Было тихо, но за этой тишиной скрывался обычный ночной шум: шуршание ящериц в траве, порх сонной птицы, треск ветки, сломленной зверем… Опять ошибка. Совсем маленькая, почти незаметная неискушенному уху ошибка, вроде лилий без запаха… Но для Айяра не было приметы ясней, знака, более разоблачающего подделку: в настоящем лесу их ссора и паническое бегство Валлиль вызвали бы на некоторое время полное безмолвие, мертвую тишину. Айяра так и подмывало испытать энергию меча на первом попавшемся дереве, хотя бы на том, к которому он только что прислонялся. Хотелось как-то разрядиться, избыть накопившееся напряжение. Но глупо понапрасну тратить силу.
Преодолев минутное настроение, Айяр двинулся дальше с ловкостью истинного охотника, внимательно следя за тем, куда ступает, прислушиваясь к окружающим звукам. Но если в этом лесу и были еще обитатели, то пока Айяр не обнаружил их. Не появлялась больше и Валлиль, но впечатление дичи, за которой следит зоркое око преследователя, постоянно усиливалось. Айяр неожиданно поворачивался, резко останавливался, прислушиваясь и оглядываясь, но никого не мог обнаружить. В конце концов, измученный ощущением подступающей со всех сторон опасности, он остановился и, тяжело дыша, привалился к дереву.
Машинально переводя взгляд, Айяр обратил внимание на лиану, вьющуюся по ветке прямо у него над головой. Зеленое змеистое растение обвивало также и ствол, цепляясь усиками за соседние ветви… Такие лианы встречались кое-где и в Великом Лесу. Они росли быстро, давали множество побегов и если бы так же быстро не отмирали, лиановая масса могла бы повалить дерево своим весом. Но это растение было не из самых больших.
На листьях и вдоль стебля собрались капли влаги — то ли роса, то ли сок, подобный тому, что выделяет по ночам соленое деревце. Айяр поднял голову и принюхался к слабому и странному запаху. Неужели ему показалось, что капли стали крупнее, замерцали неверным фосфорическим светом? Нет, они действительно росли и светились даже там, куда не достигало ровное лунное сияние. Несколько капелек помельче слились воедино и скользнули с листа на землю. В месте падения с почвы поднялся крошечный завиток пара и раздалось легкое шипение, такое тихое, что, будь Айяр менее внимательным, он ничего бы и не заметил. Капли падали все чаще. Звук их падения напомнил шелест моросящего дождя…
Боль! Айяр едва сдержал крик: левую кисть лизнул язычок огня. На коже осталась маслянистая капля. Попытавшись стряхнуть ее, он резко взмахнул рукой, но капля даже не сместилась. Болезненный жар впился в плоть. Он потянулся было вытереть руку об одежду, но вовремя сообразил, что жгучая гадость может впитаться в ткань. Встав на колено, Айяр поспешно вытер кисть о землю, но тут же другая капля упала на плечо, и он с болезненным криком выпрямился. Дождь! Огненный дождь! К тому же лиана оказалась не одна: вот еще… и еще, и еще! Они пышными гирляндами висели над Айяром, беспрерывно осыпая его ядовитой изморосью… Айяр бросился бежать, но проклятым лианам, казалось, не было конца. Едва не задохнувшись, он выскочил на поляну и остановился под открытым небом, еще не веря, что избавился от огненного ужаса.
Схватив горсть листьев вместе с землей, Айяр тщательно вытер все пораженные жидким огнем места. Стертые капли оставляли после себя красные сочащиеся ранки…
— Вот и второй ход ЖДУЩЕГО, — мрачно констатировал он. — Сколько их будет еще?
Айяр не понимал причин, вызывающих очередной ход противника, не мог их предсказать. Он точно знал одно: эта игра — его смертельное единоборство с ТЕМ-ЧТО-ЖДЕТ. Человечество сыграло уже немало партий на дорогах Космоса, используя опыт и навыки, держа в памяти знание выигрышных ходов, оно даже нередко выходило победителем… Сейчас ставкой в предложенной Айяру игре была его жизнь и, скорее всего, не только его жизнь. Но ни суть игры, ни ее правила, если, конечно, они существовали, не были известны ему. Возможно, Айяр и имел в своем распоряжении какие-то фигуры и даже преимущества, но не знал, как и когда их следует применять. Каким может быть следующий ход?
Айяр присел на корточки, одной рукой касаясь земли, а другую держа на рукояти меча. Он знал, что охота продолжается, но вокруг был только будничный шум ночного леса, и ничего, что могло бы…
Его спасло только то, что, резко повернувшись, он потерял равновесие и упал лицом вниз. Клейкая нить копьем пролетела сквозь то место, где только что была его голова, и, противно свистнув, упала на землю. Калкрок!
Айяр мгновенно вскочил и выхватил меч.
