Заметив краем глаза движение, Олег замахал руками, криками привлекая к себе внимание — со стороны острова подходили три лодки, набитые бойцами. Добрыня, сидящий в передней, приветливо отсалютовал и знаками показал, что забирать Олега им некогда. Тот смирился, поняв, что схватка завершится без него. Дротики закончились, да и стрелять из пращи было опасно, можно задеть своих.
Лодки причалили к корме, через несколько мгновений на палубу хлынуло подкрепление. Раксы сражались отчаянно, но, окружённые со всех сторон многочисленными островитянами, серьёзного сопротивления оказать не смогли. Не прошло и трёх минут, как схватка затихла. Последних хайтов, прыгнувших за борт, прикончили из луков.
Олега подобрала одна из лодок, он влетел на палубу «Арго», подскочил к Добрыне:
— Второй корабль! Надо быстро разделаться с ним, пока они что-нибудь не придумали!
Здоровяк расхохотался:
— Ишь! Шустрый какой! Хоть бы поздоровался!
— Может, ещё поцелуемся? — огрызнулся Олег. — Шевелиться надо! Вдруг они на берег попробуют всерьёз высадиться!
— Без лодок это сделать очень непросто, — возразил Добрыня. — Никуда они не денутся, сейчас их спалим.
— У нас зажигательных снарядов не осталось.
— Ничего, в посёлке ещё есть. Катапульта медным тазом накрылась, израсходовать их так и не успели.
— Баллиста ими стрелять не сможет!
— Ничего, что-нибудь придумаем.
И они придумали.
На реке поднимался исполинский костёр, быстро пожирающий корабль хайтов. Живых врагов больше не осталось; несколько лодок продолжали шнырять вокруг, но никто больше не прыгал с пылающей палубы в реку — бой закончился полной победой островитян. Первый корабль горел потише, самые лакомые куски огонь уже уничтожил, дымящийся остов медленно дрейфовал вниз по течению.
«Арго» направлялся к пристани, возведённой в отсутствие путешественников. Победа не была бескровной — на палубе лежали десятки раненых и убитых бойцов; таких потерь островитяне ещё не знали. Взволнованные новички столпились вокруг своего раненого предводителя — в бою отцу Николаю досталось по голове. Он лежал без сознания и, несмотря на все усилия, в себя приходить не собирался. Если травма серьёзная, он неизбежно умрёт — делать операции на черепе здесь никто не умеет.
Добрыня стукнул Олег по плечу, показал рукой в сторону левого берега реки:
— Видал?
— Что?
— Пара ребят стоит на пляже, смотрят в нашу сторону. Неужели не видишь?
— Нет, — признался Олег, позавидовав остроте зрения великана. — Да у тебя зрение орла!
— Похоже, — усмехнулся Добрыня. — Просто я дальнозоркий, книгу на вытянутой руке читаю. Вот сволочи!
— Кто?
— Да они же! Побежали в лес. Это разведчики из большого посёлка, от Круга. Сейчас доложат ему, что у нас порядок, ещё и поздравлять припрётся, скотина.
— А почему скотина?
— Да не помог ничем. Нам бы сотню здоровых мужиков, не сидели бы столько за стенами. А если бы вы явились на день позже, то было бы поздно. Вон, видал? Через нашу стену блоха не напрягаясь перескочит.
— Как же вы это допустили? Такие насыпи сделать нелегко.
— А!.. Долго рассказывать. Не до этого сейчас.
Ликующие островитяне помогли кораблю пришвартоваться, но радость тут же поутихла — люди увидели первых раненых. Олег, лихорадочно осмотрел толпу встречающих, не сдержал довольной улыбки, поймав взгляд Ани. В следующий миг девушку оттёрли в сторону, да и подняться на палубу ей не позволили. С корабля поспешно снимали раненых и убитых, следом началась разгрузка. Всё это легло на плечи Олега.
Тем временем большая часть островитян занималась уничтожением вражеских насыпей. Трофейный корабль привели к берегу, бросать такое добро на власть течения неразумно. Затем Олегу пришлось с парой помощников вернуться на место абордажной схватки. Исследуя дно с помощью ведра без дна, они нашли потерянную кольчугу, подцепили её лодочным якорем. Такой доспех оставлять не стоит. В общем, на берег острова Олег попал чуть ли не вечером.
ГЛАВА 19
Бывают дни, пролетающие, как одно мгновение. Бывают обычные, с плавным, спокойным течением времени. Случаются длинные, нудные, когда вечера ждёшь с нетерпением. Этот день был бесконечным. Едва «Арго» пристал к берегу, Добрыня немедленно погнал Аню на дозорную вышку. Это было несправедливо — сегодня не её очередь, но вождь островитян был неумолим. Он считал девушку одной из лучших наблюдательниц и опасался, что расслабившиеся бойцы не заметят новой опасности, поэтому послал дежурить самых лучших. Однако от девушки толку сегодня практически не было. Она смотрела куда угодно, но не в угрожающих направлениях, а мысли её были далеки от службы.
Когда наконец заскрипела лестница под ногами сменщика, она была близка к нервному истощению. Едва не сбив опешившего парня с ног, она бросилась вниз, лишь чудом не свернув себе шею. Теряя равновесие, слетела с последней ступеньки и удержалась только благодаря паре крепких рук, ухвативших её за талию:
— Куда ты так мчишься? — усмехнулся Олег.
Опешившая девушка изумлённо произнесла:
— Как ты смог сюда подойти? Я тебя не заметила!
— Странно. А Добрыня хвалит тебя как хорошую наблюдательницу.
— Ой! У тебя щека ранена!
— Пустяки. Простая царапина.
Неподалёку послышался зычный крик Алика:
— Хватит тискаться! Ромео, тебя уже чуть ли не час все ждут!
Нехотя отпустив девушку, Олег торопливо произнёс:
— Ты живёшь вместе со Светой?
— Да, а что?
— А мне с Кабаном выделили домик. У него со Светой неплохие отношения… В общем, как ты относишься к тому, что он станет жить с ней, а ты со мной?
Видя явное замешательство девушки, Олег поспешно добавил:
— Аня, не бойся, я это так, для удобства Светы и Кабана предложил. Ничего, придумаем что-то другое.
Девушка решительно покачала головой:
— Нет. Всё нормально. Я с тобой уже жила в одной палатке, так что ничего нового здесь не вижу.
— А не боишься, что буду приставать? — усмехнулся Олег.
— Ничего, буду держать лук наготове. Ты ещё не забыл, как метко я стреляю в живот?
— Олег! Ты вообще на всё забил, или как?! Сколько можно тебя ждать!!!
Досадливо скривившись, парень кивнул:
— Ладно, Аня, мне пора. Ты там сама со Светой реши, кто переезжает, а кто остаётся. И это, я там тебе кучу всякого добра привёз, у Кабана спросишь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
