А эрзлики не знают, как надо ходить вниз по пандусам. Это и не бег, и не ход, и не полет, это больше похоже на какой-то хитрый танец – ноги едва касаются земли ради удержать положение тела. Трехлетний лунтик это делает не задумываясь, следует вниз вприпрыжку, как падает на цыпушечках, касаясь пола каждые несколько метров.
Так что эрзлик синдромом новичка мается, ему сдается, он по воздуху ступает, он барахтается, его кувыркает, он теряет ориентировку, скатывается вниз. Серьезных повреждений не зарабатывает, но злится, как не знаю кто.
А эти солдаты скатились вниз мертвые. Потому что на пандусах их поджидали наши. Те, кого я видел, были большие ловкачи, поскольку три пандуса живыми прошли. И тем не менее, только несколько стрелков прикрытия на верхней площадке пандуса могли вести меткий огонь. У тех, кто спускался, все силы уходили на то, чтобы положение тела сохранить, оружие им было за колья – равновесие удержать при спуске.
А лунтики не дали спуститься. Мужики и женщины (и множество детворы) набрасывались, валили с ног, убивали чем попадя: кто голыми руками, кто их собственными багинетами. И не у одного меня было лазерное ружье. Двое из людей Финна забрались на балкон «Bon Marche» и в позе полуприсев сняли прикрытие на верхней площадке пандуса. Никто им не подсказывал, никто не руководил, не командовал. Финн так и не добился управления своим наполовину обученным ополчением. Просто драка пошла, вот они и дрались.
И это было главное, почему лунтики победили: мы дрались. Большинство лунтиков так и не увидали живого десантника, но стоило где-нибудь солдатам вломиться, лунтики набрасывались на них, как лейкоциты. И дрались. Никто им не указывал. Наша слабая организация рассыпалась от внезапности. Но лунтики дрались, как берсерки, и крушили десантников. Ни в одном поселке ни один солдат не спустился ниже шестого уровня. А, говорят, в Придонном переулке про вторжение узнали, только когда дело кончилось.
Но и десантники тоже славно дрались. Это были не просто части по подавлению беспорядков, а лучшие умиротворители по уличным боям, какие имеются у ФН. Их пропагандой напичкали и всякой химией. Им всем повнушали (и правильно повнушали), что если они сходу не захватят поселки и не утихомирят, то Эрзли им по-новой не видать. А если справятся, то обещали сменить и никогда больше не направлять на Луну. Им сказали: «Победа или смерть», поскольку если не победа, то их транспортным бортам с Луны не подняться, им пополнить запас рабочего тела для реакторов было необходимо, а это невозможно, если ты вперед Луной не завладел. Вот уж что правда, то правда.
И накачали их анаболикой, психотропикой, ингибиторами страха. Вгони столько мышке – плевать ей на кошку. Накачали и спустили на нас. Они дрались сноровисто, бесстрашно, да так бесстрашно и сгинули.
В Саб-Тихо и Черчилле они применили газ, и жертвы были главным образом с нашей стороны. Только те лунтики, кто был в гермоскафах, могли оказать сопротивление. Результат был тот же самый, только бой затянулся. Не отравляющий газ – обездвиживаюший, поскольку Главлуна нас всех прикончить не собиралась. Просто решила проучить, перехватать, а потом погнать на работу.
А что ФН будто бы долго решиться не могли, оттягивали, это было по сценарию молниеносной атаки. Решение было принято вскоре, как мы эмбарго ввели (это пленные офицеры на допросах показали). Время им было нужно атаку подготовить. Главным образом потратили на вывод бортов на длительную эллиптическую орбиту, чтобы выйти во внешнюю от Луны зону, проскочить перед Луной, там каждому описать свою циркуляцию и сойтись в точке рандеву над той стороной Луны. Потому-то Майк их и не видел. У нас на той стороне постов наблюдения не было. Он следил за небом своими локаторами дальнего обнаружения, а те ниже горизонта заглянуть не могут. В зоне наблюдения Майка ни один борт не находился дольше восьми минут. Они сошли на низкую круговую орбиту, чуть горные пики не сбривая, и каждый пошел на свою цель со скоростным торможением при посадке, так что с большими перегрузками, и все сели точно в новоземлие, 12 октября 2076 года, в восемнадцать сорок и тридцать шесть и девять десятых секунды по Гринвичу. Ну, может, на десятую секунды разбрелись, насколько Майк сумел засечь по ионным хвостам. Миротворческий космофлот ФН сработал – шик-блеск, это надо признать.
Но гада, который вывалил на Эл-сити тысячу десантников, Майк не увидал, пока тот не завис при посадке. За миг до нее. Мог бы засечь несколькими секундами раньше, если бы смотрел на восток локатором при новой катапульте в Море Волн. Но случайно в это время он драконил своего «дурачка-сыночка» и они смотрели на запад, на Терру. Впрочем, эти секунды роли не сыграли бы. Внезапность была так здорово спланирована, такая полная, что в девятнадцать ноль-ноль по Гринвичу силы вторжения по всей Луне вдарили раньше, чем кто-нибудь что-нибудь заподозрил. И не случайно это произошло в новоземлие, когда поверхность над всеми лунными поселениями солнце поливает. В Главлуне плохо знали, что на Луне творится, но четко усвоили, что в светлые полмесяца ни один лунтик без нужды на поверхность носа не высунет, а если всё же придется, то постарается справиться по-быстрому, вниз нырнет в темпе и на свой дозиметр глянет.
Вот так они и прихватили нас без гермоскафов. И без оружия.
Но хотя десанты мы и перебили, шесть транспортных бортов стояли у нас на поверхности, а седьмой борт, командный, над нами по небу ширял.
Когда заваруха возле «Bon Morche» кончилась, я спохватился и нашел телефон. Из Гонконга ни звука, от профа ни звука. Бой в Джонсон-сити кончился нашей победой, бой в Новолене – тоже: тамошний десантный борт завалился набок при посадке, десантная группа из-за потерь при посадке оказалась жиденькая, и ребята Финна даже захватили поврежденный борт. В Черчилле и Саб-Тихо всё еще шел бой. Другие поселения не затронуло. Майк перекрыл движение по трубам и резервировал межпоселковую телефонную связь для правительственных переговоров. В Верхнем Черчилле произошла взрывная декомпрессия, локализовать не удается. Да, Финн доложился, его можно достать.
Ну, я поговорил с Финном, сказал ему, где стоит тот гад, договорились сойтись у шлюза номер тринадцать.
Опыт у Финна был почти тот же, что у меня: как холодной водой обдало. Только у него гермоскаф был при себе. Управляемости своей пехотой-лазерщиками он во время боя так и не добился, а сам дрался в одиночку, участвовал в бойне в Старом куполе. Теперь начал собирать своих ребят, один офицер сел у него на связь в конторе «Bon Morche». С подчиненным командиром в Новолене Финн связался, но очень тревожился за Лун-Гонконг. «Манни, а не след ли кинуть туда людей по трубе?» – меня спросил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