Почему-то на этот раз чудовище решилось покинуть свою зловонную яму. Послышалось раздраженное фыркание и бормотание голодного калкрока, и поперек меча ударила еще одна клейкая нить. Лезвие вспыхнуло, отражая нападение…
Айяр, обманутый отсутствием горьковатого запаха, всегда предшествовавшего удару калкрока, едва избежал новой атаки — он забыл о силе, которую мог высвобождать меч в критические минуты. На этот раз меч сам рассек паутину. Однако ифт знал, что калкрок не откажется от добычи и надо ждать нового нападения — откуда? Ни запах, ни движение не указывали на противника. Руководствоваться памятью о настоящем Лесе было бессмысленно…
Попытаться укрыться за деревьями? Но любое из них могло оказаться тем самым местом, откуда чудовище выбрасывает свою паутину.
Мгновенно взвесив уже известные опасности и предчувствуя появление новой, Айяр зажал в зубах меч и скачками бросился к ближайшему дереву, на котором вроде бы не было ядовитой лианы. Подпрыгнув, ухватился за нижнюю ветку и бросил послушное тело вверх. Им руководило не сознание, а инстинкт охотника и воина. Определить дерево без лиан. Найти на нем подходящую ветку. Точно прыгнуть и снова искать безопасное дерево.
Один прыжок, второй, третий, четвертый. Он потерял направление, весь поглощенный слежкой за подстерегающими опасностями. Странно, что его перемещение не распугало ни птиц, ни других мелких обитателей крон — Айяр слышал звуки, но не видел никого из тех, кто мог их производить. Сколько еще иллюзорного, поддельного в этом кошмарном лесу?
Ожоги болели — особенно тот, что на плече, — затрудняя воздушное путешествие. Как и раньше, Айяр не чувствовал ни голода, ни жажды, ни усталости, но надолго ли хватит данной ему силы?
Местность пошла под уклон, перебираться с дерева на дерево становилось все труднее. Может, спуститься на землю? Сидя на ветке, Айяр прислушался и принюхался. Внизу отдельными островками рос высокий кустарник, по виду напоминающий папоротник. Он был слишком новый и свежий — как лиана, — и наводил на те же подозрения. Пышные листья, шарообразные темно-зеленые с черными прожилками соцветия… Отломив длинную ветку, Айяр лег на прочный сук и дотянулся до самого высокого шара. Тихий хлопок — и кудрявая головка цветка исчезла в облачке черной пыли…
«Нет уж, — поморщившись, решил Айяр, — лучше держаться деревьев, пока это возможно. Или пока внизу не появится что-нибудь более знакомое. Если взобраться повыше, можно, пожалуй, разглядеть, что лежит впереди, тем более, что местность понижается…»
Поискав, он выбрал подходящее дерево: на него нетрудно взобраться, а наверху торчали обломанные сучья без мелких веточек — значит, видно будет хорошо.
Склон становился все круче, но деревья росли по-прежнему густо. Картина залитых лунным светом древесных крон вызвала в памяти схожую — ту, что он наблюдал еще с тропы, до того, как спустился в этот негостеприимный лес. Лунный свет на листве… Сколько же он будет блуждать здесь, потеряв всякое представление о времени? Сутки? Двое? Трое? Луна — или то, что было луной в этом странном и опасном месте — все в том же положении висела над головой измученного Айяра. Как будто в мире нет ни дня, сменяющего ночь, ни солнечного восхода.
Что-то разрушало однообразное течение лунного света по округлым кронам, сковывало и притягивало взгляд, пока, сосредоточившись, он не узнал, наконец, Ифтсайгу.
Ифтсайга! Нет, конечно же, это не она возвышалась над лесным массивом… Но не было сомнений в том, что одна из великих Башен оказалась каким-то чудесным образом в самом центре угрюмых владений ТОГО-ЧТО-ЖДЕТ. Башня Ифткана! То единственное, чего искал бы любой ифт, надеясь на спасение и жизнь…
Айяр снова двинулся вперед, подыскивая ветки покрепче, чтобы смогли выдержать его вес. Постепенно лес редел, сменяясь высоким кустарником, и Айяр снова оказался на земле.
Это были настоящие дебри: колючие цепкие ветки густорастущего кустарника казались непроходимыми. Что делать? Использовать без крайней нужды силу меча не хотелось: кто знает, что ждет впереди? Приходилось надеяться только на себя и на удачу.
Собравшись с духом, Айяр начал продираться сквозь колючки. Растительность была слишком высокой, и он почти не видел заветной цели. Неверный лунный свет скрадывал знакомые очертания величественного прямого ствола, но Айяр чувствовал: это не фантом, не иллюзия, — и упрямо стремился к цели. Его внутренний голос, предостерегавший прежде об опасности, теперь молчал.
