— Хорошо, Тас, — сказал он таким глухим голосом, что кендеру показалось, будто голос Карамона доносится из-под земли. — Видимо, пришла пора прощаться.
Попроси Арака, чтобы он переселил тебя в другую комнату. Я твердо намерен сделать то, что решил, и мне бы не хотелось втягивать тебя в беду, если что-то вдруг сорвется.
— Но, Карамон, я вовсе не отказываюсь помогать тебе, — в отчаянии пробормотал Тас. — Я тебе просто необходим!
— Да, пожалуй, — согласился Карамон и, взглянув на Таса, виновато улыбнулся. — Извини… Просто не упоминай больше про Тику, ладно?
— Ладно, — скрепя сердце кивнул кендер и улыбнулся. Карамон отложил палицу и стал готовиться ко сну. Тас тем временем забрался под одеяло и укрылся до самого подбородка. С того дня, как погиб Флинт, на душе у него еще не было так скверно.
«Флинт бы наверняка этого не одобрил, — подумал Тас, вспоминая ворчливого старого гнома. — «Ты не кендер, а бестолковый чурбан — вот как бы он сказал.
— Что это тебе вздумалось убивать колдунов? Уж лучше сразу головой в петлю, чтобы не доставлять неприятностей другим!» Кроме того, есть еще Танис…» Вспомнив полуэльфа, кендер совсем расстроился. «Представляю, что сказал бы Танис!»
Перевернувшись на спину, Тас накрылся одеялом с головой. «Как бы мне хотелось, чтобы Танис был здесь! Как бы мне хотелось, чтобы рядом был хоть кто-нибудь из тех, кто смог бы нам помочь. Карамон не прав, я это чувствую, но что я могу сделать? Я должен помочь ему, он мой друг. Без меня он попадет в такую беду, из которой не выпутается до конца своей жизни!»
На следующий день Карамону предстояло впервые участвовать в Играх. С утра пораньше Тас наведался в Храм, но к полудню вернулся, чтобы увидеть поединок Карамона, который должен был начаться после обеда. Сидя на краешке топчана и болтая ногами, кендер рассказывал другу все, что ему удалось разузнать. Карамон же тем временем мерил шагами комнату, в волнении ожидая, когда гном и Перагас принесут ему специально к случаю изготовленный костюм.
— Ты был прав, — неохотно признал Тас. — Фистандантилус, судя по всему, действительно нуждается во сне. Он ложится рано и спит мертвым… я хотел сказать — крепким сном до позднего утра.
Карамон сурово поглядел на него:
— Стража?
— Нет. — Кендер пожал плечами. — Он даже не запирает на ночь дверь. Вообще никто в Храме не запирает дверей. Это священное место, и они там доверяют друг другу. А может быть, им просто нечего запирать. Видишь ли… — Тас задумался. — Я всегда недолюбливал дверные замки, однако теперь мне начинает казаться, что жить без замков было бы много скучнее. Я побывал в нескольких комнатах… — Тас блаженно отметил ужас, промелькнувший во взгляде Карамона. — Поверь мне, там не на чем остановить взгляд. Может быть, ты подумаешь, что в комнате Фистандантилуса все не так, но ты ошибаешься — свои колдовские принадлежности он держит где-то в другом месте. Мне кажется, он использует свою комнату только в те дни, когда ему необходимо появляться при дворе. Кроме того, — воскликнул кендер, осененный блестящей догадкой, — ему нет нужды беспокоиться, поскольку единственным злым обитателем Храма является он сам! Ему не от кого защищаться, кроме как от самого себя!
Карамон, который уже давно не слушал излияний Таса, пробормотал что-то невнятное и продолжил свои расхаживания по комнате. Кендер нахмурился. Ему внезапно пришло в голову, что он и Карамон почти сравнялись во зле с черными магами. Эта мысль помогла ему принять решение.
— Мне очень жаль, Карамон, — сказал он, — но боюсь, я больше не смогу тебе ничем помочь. Кендеры не слишком принципиальны, когда речь идет об их собственных или даже о чужих вещах, но я ни разу не слышал, чтобы кендер замышлял убийство! — Он вздохнул и продолжил дрожащим голосом; — Я думал о Флинте и Стурме… Ты сам знаешь, что они бы этого не одобрили. Особенно Стурм, он был так щепетилен во всем, что касалось чести… То, что ты собираешься сделать, не правильно! Если мы осуществим твой замысел, мы станем такими же, как Фистандантилус, даже еще хуже.
Карамон открыл было рот для ответа, но тут дверь в их комнату распахнулась, и на пороге показался Арак.
— Ну как дела, парень? — ухмыляясь, спросил он. — Ты сильно изменился с тех пор, как попал к нам в школу.
Гном похлопал Карамона по мускулистой руке, а затем с размаху ударил кулаком в живот.
— Твердый как сталь, — довольно хрюкнул он, тряся в воздухе отбитой рукой.
Карамон с отвращением посмотрел на Арака.
— Где мой костюм? — спросил он. — Уже почти полдень.
Гном указал на корзину, которую он принес с собой.
— Здесь твой костюм. Не переживай, тебе не потребуется много времени, чтобы одеться.
Карамон поднял корзину и заглянул внутрь.
— И это все? — обратился он к Перагасу, который как раз появился в дверях.
— Все! — хихикнул гном. — Я же говорил, что тебе потребуется не много времени на переодевание!
Карамон сделался красным, как свекла. — Я… я не могу так… — промямлил он, опустив корзину на пол. — Ты же сказал, что среди публики будут женщины…
— Которым доставляет удовольствие каждый дюйм твоей бронзовой кожи! — насмешливо прогудев Арак. Потом улыбка слетела с его лица, и оно в один миг потемнело от гнева. — Надевай живо, олух! — прикрикнул гном. — Думаешь, за что они платят? За эти ваши кривляния? Не-ет, приятель, они платят за вид обнаженных тел, покрытых потом и кровью. Чем больше крови — настоящей крови,
— тем лучше!
— Настоящей крови? — Карамон поднял голову, и глаза его сверкнули. — Что ты хочешь сказать? Прежде ты говорил другое…
— Ба! Ты теленок, Карамон! Подготовь его, Перагас. Объясни ему, что почем в этой жизни. Пора тебе подрасти, Карамон, пора, моя красивая куколка!
Гном гортанно рассмеялся и, громко хлопнув дверью, вышел.
Лицо Перагаса, приветливое и открытое в обычные дни, сегодня казалось ничего не выражающей маской. Он избегал смотреть на Карамона, и глаза его были пусты.
— Что он имел в виду? — спросил Карамон. — Что значит — подрасти? Что такое «настоящая кровь»?
— Вот что, — сказал Перагас, не обратив никакого внимания на вопрос Карамона, — я помогу тебе с этими игрушечными доспехами. К ним надо немного привыкнуть: они красивы, но пробить их ничего не стоит. Публика, как известно, любит вид помятых доспехов.
С этими словами он достал из корзины тонкий наплечник и принялся прилаживать его на Карамоне. При этом он зашел гиганту за спину, по-прежнему стараясь избегать его взгляда.
— Они же золотые, — с удивлением заметил Карамон. Перагас утвердительно кивнул.
— Скорее масло остановит нож, чем эти штуки помогут в нормальном бою. — Карамон ощупывал доспехи. — А нагрудники? Любой меч рассечет их без труда!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
