— Да, похоже, ты и впрямь только что открыла мне на это глаза… Хорошо, я расскажу тебе об Арсении Белкине всю правду. Только хочу тебя заранее предупредить: твой новый друг обречен. Ему осталось жить в симулайфе всего полмесяца. Ни минуты больше того срока, который отмерен самой Терра Нубладо. После этого Проповедник исчезнет, и, возможно, навсегда.
— Но папа… А как же Терра Олимпия! Я ведь знаю, что вы уже подключали Арсения к новому симулайфу!
— Ничего хорошего из этого не вышло: возникла масса технических проблем, большинство которых оказались неразрешимыми.
— Но так нельзя! Арсений — живой человек, а вы лишаете его последнего шанса на жизнь! Это бесчеловечно! Это даже хуже, чем эксперименты Эберта! Неужели вы не можете ничего придумать? У вас трудятся лучшие умы планеты! С переносом дубля Кассандры у вас никогда не было проблем!
— Здесь от меня ничего не зависит, Бель. Мне самому жаль Арсения. Я сделал для него все, что мог.
— Все, что мог? Все, что мог?! Ты подарил ему вторую жизнь, и теперь ты за него в ответе! В таком же ответе, как за меня!
— Успокойся, Бель, прошу тебя. Ты захотела узнать всю правду об Арсении Белкине, и я согласился рассказать тебе о нем. Будешь слушать или нет?.. Что молчишь?
— Рассказывай.
— Вот и хорошо. И незачем преждевременно обвинять меня во всех смертных грехах. После того, как ты узнаешь, кто на самом деле твой новый друг, вряд ли тебе уже захочется защищать его и вообще встречаться с ним. Кто здесь только что твердил о том, что давно повзрослел? А раз ты, моя девочка, называешь себя взрослой, значит, должна глядеть на вещи трезвым взглядом. А по-иному тебе во взрослой жизни придется тяжко…
Имя одержимым Величием было Легион. То шестое чувство, тот внутренний индикатор, каким я раньше безошибочно выделял из толпы ярых приверженцев Дисбаланса, буквально зашкалил, когда при входе в фуэртэ Кабеса мне навстречу высыпала толпа разгоряченных скитальцев.
— Локо! — завопил бежавший впереди парень, вскинув малокалиберное ружье и нацелив его на меня. — Эй, все сюда! Здесь еще один локо!
Мой «Экзекутор» мгновенно нацелился нервозному скитальцу в лоб, только парня это не слишком испугало — похоже, он истово верил в свою одержимость. Я не стрелял, лишь поспешно заслонил собой Кассандру, все еще пребывавшую в ипостаси покорной «самурайской жены». Однако вряд ли мне удалось бы защитить спутницу таким способом — количество вооруженных одержимых, на которых мы наткнулись, переваливало за полсотни.
— Конец тебе, локо! — продолжал злобно ликовать обнаруживший нас парень. Я догадался, почему он медлит с выстрелом: слишком молод и потому хочет, чтобы старшие товарищи обязательно засвидетельствовали его триумф. И какой триумф — ухлопать в упор самого Проповедника. Авторитет начинающего игрока сразу подпрыгнет на несколько пунктов.
Я не желал становиться зачинщиком бессмысленной бойни с одержимыми. Даже под давлением служебного долга. Во-первых, ситуация сильно напоминала крыловского «Волка на псарне», с той лишь разницей, что волк-Проповедник угодил в лапы заклятых врагов не один, а со спутницей. Во-вторых, следовало ли волку грызться с псами, когда вокруг них носились отары бешеных овец? Стоит ли сегодня вспоминать о внутриродовой вражде? Я до последнего надеялся, что угрожающий мне винтовкой парень сохранил в этом хаосе хотя бы каплю разума…
— Не стрелять!!! — рявкнул на всю улицу командный голос, столь зычный, что он без труда заглушил собой гомон толпы. Державший меня на прицеле парень принялся испуганно озираться. Конечно, новичок! Какой еще идиот станет вертеть головой по сторонам под дулом вражеского оружия? Только тот, кто еще никогда не получал в грудь пулю и продолжал считать, что перестрелки в симулайфе — всего лишь безобидное развлечение, вроде пейнтбола.
— Не стрелять! — уже тише повторил голос. Видимо, на всякий случай: трудно было поверить, что его не расслышали с первого раза.
Я не опознал главу скитальческого альянса по голосу лишь потому, что мне еще не приходилось слышать, чтобы этот скиталец говорил в таком тоне. Я и не ожидал встретить здесь респетадо Квинта — малознакомого мне игрока, которого я тем не менее относил к достойным людям.
Толпа скитальцев расступилась, пропуская вперед командира. Матерый скиталец сильно изменился с той поры, когда я виделся с ним в трактире «Посох пилигрима». С ног до головы обвешанный оружием, обмотанный патронташами, помеченный свежим шрамом на щеке, небритый и испачканный, Квинт отличался от себя самого месячной давности, как дикий лесной кот — от вылизанного домашнего сородича-лежебоки. Напяль на Квинта мою шляпу, которую я потерял вместе с плащом, убегая от оседлых три дня назад, вожак скитальцев напоминал бы Панчо Вильо. Лишь взгляд его остался прежним: проницательным и настороженным.
— Респетадо Проповедник — не локо! — во всеуслышание заявил Квинт, без опаски приблизившись ко мне и протягивая ладонь для рукопожатия, на которое я не мешкая ответил. — Кто из вас, отморозков, считает обратное, может проваливать в альянс Мстителей прямо сейчас!
И осуждающе посмотрел на скитальца, который собирался в меня стрелять. Тот потупился, виновато закашлялся, но с точкой зрения командира согласился и ряды собратьев не покинул.
— Кажется, догадался, кого вы называете локос, — понимающе кивнул я. Что в городе идет самая настоящая война, я понял еще на подходе к столице. Полторы недели назад я оставил фуэртэ Кабеса цветущей и спокойной, а вернулся в революционный Париж, ни больше ни меньше. Охваченная пожарами и беспорядками, столица за короткий срок изменилась до неузнаваемости. Причина этих изменений была предсказана мной еще три дня назад, едва мы с Кассандрой отбились от навязчивых обитателей той жуткой деревеньки. За это время оседлые успели не только превратиться для скитальцев в заклятых врагов, но и получить презрительное прозвище локос, или локо, что по-испански вроде бы означало «сумасшедший».
Пробираясь в фуэртэ Кабеса, мы с Кассандрой старались избегать нахоженных троп, благо заблудиться в пригородных лесах было сложно. Я не хотел рисковать доверенным мне бесценным дублем прорицательницы, и потому эти последние трое суток мы больше отсиживались в кустах, пережидая опасность, нежели продвигались вперед. Далекую канонаду и клубы дыма мы впервые расслышали вчера вечером, а до этого пришлось разминуться с несколькими шумными компаниями, шастающими по лесу с неопределенными целями. Я резонно полагал, что это были обезумевшие группы оседлых, гонявшие подвернувшихся им под горячую руку скитальцев. Однако сейчас стало очевидно, что в роли охотников с той же вероятностью могли выступать и скитальцы. Скорым на расправу бродягам достаточно было только прознать о чем-то таком, во что вляпались мы с Кассандрой, и они не мешкая отправились бы восстанавливать попранную справедливость. В этом я лишний раз убедился, как только переступил городскую черту. Правда, не предполагал, что геноцид оседлых всего за три дня разросся до таких масштабов. Хотя кто здесь над кем учинял геноцид, еще следовало выяснить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
