Визит Суслова не остановил развития кризиса в Венгрии. Митинги и собрания с участием оппозиционных писателей стали все чаще проводиться на заводах и фабриках. В ряде публикаций последних лет можно прочесть, что Ракоши принял решение остановить наступление оппозиции суровыми силовыми методами. Вместе с доверенными лицами Ракоши составил якобы список из 400–500 человек, подлежащих немедленному аресту. В этом списке был назван и Янош Кадар. Вполне возможно, что при обсуждении ситуации М. Ракоши и его окружение могли говорить и о силовых решениях. Но серьезных планов на этот счет не имелось. По свидетельству В. Крючкова, в июне 1956 года, по настоятельному совету Москвы, Матиас Ракоши взял шестимесячный отпуск по состоянию здоровья и остался после визита в Москву для отдыха и лечения в Советском Союзе[109]. Конечно, он не думал тогда, что покинул Венгрию навсегда.
13 июля 1956 года в Будапешт прибыл Анастас Микоян. Он констатировал углубление политического кризиса. По мнению Микояна, власть уплывала из рук венгерских товарищей. Отставку Ракоши Микоян считал неизбежной и необходимой. На пост лидера партии он предлагал А. Хегедюша. Однако венгерские лидеры боялись столь радикальных перемен и просили поддержать кандидатуру Эрне Гере. Микоян согласился, и это стало большой ошибкой и Микояна, и всего советского руководства. Гере не пользовался никаким авторитетом в обществе, его считали верным и преданным соратником ненавистного Ракоши. Микоян участвовал в работе пленума ЦК ВПТ 18–19 июля 1956 года, который поддержал отставку Ракоши. Его преемником стал Э. Гере. В состав Политбюро вернулся Янош Кадар. Вскоре после пленума в ряды партии вернулся и Имре Надь, с которым встречались Гере и Кадар.
На всех почти встречах как Суслова, так и Микояна с венгерскими политиками присутствовал и Юрий Андропов, который вел записи этих встреч и бесед. Эти записи были опубликованы только через несколько десятилетий[110].
Как и следовало ожидать, ни визит Суслова и Микояна, ни проведенный в июле 1956 года пленум ЦК ВПТ не произвели большого впечатления на венгерскую общественность. Недовольство в стране продолжало нарастать. В советском руководстве начали возникать мысли о том, что в Польше и Венгрии может сложиться ситуация, при которой применение Советской армии окажется неизбежным. В соответствии с Варшавским Договором в Венгрии находились две гвардейские механизированные дивизии и две авиационные дивизии, а также несколько специализированных полков – зенитно-артиллерийский, понтонно-мостовой и др. Все эти части были объединены в Особый корпус, которым командовал генерал-полковник Петр Николаевич Лащенко. В июле 1956 года перед руководящим составом корпуса в г. Секешфехерваре выступил Юрий Андропов. Он рассказал офицерам о сложной обстановке в стране, о наличии враждебных режиму настроений и оппозиции. Андропов предупредил, что венгерское руководство может обратиться за помощью к советским войскам и эту помощь нужно будет оказать. Вскоре после этого выступления из Москвы было получено распоряжение разработать план действий войск Особого корпуса по поддержанию и восстановлению общественного порядка на территории Венгрии и в Будапеште[111]. Аналогичный план был разработан венгерским Генштабом. Предусматривались совместные действия венгерской и советской армий, органов безопасности и полиции Венгрии.
Драма октября. Начало восстания
Ситуация в венгерском обществе продолжала обостряться, однако руководство ВПТ демонстрировало странную самоуверенность и беспечность. После беседы, которая состоялась 28 августа между Э. Гере и Андроповым, советский посол докладывал в Москву: «По мнению т. Гере, дела в стране идут пока нормально»[112]. Сам Андропов не разделял этого мнения. Еще в конце июля он писал в одном из своих донесений: «Гере не пользуется должной популярностью среди широких партийных масс, сухость в обращении с людьми заставляет многих работников сдержанно принимать его кандидатуру»[113]. Андропова поразил тот факт, что 30 августа Э. Гере ушел в отпуск и отправился отдыхать в Советский Союз, где находился почти полтора месяца. Вернувшись в Будапешт, Гере обнаружил, что ни он, ни другие члены руководства ВПТ не контролируют ситуацию в стране. Советское посольство докладывало в Москву в середине октября, что ситуация в Венгрии ухудшается и что «наши друзья» не сумели после июльского пленума принять серьезные меры для улучшения положения в стране. Э. Гере, вернувшись после полуторамесячного отдыха в СССР, сказал советскому послу, что политическая обстановка в Венгрии во время его отсутствия резко ухудшилась и речь идет об очень серьезных проблемах не только в партии, но и в стране в целом[114]. На многих партийных собраниях все громче звучало требование вернуть к руководству партией и страной Имре Надя. С ним начали вести переговоры, убеждая его признать хотя бы некоторые из своих ошибок. Гере и Кадар готовы были разделить власть с Имре Надем, но они не хотели, чтобы этот шаг выглядел как капитуляция. Однако И. Надь отказался признавать свои ошибки, предлагая провести в партии широкую дискуссию. Но для дискуссий уже не оставалось времени. Андропов также считал невозможным принять условия И. Надя. Он с озабоченностью сообщал в Москву, что уступки Имре Надю могут повлечь за собой усиление «правых настроений» и фракционных тенденций в партии.
6 октября в Будапеште с разрешения властей состоялось перезахоронение останков Ласло Райка и его товарищей. Их официальная реабилитация была объявлена еще летом. Несмотря на осеннюю непогоду, десятки тысяч венгров приняли участие в этой торжественно-траурной церемонии. 13 октября состоялось торжественное перезахоронение семи венгерских генералов, казненных в 1950 году. В церемонии приняли участие тысячи солдат и офицеров венгерской Народной армии. Массовые шествия на улицах Будапешта 6 и 13 октября проходили под лозунгами обновления социализма. Было, однако, очевидно, что речь идет об открытом противостоянии народа и власти. Посольство СССР в Будапеште, и Андропов в частности, получало и передавало в Москву огромное количество противоречивой информации. Анализировать и оценивать события в стране было крайне трудно. Оппозиция в Венгрии не имела единой организационной или идеологической базы, в ней причудливо сплелись самые разные, порой противоположные по своим целям движения. Всех объединяло лишь недовольство политикой и режимом, существовавшим в стране в 1948–1956 годах. У движения не имелось и ясно обозначивших свои позиции лидеров. Имре Надь был вовлечен в движение, но не контролировал его. Иногда открыто, но чаще всего тайно в Венгрии проводили работу многочисленные и сильные эмигрантские организации, штаб-квартиры которых располагались по преимуществу в соседней Австрии. Но и они не имели ни общего центра, ни общих целей. Имело место и вмешательство западных стран, идеологических и разведывательных центров, что порождало среди части советских лидеров примитивный взгляд на события в Венгрии как результат «заговора» сил империализма и реакции.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
