— он и вовсе вернулся в свои старые замковые покои. Нельзя было не признать, что спать на мягкой кровати было слаще, чем на лавке в лесном доме.
Иногда он оправдывал этот поступок. Живя в замке, он одним из первых узнавал о беглых преступниках, чьи головы стоили немало. Случалось, Эрло уговаривал себя поприсутствовать в Совете, если только знал наперед, что это не станет для него излишне утомительно. Впрочем, признаться, по-настоящему его интересовали лишь доклады городской стражи.
Вот и теперь он нес ловцам письма из других королевств, обрывки отчетов стражников — все, что сулило хоть какую-нибудь наживу его бесчестной братии — десятку магов и еще одному десятку отчаянных головорезов. Ловцы рано отправлялись на покой, но даже тех, кто со временем растерял свои силу и ловкость или получил тяжелое увечье, Эрлоис не бросал. Для всех них эти письма были буквально на вес золота.
— Кноорэн аалор, — прошептал Эрло над одной из печатей, защищавшей их укрытие. Говоря на старотиронском наречии, он ухмылялся. Это было единственно доступное прикосновение к магии, ставшее его рутиной.
«Вот чем должен довольствоваться последний из рода Толдманн — печатками да эликсирами», — часто говаривал он себе, раздумывая, как сложилось бы все, будь он магом с рождения. Всякий раз он убеждал себя, что в таком случае не дожил бы до своих лет.
Ступив на подворье, он поприветствовал пару старых товарищей, как раз из тех, что больше не выходили на охоту в чащу, но охраняли дом, желая хоть как-то отработать свою долю.
— Лотар изловил Седого Менно, — объявил один из них, набивая трубку табаком. — Скрутил того прямо на перепутье у излучины. Говорит, что остались недобитки из его шайки.
— Одним ублюдком меньше, — небрежно усмехаясь ответил ему Эрлоис. — Корсианцы будут рады такому дару.
Первым, кого он увидел, войдя в дом, был Лотар, сидящий на бочке, и ее содержимое было предсказуемым донельзя. Остальная братия расположилась за грубыми столами, по углам на кушетках. Кто-то начищал оружие до блеска, кто-то пил медовуху, заедая кашей из общего котла. Сам Лотар, очевидно, травил байку о том, как в компании еще пары ловцов сразил самого Менно — одного из самых жутких злодеев, засевших в этих местах. Свои истории он любил приправлять немалой долей вымысла, и делал это так, что даже самый суровый воин заходился в хохоте. Так сложилось, что все ловцы обривались наголо, но Лотар носил светлые волосы до плеч как знак отличия. Он многое делал не так, как его собратья, но Эрло подумывал передать свое дело именно ему, когда придет время. Он слишком любил жизнь, чтобы геройствовать до самой смерти. А Лотар, хоть запальчивый и самовлюбленный, но умелый и быстрый, вполне мог бы заменить его на этом поприще. Они были многим похожи. Эрло считал, что многие могли и не заметить разницы.
— А, Ваше Высочество! Достопочтимый принц мертвой земли! Господин Птицелов! — слова Лотара потонули в гуле всеобщего приветствия, но никак не могли задеть, отчасти потому, что были правдой. Разве что, южное обращение «господин» Эрлоис никак не мог примерить на себя. Он уловил когда-то давно, что задеть можно лишь того, кто может позволить себе оскорбиться.
Ловец спрыгнул с бочки, прихватил Эрло за плечо и повел к пустующему месту за столом. Возле него тут же оказалась кружка с медовухой и пара свечей, чтобы подальше прогнать полумрак из его привычных владений.
— Пока ты нежился на королевских подушках с прелестными красавицами, нам удалось отловить одного каторжника, — продолжал хвастаться Лотар. — Завтра же отправится путешествовать в Корсию.
— Эй, Эрло! От тебя за версту несет розами! — шутливо выкрикнул кто-то, пока все собирались у стола.
— И псиной! — поддержал его худой маг из Руаля, слишком бесцеременно намекая на дружбу с королем Дагмера.
Все, как один, ловцы были остры на язык также, как и своим оружием. Эрлоис не раз удивлялся, что ему удалось собрать вместе таких ядовитых болтунов, и что те до сих пор не попереубивали друг друга.
— Как приятно возвращаться домой, горстка вы мерзких клопов, — без тени притворства расхохотался он, бросая сумку с письмами на лавку.
Едва он собрался достать одно из них, как через порог перевалился старый ловец. Из его живота торчала стрела, но он был еще жив.
В тот миг, пока была открыта дверь, Эрло успел заметить, что двор оставался по-прежнему пуст. И только чуть дальше, ближе к воротам, лежал один из его товарищей. Кто-то обстреливал подворье из леса.
— Пришла Черная Петра, — рычал Лотар, склонившись над раненым, пока остальные ловцы хватались за свое оружие. — Мы не добили ее у реки. И теперь она с подмогой станет вытравливать нас.
Как в подтверждение его слов, снаружи послышался неразборчивый требовательный женский крик.
— Не смей высовывать нос, — приказал ему Эрлоис, выхватывая из арсенала на стене короткий меч. При нем не оказалось никакого оружия, кроме клинка, выкованного Стейном — с кроваво-красной яшмой на рукояти. Готовясь к серьезному бою, нельзя было обойтись лишь им.
Подойдя к двери, Эрло поднял ладонь вверх, прося тишины. Ловцы, все как один, замерли, ожидая его приказов. Только Лотар боролся со стрелой, не оставляя раненого, способного выжить, имея хороший запас удачи. Однако, если стрелы были стравлены ядом, не оставалось ни единого захудалого шанса.
— Отдайте нам Менно, и мы отступим! И никто больше не умрет!
Эрло не сводил взгляда с проклятой бочки. Да, ловцы расположились прямо в чаще, но никто из отступников или сброда, прятавшегося под их защитой, никогда раньше не решался подпирать их ворота. Никто не знал, сколько людей привела Петра, и было очевидно, что ее визит не закончится миром. Эрло нужно было выбить у нее преимущество.
— Петра? Черная Петра? — крикнул он через приоткрытую дверь, не задумываясь, приложив руку к фамильному перстню, висящему на кожанном шнурке на его шее со времен падения Ангеррана. Эрло верил, что он приносит удачу, но не смел носить его так, как это делал отец, и кто знает, сколько Толдманнов до него.
В ответ раздалась выжидающая тишина, да такая, что слышно было, как ветер путается в кронах голых деревьев. Эрлоис шепотом приказал двоим ловцам ступать на чердак и высматривать лучников, засевших на ветвях вокруг.
— Я Птицелов. И я хочу говорить с тобой. Я выйду на порог, но пусть твои парни не тратят стрелы. Со мной будет маг.
— Согласна.
Он выдернул тощего южанина жестом из толпы, еще часть ловцов отправил в подвал дома, откуда можно было попасть в тайный ход,
