к фактам. У нас есть подозреваемые. Это удивительно. В подобных делах обычно сначала появляется профиль.
Говард расхохотался.
— Знаю я ваш снобизм, поработал с Карлином. Вечно вы хотите мелькать на передовице со своими профилями в контексте поимки серийных убийц. Извини. В этом деле все идет не по плану.
Она закончила с лицом и улыбнулась Говарду.
Как же легко с ним. И как тяжело с самой собой.
Глава десятая
НАСТОЯЩЕЕ. АКСЕЛЬ
— Ты не можешь больше руководить расследованием. Черт, Грин, да я не имею права позволять тебе даже просто работать по этому делу!
— Во время дела Рафаэля ты меня не отстранил. А с той женщиной…
Найджел Старсгард, бессменный руководитель управления в течение последней пары десятков лет, поднял руку ладонью вперед, и Аксель осекся. Они спорили последние полчаса. Горячо, громко. Наверное, Мира, секретарша, сбежала, чтобы не слушать этих криков. Или наоборот, приникла к двери, а потом разнесет по управлению, как Старсгард впервые за пять лет поднял голос на подчиненного, а Грин впервые ответил ему тем же.
— Не могу, Аксель. Ты отстранен.
— И кто? — Грин резко выдохнул, как будто его одновременно лишили сил и придали смысл жизни. — Кто, если не я? Логан? Слишком мелкий. Тресс? У него нет времени на эту херню. Карлин? Он профайлер, а не следователь, он не имеет право руководить расследованием. Кто-то из убойного? И назови мне этого счастливчика, который сможет взять у меня дело.
Старсгард медленно опустился в свое кресло, Грин тоже сел. В какой момент спора они вскочили, уже никто не помнил, но сейчас диалог перешел в ту стадию, когда приходилось решать возникшие проблемы.
— Почему Эмери? — негромко спросил шеф, и Аксель отвернулся, стиснув зубы.
Он не знал. Вернее, предполагал. Ее убили сразу по приезде в Треверберг. Она сошла с поезда и растворилась. Просмотр камер, расположенных по периметру вокзала, ничего не дал. Лорел вышла из поезда, разговаривая с кем-то по телефону, дошла до парковки такси, пересекла ее и исчезла. Они запросили видео с других камер, расположенных в квартале с обоих сторон от вокзала, записи уже анализировались. Вот бы увидеть, в какую машину она садится. А еще скорее бы получить расшифровку от мобильного оператора. Пока что у них не было информации, но Грин намеревался вытряхнуть все.
Пока его не позвал Старсгард. Чтобы сказать, что он не может больше расследовать это дело. Нет, ну что за бред!
— Я отправил ее в Париж, — наконец заговорил Грин. — Она была в квартире Готье. Нашла там что-то. И за это ее убили. При ней нет сумки с документами, нет телефона. Ее явно устранили из-за того, что она нарыла. И при этом подтянули под общую серию. Но кто убил? Не Мейсон.
— Технически ваш Мейсон мог это сделать. Она умерла до его ареста.
Грин задумался.
— Технически. Два дела в один день? Не слишком ли? Он не похож на киллера.
— А на кого он похож?
— На психа, который хорошо научился играть по правилам. Так кто будет руководить расследованием, шеф?
Старсгард задумчиво посмотрел в окно, явно взвешивая все «за» и «против», Грин терпеливо ждал.
— У меня есть одна мысль. Погибла журналистка — с нас не слезут, потребуют подключить все силы. В управлении нет второго Грина. А если ты — официально — вышел из игры, мне стоит подключить Агентство.
Глаза Акселя вспыхнули.
— Позор, — обронил он.
— Нет, — пожал плечами Старсгард. — Для Агентства есть еще одно основание: теперь дело международное.
— Формально нет.
— Я вызову агента Стич. Вы неплохо справились в Спутнике-7 в прошлом году, значит, и здесь сможете поработать.
— «Вы»? Я же отстранен?
— Официально, Грин. Официально. Иди. И не отсвечивай.
Аксель вернулся в свой кабинет, разрываясь от противоречивых эмоций. С одной стороны, все разрешилось наилучшим образом. С другой — Старсгард был прав. Он не мог даже спуститься в секционную и задать вопрос по результатам вскрытия, он не мог смотреть на ее обнаженное серое тело. Личная заинтересованность. Внутри вскипала ледяная ярость, знакомая ему по армейским будням. Ему хотелось не правосудия, ему хотелось мести. И он понимал, что в этом деле все слишком запутанно, чтобы так просто делать выводы и бросать себя из крайности в крайность.
У него есть Кевин Мейсон, который временно находится под стражей. Оговорка, конечно, поможет следствию, но Берне ее отобьет, если захочет.
У него есть сперма Кристиана Бальмона, найденная в Анне. Возможно, он действительно не убивал жену, но он лгал следствию. Он мог что-то знать, мог что-то видеть, мог кого-то подозревать. Но почему-то молчит.
Есть Бастиан Кеппел. В этом аристократе появилось нечто мерзкое, холодное, потустороннее. Как будто сам факт того, что несколько лет назад именно он был среди тех, кто обнаружил труп жертвы Инквизитора, его изменил. Аксель слишком давно ловил серийных убийц и был знаком со случаями, когда увиденная смерть становилась триггером. А то была запоминающаяся, переворачивающая душу смерть. Даже Грин до сих пор помнил место преступления, сожженную девушку и священника на коленях. Алиби Кеппела размыто, он говорил, что улетал на встречу в то время, когда была убита Перо, и это подтверждалось документами. Но списки пассажиров и пассажиры — не одно и то же. Особенно когда речь идет о частной авиации. Кроме того, алиби на время смерти Мелиссы Мюррей у него не имелось. Что касается Лорел Эмери — пока нет информации.
Карлин занимался профилем, жонглируя жертвами. Ничего не складывалось. А вот для Грина — складывалось. Несмотря ни на что, он начал видеть некую логику в этом хаосе улик.
Аксель закурил и откинулся на спинку кресла, глядя в белоснежный потолок своего
