Волго-татарский батальон стоял в селе Едминово, вблизи города Радома в Польше. Всем выдали немецкую форму, привели к гитлеровской присяге, после чего объявили, что отныне каждый боец батальона — полноправный гражданин великой Германии. Пока фашисты изощрялись в пропагандистских уловках, не теряли зря времени патриоты — врач батальона Жуков, фельдшер Таджиев, командир хозвзвода штабной роты Рахимов. Они беседовали с солдатами, которых считали надежными, разоблачали лживую гитлеровскую пропаганду, говорили, что фашисты хотят использовать воинов-татар для борьбы с партизанами и Красной Армией. Во многих взводах и ротах образовались подпольные организации, которые ставили перед собой цель не допустить участия батальона в борьбе против родного советского народа.
14 февраля 1943 года батальон был погружен в эшелон и через четыре дня прибыл в Витебск. Спешным порядком его перебросили в район, что в 15 километрах северо-восточнее города, где он занял оборону по левому берегу Западной Двины. И только тут немцы объявили, что батальон вместе с другими карательными войсками примет участие в разгроме партизан.
Дорог каждый день, каждый час. Жуков, Таджиев и Рахимов с помощью местного населения немедленно связались с командованием Витебской партизанской бригады. Была достигнута договоренность о переходе батальона на сторону партизан во второй половине дня 22 февраля.
Но случилось непредвиденное. За несколько минут до того, как дать сигнал о переходе, Жуков, Таджиев и Рахимов были арестованы немцами и отправлены в Витебск. Фашистское командование на этом успокоилось, не посчитало нужным снять батальон с позиций. Поздно вечером 22 февраля об аресте товарищей узнал командир штабной роты младший лейтенант Мохаммед Хусаин, служивший до войны в одном из автобатальонов. Он, не мешкая, взял руководство переходом на себя, вызвал своего ближайшего помощника командира взвода Гари Галеева и приказал ему поднять бойцов и уничтожить всех немецких офицеров и солдат, служивших в батальоне. Галеев точно выполнил приказ. Бойцы убили около 70 гитлеровцев. На следующий день батальон уже был в расположении Витебской партизанской бригады. Бойцы принесли с собой около 100 ручных и станковых пулеметов, 550 винтовок, несколько десятков пистолетов и автоматов, большой запас патронов, привезли 6 противотанковых пушек и привели конный обоз. В ряды партизан влились 930 бойцов и командиров. Их зачислили в состав Витебской, 1-й Белорусской бригад и частично в бригаду «Алексея». Партизаны тепло встретили бывших воинов Красной Армии.
Партизанские связные, подпольщики проникали и в полицейские подразделения. Выполняя поручения райкомов партии, командования бригад и отрядов, некоторые патриоты устраивались на «службу» в полицию. В большинстве же случаев наши люди заводили знакомства с полицаями, старались повлиять на них.
Однажды партизанский дозор задержал в лесу полицейского Строганова с пулеметом и автоматом.
— Я к вам, — сказал он, показывая обкомовскую листовку «Опомнитесь и вернитесь».
В отряде Строганов рассказал, что несколько раз перечитывал листовку. Она заставила его задуматься, помогла понять, что, взяв оружие из рук врага, он совершил ошибку.
— Искуплю свою вину. Поверьте, не подведу вас, — заявил Строганов.
Он сообщил командиру отряда А. Гурко подробные сведения о гарнизоне в деревне Храпельно. В ту же ночь Строганов провел туда группу партизан. Народные мстители неожиданно напали на немцев и полицейских и в коротком бою уничтожили несколько десятков солдат и офицеров. В этой схватке хорошо проявил себя и Строганов.
— Вот ты теперь заслужил право называться партизаном, — сказал ему командир отряда.
Полицейские довольно часто переходили на сторону партизан, старались вернуть себе доброе имя советских граждан. Подпольщикам удавалось разлагать целые военно-полицейские гарнизоны. Командование лепельской бригады имени Сталина решило взорвать мост на шоссейной дороге Лепель — Витебск. Но к мосту было трудно подобраться — подступы открытые, возле дороги железобетонные огневые точки. Да к тому же рядом, в деревне Поречье, стоял крупный гарнизон. Было видно по всему, что партизанам при выполнении задачи не избежать больших потерь. Но это не желательно.
— Надо разложить противника, ослабить его силы, — предложил комбриг В. Е. Лобанок.
Связной О. И. Старинской поручили поинтересоваться настроением полицейских. У девушки первый же шаг получился удачным — она познакомилась с самим начальником полиции Урбаном. Через некоторое время он согласился выполнить задание партизанского командования. Урбан подобрал полицейских, которые тяготились службой у гитлеровцев, создал антифашистскую боевую группу и стал готовить гарнизон к уходу к партизанам. В этом ему деятельно помогала Старинская.
Прошел небольшой срок, и подготовка к операции была закончена. В ночь на 30 июля 1943 года Урбан поставил на посты надежных людей, а сам с остальными членами группы перебил гитлеровцев и полицаев — отъявленных предателей. Бойцы забрали все оружие, взорвали мост и оборонительные укрепления и пришли в штаб бригады.
Во второй половине 1943 года немецкое командование перебросило к Лепелю бригаду «РННА» под командованием предателя Каминского. Прибыли два хорошо вооруженных полка, которые разместились в Лепеле, Чашниках, Сенно и многих деревнях. Бригада имела задачу очистить три района от партизан. Многие командиры и бойцы «РННА» завели знакомство с подпольщиками и народными мстителями, установили связь с партизанским командованием. Командир полка майор Тарасов, командир артдивизиона капитан Малахов, командир батальона Москвичев, командир роты Проваторов начали подготовку к переходу своих подчиненных к партизанам. Первой перешла в полном составе рота под командованием Проваторова, через несколько дней к партизанам ушли 27 солдат из артдивизиона, а потом ушла значительная часть 637-го батальона — 153 человека. С каждым днем ряды бригады «РННА» таяли.
Сенненский райком КП(б)Б запросил через связного командира полка майора Тарасова, когда он лично собирается прибыть на партизанскую базу.
— 20 сентября, после разгрома гитлеровского гарнизона в Сенно, — последовал ответ.
Но, к сожалению, осуществить свои планы Тарасову не удалось. Гитлеровцы узнали о готовящемся нападении на город, арестовали группу командиров. Восемь из них фашисты повесили. На виселицу попал и майор Тарасов.
Фашистское командование поняло, что бригада небоеспособна, и решило перевести ее в другое место. Чтобы обмануть подчиненных, Каминский в своем послании к личному составу 15 февраля 1944 года писал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
