И тогда-то (всего на шестой день! недели не прошло — даже по моему привычному счёту, а не по местному, считающему за неделю девятидневье) родилась коллективная мысля. Эта мысля состояла из одного слова, и слово было: патрулирование. Но как по мне, честнее называть её чуть иначе: «Ску-у-учно!» Как начальник, отравленный демократией, зарубать инициативу снизу сразу и на корню я не стал, потому что мне самому хотелось чего-то этакого. Невесть чего.
В общем, мы снова собрались, вооружились, оставили на хозяйстве Ларага и пошли.
Гулять по Химернику.
И догулялись до свирепца. Причём не абы какого, а крупного, из хищника выросшего. С такими без магии управляться не рекомендуют. Кой чёрт меня дёрнул дать ребятишкам поиграть со смертью в салки? На кой этот зряшный риск — просто острых ощущений ради? Почему я не…
Балда. Тупозавр дуболобый. Хронический больной вирусным дебилизмом. Как представлю сцену «свирепец добрался до Кимары»… до чего у меня воображение хорошее, аж жуть!
Парни первыми подобрали своё снаряжение и подошли к Плети, распутывавшей узел, что образовал конец кнута вокруг лапы поверженной твари. Кимара упрямо закончила работу, ловко — буквально в три движения — очистила жало и свернула кнут привычным движением, вешая его на плечо. И только потом исподлобья взглянула на Губу и Штыря. Выразительно мотнула головой:
«Вам чего?»
— Подойди к Ложке, — очень тихо и твёрдо сказал Штырь. Почти приказал.
— Да, — поддержал друга Губа. — Успокой его.
Плеть сузила глаза.
— Чего злишься? — ответно нахмурился Губа. — Он же тебя спас!
В ответ — угрюмый взгляд ещё сильнее сузившихся глаз.
Парни переглянулись. Штырь повёл плечами. Губа кивнул, бросил взгляд на Ложку.
— Вот это да… — охнул он шёпотом. — Что это с ним?!
Кимара невольно посмотрела туда же. И вздрогнула. Иан-па сидел очень прямо, как будто стрелу проглотил. Но при этом лицо его было бледным, покрытым бисеринками холодного пота, а руки тряслись мелкой неостановимой дрожью.
Как у больного. Или у перетрусившего до без малого мокрых штанов.
«Он действительно переструсил, — дошло до Кимары. — За нас. Ад и демоны!»
Ноги как-то сами собой донесли её до того же самого упавшего ствола, усадили рядом. Даже, пожалуй, слишком близко — до неприличия. Но… когда Иан-па утешал её, позволяя вволю выговориться, стравить память, как медленный яд — он на эти самые приличия плевать хотел. А ей вовсе не хотелось показать себя неблагодарной дрянью… ещё больше, чем уже показала.
Протянуть руку. Осторожно коснуться закаменевшего плеча.
Всё обошлось. Мы живы. Ты…
Иан-па медленно, не открывая глаз, развернулся. Ухватил её руку своими пальцами, сжал — по-прежнему не открывая глаз. Обморочная бледность понемногу уходила с его лица.
«Он рванул на тебя. Прямо на тебя».
В этой мысли, в глубине, скользнуло нечто такое, отчего Плеть передёрнуло запоздалой дрожью. Почему-то теперь, умерев, свирепец пугал её сильнее, чем когда был жив. Хотя — какое там «почему»? Она давно и хорошо знала: когда что-то делаешь, бояться просто некогда.
А вот у Ложки, глядевшего сверху и не вмешивавшегося, потому что они сами попросили его ничего не делать, времени на страх оказалось выше маковки.
Ох!..
Иан-па посмотрел ей в лицо. Тем самым смущающим взглядом, похожим на отцовский — взглядом, который видит насквозь. Мимолётно улыбнулся, передвинулся ещё ближе, вплотную. После чего самым наглым образом притянул, облапил и погладил по голове. И ещё раз. И ещё.
Возмущение растаяло быстро, прихватив с собой запоздалый знобкий страх.
Осталось только тихое умиротворение.
Обоюдное.
По возвращении в лагерь, в виду дома-крепости, но не слишком близко к нему (как по мне, разговор предстоял из тех, которых Ларагу лучше не слышать), я остановил их и спросил, по очереди взглянув в глаза всем троим:
— Ну что, какие выводы вы сделали, друзья мои?
— Какие-какие… — буркнул Губа, — простые. Против свирепцев, особенно крупных хищных, мы пока что как щенки супротив волка. Да и потом шансов мало будет…
У нас были шансы.
— А вот Плеть считает, что шансы были, — я хмыкнул. В принципе, Кимара высказала моё собственное мнение, так что я демонстрировал скепсис больше для вида. — Не пояснишь, какие?
Краткий мозговой штурм, во время которого я озвучивал реплики Плети, подтвердил более-менее очевидную — задним числом — истину. Да, трое «бойцов» вполне могли завалить свирепца без моей поддержки. Точно так же, как склизра. Удачный бросок склянки с ядовитой или огнетворной смесью вполне мог переломить ход стычки. Равно как более согласованная работа обычным оружием. Да, свирепец-лис, убитый мной, оказался здоровенной, хорошо защищённой и весьма опасной тварью. Но выдающиеся размеры являлись не только преимуществом. Они также мешали ему действовать в привычном для хищников стиле.
Посреди леса хорошо тренированные люди превосходили его манёвренностью. Стволы предоставляли им защиту от ядовитых плевков, не позволяли свирепцу толком разогнаться, да и тактику с их помощью можно было разнообразить. Простейший пример: что, если бы Штырь не сглупил, а влез на дерево и оттуда стрелял по твари из своего мощного арбалета? Без лишних нервов, спокойно, оставаясь вне прямой опасности? Конечно, в этом случае у свирепца появлялась более удобная возможность заплевать его ответным… хм, огнём. Но это если бы Штырь сидел наверху один, если бы его не прикрывали оставшиеся на земле соратники.
В общем, итоговый вывод получился примерно такой: завалить подобную тварь очень сложно и рискованно, но можно — даже без магии.
А уж с магией — вообще никаких сложностей.
— Вот! — я для пущей убедительности рубанул воздух рукой, акцентируя мысль. — Без магии вы даже в лучшем случае останетесь в гильдии вспомогательной силой. Отсюда следует… что?
— Что нам надо стать магами, — хмыкнул Губа. — Только это невозможно.
— Невозможного не существует, — вернул я ему ухмылку. — Есть лишь то, что не требует много времени… и то, что требует как времени, так и серьёзных усилий.
— Шутишь? У нас же нет магических способностей. Ни у меня, ни у Штыря, ни у Плети.
«А вот насчёт неё разговор отдельный… и затевать его рано».
— Ответ неверный.
— Что?
— Я не стану грузить вас теорией. Но поверьте: любое живое и разумное существо имеет какой-никакой магический дар. Просто этот дар, как правило, невелик… но тут вступают в силу уже сказанные раньше слова. Для того, чтобы пробудить слабый дар, нужно больше времени и усилий. Но пробудить его — можно. И развить можно. При должном старании.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
