Свенсон стряхнул пепел в спичечный коробок.
– Лидия Вандаарифф была пассажиром на этом дирижабле.
Шопфиль пожал плечами.
– Я вижу, у вас мало опыта общения с богатыми финансистами.
– Обстоятельства ее гибели просто ужасны.
– Таков стиль лорда Вандаариффа: другие будут чувствовать себя в безопасности в его руках в присутствии Лидии. Более того, оставшимся врагам показали, что он готов пойти на все! Его собственное дитя! Они скорчились от страха! Но вернемся к моему вопросу. Когда вы поняли, что дирижабль утонет?
– Когда он ударился о воду.
– Вы шутите. Взорвалось ли устройство с часовым механизмом, подобное тем, что мы видели здесь?
– Разве это важно? Дирижабль утонул, почти все, кто был на борту, мертвы…
– Ага! А кто уцелел? Если там был сообщник, то он, вероятнее всего, выжил.
Свенсон дал дыму наполнить свои легкие, набираясь сил.
– Если вы подозреваете, что сообщником был я, какой смысл отрицать этот факт? Вы мне или верите, или нет.
– Это мое дело. Вы будете отвечать?
– Шесть человек выжили. Трое из них теперь мертвы: Франсис Ксонк, Элоиза Дуджонг, Селеста Темпл. Двое других – кардинал Чань и графиня ди Лакер-Сфорца, возможно, также мертвы, остаюсь только я. – Он засунул окурок в коробок. – Но это не имеет значения. Вы ошибаетесь.
– Относительно вас?
– Относительно всего. Дирижабль рухнул вовсе не из-за разработанного заранее плана. Роберт Вандаарифф потерпел поражение так же, как и Генри Ксонк или герцог. В Парчфелдте он возродился в образе чудовища в своем облике. Чего бы Вандаарифф ни хотел в жизни, теперь, я уверяю вас, он этого не хочет.
– Шокирующие утверждения! Что вы имеете в виду?
– Он лишился рассудка. Вполне буквально – у него теперь другой разум.
Шопфиль побарабанил пальцами по столу. Потому ударил по нему кулаком.
– Перестаньте меня дурачить, доктор. То, что вы говорите, выглядит правдоподобно, но я-то знаю, что вы ошибаетесь!
За ним в стене открылась панель, и Шопфиль обернулся.
– Мистер Келлинг, уже? Удивительная скорость!
Келлинг, стройный мужчина с лисьими чертами лица, вошел, держа широкий поднос, заставленный широкими и низкими сосудами. В каждом плавали странные предметы – трубчатые, похожие на губку, испачканные чернилами, похожие на коллекцию беспозвоночных. Но Свенсон не мог спрятаться от своих знаний анатомии, и у него перехватило горло. В каждом сосуде были образцы пораженных тканей, иссеченных из тела ребенка – Франчески Траппинг. Он прыгнул к револьверу.
С неожиданной для его комплекции проворностью Шопфиль схватил деревянный поднос и сильно ударил Свенсона по голове. Оглушенный доктор получил еще два быстрых удара: один по руке, которая тянулась к пистолету, а другой по лицу. Последний удар отбросил его от стола. Он огляделся, хлопая глазами, рассерженный и беспомощный. Шопфиль оставался сидеть, револьвер лежал на столе, он его не взял, но мог это сделать в любую секунду. Выражение его лица оставалось приветливым.
– Хирург и шпион, и все-таки вы сентиментальны, хотя обе ваши профессии менее всего располагают к этому. Ребенок мертв, сэр.
Свенсон почувствовал, как горит его лицо. Шопфиль потянулся к ближайшему сосуду, но Келлинг еще не ушел и прошептал ему что-то на ухо. Шопфиль с нетерпением кивнул.
– Отсрочка! Хотя я хотел бы услышать ваше мнение, доктор, потому что эти образцы совсем не похожи на собранные нами на месте взрывов. Так и подмывает порассуждать о них.
Он покосился на револьвер Свенсона.
– Оставьте здесь.
Шопфиль бросил доктору шинель через стол, и тот поймал ее.
– Хотя я бы не стал ее надевать. Да и вы с радостью обменяете ее тепло на стакан ледяного апельсинового сока!
Келлинг ждал в коридоре рядом с овальным люком наподобие тех, что можно увидеть на военных кораблях. Свенсон последовал за Шопфилем по темному проходу, пахнувшему плесенью. Он подумал о том, чтобы напасть на этого манерного типа – проход был таким узким, что тому было трудно повернуться, но засомневался и вдруг ощутил усталость и отчаяние. Если он убежит, то куда направится? Что будет делать? Свенсону стало так одиноко, как никогда в жизни.
Воздух был сырым и пах ржавчиной. Они продолжали идти. Неожиданно доктор почувствовал, что палец в перчатке бесцеремонно прикоснулся к его губам. Он с трудом поборол искушение укусить его. Осторожно пошарив в темноте, Шопфиль сдвинул крошечную панель в стене: открылось окошко размером с игральную карту. Оттуда проникали свет и тепло, сырой воздух с гнилым запахом серы… и звуки льющейся воды, брызг, плеска. Звуки, возникающие, когда люди моются в бане.
Очень большая баня. Свенсон извлек монокль из кителя и вытер о брючину. Он и раньше видал бани, но редко они были такими пышными или такими старыми, как та, в которую он подглядывал сейчас, будто римский остов города скрывался под штукатуркой с гипсовыми цветами и птицами, а также под кирпичными арками, облицованными цветными керамическими плитками. Слуги ходили между бассейнами и несли подносы с закусками и напитками и пачки толстых турецких полотенец.
Плеск привлек внимание Свенсона к бассейну, находившемуся перед ним. В дальнем конце плавали несколько женщин, раскрасневшихся от тепла, их волосы были убраны под тюрбанами, купальные костюмы из тонкого муслина прилипли к телам. Свенсон глядел с тоской на голые шеи, плечи, на груди, видневшиеся над водой. Одна леди подняла влажную руку – это был сигнал. Несколько всплесков вне его поля зрения, и еще одна женщина, седая и толстая, выплыла на середину бассейна. Она кивнула.
– Дамы, за которыми вы посылали…
Свенсон не мог видеть, к кому она обращалась: эти женщины находились прямо под крошечным окном, но подавил возглас удивления, когда еще одна фигура скользнула вперед. Муслиновый купальный костюм прилип к ее торсу, обнаженные руки и ноги блестели. Седоволосая женщина объявила:.
– Розамонда, графиня ди Лакер-Сфорца, Ваше Величество. Итальянская дворянка.
Графиня робко моргнула фиалковыми глазами. С убранными под тюрбан черными волосами она казалась волнующе естественной, почти невинной.
– Я весьма польщена вниманием Вашего Величества, – пробормотала она, кивая той, что находилась непосредственно под панелью Свенсона.
Доктор повернулся к Шопфилю, но тот нетерпеливо показал ему кивком, что нужно вернуться к окну. Вторая фигура оказалась в поле зрения, и у Свенсона перехватило дыхание.
– И спутница графини… – Женщина сделала паузу, чтобы выразить неодобрение. – Мисс Селестиал Темпл.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
