовым платком. Отпустив оперативников, Виктор предложил Сереге сесть на стул. Услышав мое предложение, он моментально плюхнулся на стул, отчего тот жалобно заскрипел, словно пожаловался на свою тяжелую жизнь.
– Как дела, Серега? – поинтересовался у него, Абрамов. – Смотрю, все полнеешь и полнеешь. Скоро в дверь проходить не сможешь.
– Давайте, начальник, без подколов. Сами знаете, что и без них сахар сладкий, – произнес Серега, буравя его своими маленькими свинячьими глазками. – Скажите, зачем я вам понадобился?
– Вот, решил посмотреть на тебя, о жизни с тобой поговорить. Я слышал, Серега, что у тебя диабет и ты плотно подсел на инсулин?
– Вы что, врач? Вам что от меня нужно? Наверное, вы притащили меня сюда не для того, чтобы читать мне курс по борьбе с диабетом? – сказал он сердито.
– Правильно, Серега, я не врач. Вот ты мне не поверишь, гляжу я на тебя, а сам думаю, как долго ты выдержишь в местах лишения свободы. Год? Полгода? То, что долго там ты не протянешь, ясно всем, а особенно тебе. Сам знаешь, наверное, от ребят, что там таких пухленьких, как ты, любят.
– Вы что меня оскорбляете? Кто вам дал право надо мной издеваться? – возмутился он. – Я буду жаловаться на вас в прокуратуру.
– Можешь, Серега, можешь. Жалуйся на меня хоть в Организацию объединенных наций. Это твое право, которое закреплено за тобой нашей Конституцией. Ты вот что скажи мне, Серега, почему ты попал в черный список «Гарика»? Ты же его хорошо знаешь, он за брата сейчас готов убить любого, даже тебя?
– Что за дела, начальник? Причем здесь «Гарик», его брат и я? Я лично никогда и никого не убивал. У меня не было напрягов с ними.
– Может, ты и прав, Серега, но не во всем! «Гордея» застрелили из «ТТ», ты это должен хорошо помнить. Вот из того самого «ТТ», что ты тогда передал москвичам. Ну, тем, которые погибли в Зеленом Бору. Мне об этом, а вернее, о передаче тобой этих пистолетов, рассказал задержанный нами в Армавире автоматчик. Ему, кстати, как и его напарнику, ты тоже передал автомат, из которого они застрелили Долгова и Пашу Орского. Теперь, Серега, ты, надеюсь, понимаешь, к чему я тебя подвожу? Думаю, что если ты не умрешь от диабета, то воры прямо в изоляторе вспорют твое толстое брюхо.
Абрамов видел, что его слова, словно гвозди, с болью впивались в его тело. Он дергался, и на его лице то возникали, то пропадали гримасы боли.
– Серега, здесь не цирк. Ты что мне здесь строишь рожи? – строго произнес Абрамов. – Ты их там будешь строить, когда они прижмут тебя ночью к параше. Ты знаешь, Серега, как пахнет там параша? Если не знаешь, то в самое ближайшее время узнаешь.
Он вжал голову в плечи и закрыл глаза, представляя все это.
– Ты по своему состоянию здоровья, можешь, конечно, и не попасть в общую хату. Тебя могут оставить где-нибудь на хозяйственных работах. Но это тоже не выход для тебя. Туда, как правило, направляют людей, имеющих какие-то заслуги перед администрацией изолятора. Однако, это тоже для тебя не выход, тебя растерзают свои же ребята, когда ты откинешься из зоны.
Рубашка на теле Сереги полностью пропиталась потом. Он то и дело вытирал лоб и затылок носовым платком, который был таким же мокрым, как и его рубашка.
– Пойми, – продолжал Виктор, стараясь придать своему голосу доверительный оттенок, – пока у меня не было против тебя прямых показаний, мы с тобой, Серега, не встречались. Сейчас эти показания есть, есть и заключение экспертизы по «ТТ». Появилась явная угроза твоей жизни со стороны «Гарика». Вот это все и привело к нашей встрече. Кстати, где ты взял этот пистолет? Ты знаешь, пистолет этот запалился еще в Челнах.
– Мне его Гаврилов подогнал. Сказал, что купил его у какого-то бывшего мента. О том, что пистолет «паленый», я честно не знал.
– Кто такой Гаврилов? У вас, как у собак, одни клички. Ты мне его фамилию назови.
– Имя я не знаю. Все его называют Гавриловым, и все. Живет он на проспекте Победы. Терся немного с «Гордеем», а затем, по-моему, примкнул к «Чайникам».
– Ты мне, Серега, дом назови. Ты знаешь, проспект большой, где мне его искать?
– Вы знаете, я могу только показать на месте, а так номер дома и квартиру не знаю.
– Вот что, друг мой. Сейчас поедешь с операми и покажешь им этот дом и квартиру этого Гаврилова. После того как вы вернетесь, сядешь в кабинете и все очень подробно напишешь мне в явке с повинной. Число можешь не ставить. После того как мы задержим этого Гаврилова, ты поставишь число. Получится для всех, что это Гаврилов вложил тебя, а не ты его. Понял?
– Понял, начальник, – ответил Серега. – Можно мне в туалет, больше терпеть не могу.
Абрамов позвонил ребятам, и те отвели его в туалет.
– Виктор Николаевич, вы чем его так испугали? – поинтересовался у него один из оперативников. – Похоже, у него открылась медвежья болезнь. Он вот уже полчаса, как с горшка не поднимается.
– Просто дал слабительное. Будьте внимательны, Серега еще тот пассажир, от него можно ожидать все, что угодно.
***
«Резаный» стоял у окна и смотрел на улицу. Из окна арендуемого им офиса хорошо просматривалась Нева. Несмотря на внешнее спокойствие, в душе у него все кипело от негодования. Он взглянул на сидевших в офисе людей, которые настороженно следили за меняющимся выражением его лица. Наконец, он отошел от окна и сел за стол.
– Скажите, что нам мешает заплатить нормальные деньги и навсегда покончить с этим «Мартыном»? Сколько нам еще нужно потерять наших друзей, чтобы мы не пожалели денег?
В офисе повисла зловещая тишина, не сулившая ничего хорошего для собравшихся людей.
– У кого есть какие-то предложения или идеи? – поинтересовался он у них.
Все стали переглядываться друг с другом. Они знали, что инициатива наказуема. Тебя сразу же запишут в исполнители этой акции, исход которой может быть и неудачным.
– Рамиль, то, что я сейчас тебе скажу, – произнес «Архип», – может показаться не совсем реальным, но уже проверенным методом. Все эти покушения малоэффективны в наше время. В них гибнет много людей, и виновных, и не виновных, и тем самым мы всегда даем возможность другим ответить нам тем же методом, на наши действия. Я как-то общался с одним интересным человеком, который рассказал мне, что
