неважно, какой мировой порядок ими кукловодит. Но очень уж много нитей, и все тянут в разные стороны. Впрочем, быть марионеткой и думать, откуда твои нити, внутренние и внешние, – лучше, чем делать вид, что их нет.
Национальность Немцам у А. Дурова особенно нравились свиньи, французам козел и собаки, испанцам кошки и крысы, итальянцам петухи («Ист. вестник», 1893).
Начальство «Воздухом дышали потому, что начальство, снисходя к слабости нашей, отпускало в атмосферу достаточное количество кислорода» (Н. Любимов о Каткове).
Наш «Нет у нас ни либералов, ни консерваторов, а есть одна деревенская попадья, которая на вопрос, чего ты егозишь в Божьем доме, отвечает: это не Божий дом, а наша с батюшкой церковь».
Не «Если бы вы знали, как трудно написать хорошую трагедию», – говорил трагик. «Зато знаю, как легко совсем не писать трагедий», – говорил критик.
Не За разделом стихов неопубликованных должен следовать раздел стихов ненаписанных. Кажется, осуществил это только А. Кондратов (ср. ненаписанный рассказ Дельвига). Я сказал С. Ав. «Мое лучшее сочинение – это ненаписанная рецензия на мой ненаписанный сборник стихов, продуманная, с цитатами и всем, что положено». Он заволновался: «Миша, ее непременно нужно написать!» – но я решил, что это ее только испортит: нарушит чистоту жанра.
Не с кем О малом говорить незачем, а о большом не с кем.
«Спать есть с кем, просыпаться не с кем».
Нет Личность определяется не тем, что в тебе есть, а тем, чего в тебе нет: ты ее проявляешь, не делая того-то и того-то. Этому и учил Сократа демоний.
Не совсем Ренан говорил: люди идут на муку только за то, в чем не совсем уверены.
Несомненно «Это несомненно, потому что недоказуемо», – было сказано на Цветаевских чтениях в докладе «Цветаева и Достоевский» – в том, где говорилось: «внутренний свет М. Ц. можно увидеть через сезамы»; «звено между ними Блок, но на этом не останавливаюсь, ибо это уведет за пределы не только темы» и «между ними есть и словесные совпадения, например: „мне совершенно все равно“».
Несомненно Ходасевич жаловался Гершензону на научное одиночество: «Гофман – очень уж пушкинист-налетчик; а Котляревский – ужасно видный мужчина, и все для него несомненно» (И. Сурат).
Нравственность – это чтобы знать, что такое хорошо и что такое плохо, и не задумываться, для кого хорошо и для кого плохо.
Нравственность По черновикам видно: Пастернак ведет слово, Мандельштама ведет слово, Цветаева сочетает то и другое: прозаическими наметками указывает направление, но идет в этом направлении по-мандельштамовски, слушаясь слова. Черновики Б. П. нравственней, чем черновики О. М., потому что временного себя он правит с точки зрения постоянного себя: много раз у него пробивается тема «больной весны», но он всегда ее вычеркивал (И. Ю. Подгаецкая).
Nevermore На дверях у Сергеева-Ценского было написано: «Писатель Сергеев-Ценский не бывает дома никогда» (восп. В. Смиренского, РГАЛИ).
Nevermore Стихотворение Мореаса под таким заглавием начиналось:
Le gaz pleure dans la brume,
Le gaz pleure, tel un oeil…
а по-русски:
Плачет газ в ночном тумане,
Плачет газ, как плачет глаз…
По всему опыту теории и практики перевода должно казаться, что русский текст – оригинальный, а французский – переводной.
«Нива» Я предложил студентам задать мне стихотворение для импровизированного анализа, предложили «В горнице моей светло…» Рубцова. Пришлось отказаться: такие простые стихи были труднее для разбора, чем даже Фетовская «Хандра». Рубцов копировал стиль стихов «Родника» и «Нивы» за 1900 год, и копировал так безукоризненно, что это придавало им идеальную законченность: перенеси на страницу старой «России» – не выделится ни знаком. Собрание сочинений Жуковского состоит из переводов из европейских поэтов, собрание Рубцова – из переводов из русских поэтов.
«О» Когда в 1952 году появилась статья «О романе В. Гроссмана…», Твардовский сказал: «Если „о“, то добра не жди».
Обоняние Охота Ротшильда: с утра таскают по лесу оленью шкуру, а днем с собаками охотятся на запах без зверя (Гонкуры, 24 дек. 1884 г.). Вспомнил бы это Розанов!
Осязание Восп. Н. Петрова: в октябре 1917 года в Смольном первое ощущение – идешь не по плитам, а, как по листьям, по мягкому слою окурков и обрывков; второе – не найти комнату, потому что ни одного номера на дверях не видать вплотную за махорочным дымом.
Оборона необходимая Первая русская книга о ней называлась: «Незаменимая саморасправа» (Кони).
Образ автора Лукреций написал страстную поэму во славу Эпикура и эпикурейства. Эпикур и эпикурейцы считали идеалом тихую неприметность и душевный покой. Видимо, Лукреция следует представлять себе скромным и добропорядочным человеком, в уютном садике на мягком ложе неспешным пером набрасывающим пламенные строки. Но почему-то никто этого не хочет. А НН отказывается верить в единственный достоверный портрет Петрарки – кругленького, мешковатого и похожего на пингвина.
Обращение «мужчина!», «женщина!» почему-то слышится на улицах только в устах женщин: мужчины обходятся без них. Что, если ответить: «Женщина…» – звучало бы это бранью?
Я вошел в издательство «Наука». Новопоставленный вахтер окликнул: «Молодой человек!» Я подошел, снял шапку, показываю седину и лысину: «А я не такой уж молодой». Он, по-человечески понятливо: «Ну а как называть? гражданин? так не в милиции же!»
Обустроить «Любезный почитатель!.. Пишите, я оботвечу все вопросы», – писал Северянин Шершеневичу.
Общее Утверждая лишь общеизвестное и пересказывая лишь общедоступное.
Общее А с Аверинцевым при всех несходствах («теплой компании не составишь») объединяет то, что одинаково слышали стихи: мне не претило его чтение Мандельштама, ему – мое из Кузмина и Окуджавы.
Одиночество «Позиция Цветаевой – публичное одиночество: оставшись без публики, она не могла жить» (Саакянц, с. 489). «Воинствующее одиночество» Маяковского, читающего «Облако…» в Куоккале, вспоминала Л. Чуковская.
Одиночество «Самомнение – спутник одиночества» (Платон, письмо 4) – любимая сентенция Плутарха.
«Ни истории, ни родни. Наконец мы совсем одни» – приснившаяся строчка. К чему бы это?
«Однобой бывает хуже разнобоя» (Д. С. Лихачев).
Однофамильцы Музыку на стихи Маяковского писали композиторы В. Белый и В. Блок.
Олигархи в наших газетах – это совсем не то, что «олигархи» в греческой древности. Там это были хозяева политической жизни, а у нас – хозяева экономической жизни, просто капиталисты. От экономической власти до политической им бывает очень далеко. Так что ни Платон, ни Аристотель за наших олигархов не в ответе.
Ономастика В Ленинграде была улица А. Прокофьева, к юбилею ее переименовали в улицу С. Есенина. (Так Хармс каждый день давал новое имя знакомой собаке, и гулявшая
