— Возможно, это для вас урок, мой господин, — ответил Эйнион, улыбаясь принцу.
— Возможно, — задумчиво согласился Мейдок.
— Мы продолжим наши поиски, мой господин.
— Отправь побольше людей.
— Я бы не советовал этого делать, чтобы не вызвать подозрений, — заметил Эйнион. — Хотя жена короля Граффидда англичанка, саксонцев нельзя назвать нашими друзьями. Англия сейчас — беспокойное место. Эдуард, может быть, и король, но граф Гарольд прибрал к рукам большую часть земель, если не для себя, так для своих алчных братьев.
Только Мерсия не попала ему в лапы, хотя он отхватил от нее жирный кусок, именуемый Херефордширом. Его единственный епископ, Элдред Вустера, был посвящен в сан архиепископа Йорка. Хотя этот коварный клирик вынужден был оставить свою епархию в Вустере Вульфстану, Элдред тем не менее остался лордом Освальдстоу в юго-западной Мерсии он самый важный землевладелец, к тому же на службе у графа Гарольда, которому дал священную клятву.
— Епископ Вульфстан тоже, — заметил Мейдок, — хотя его первейшая клятва — это клятва его Богу, но ты прав, мой добрый Эйнион.
Гарольд Годвинсон не любит Уэльс и особенно короля Граффидда. Если он узнает, что племянница Граффидда находится в Англии в качестве рабыни, Уинн и нашему ребенку может угрожать еще большая опасность. Мы должны как можно осторожнее продолжать наши поиски.
Если я так стремлюсь вернуть домой мою жену, то и Уинн, должно быть, рвется домой. — Он на мгновение задумался, потом спросил:
— Проследили уже путь работорговца мимо Вустера?
— Да, мой господин. Он отправился на побережье, откуда морем поплыл в Бретань с двадцатью рабами.
— Пошли кого-нибудь вслед за ним разузнать о моей госпоже. Если ничего не удастся выяснить, тогда пусть по морю держат путь на Бретань. Найдут Рори Бэна и порасспросят его. Если необходимо, привезти его в Скалу Ворона, но найти его! А мы тем временем продолжим поиски Уинн и нашего ребенка по другую сторону Рва Оффы.
Мейдок отвернулся от Эйниона, а тот, зная, что его отпустили, поспешил выполнять приказания своего господина. Хотя Мейдок и не догадывался об этом, но Эйниону была понятна его боль. Меган недавно родила ему первого ребенка, дочку, которую они назвали Гвинеди, что означает — благословенная. Эйнион знал, что, потеряй он жену и дочь, ему было бы очень трудно жить дальше. Он восхищался Мейдоком, который, как он знал, безумно любил Уинн. Другие женщины просто не существовали для принца. Эйнион понимал, с каким трудом Мейдок оставался спокойным перед лицом такого несчастья. Как и принц, Эйнион был уверен, что Уинн жива, но он сомневался, что им удастся отыскать ее. А если это произойдет, смогут ли эти двое влюбленных счастливо воссоединиться? Сам пережив рабство, Эйнион понимал участь красивой женщины лучше, чем его хозяин. Время здесь играло очень важную роль.
Прошло уже шесть месяцев, и Англия, веками славившаяся более сырым и холодным климатом, чем любое другое место на земле, была обласкана солнечной и теплой погодой. На полях зрело зерно. Элфдин был процветающим поместьем с хорошим хозяином, который при случае ловко увеличивал свои владения. Эдвин Этельхард не мог реально претендовать на безусловное владение своими землями. Он владел ими по желанию своего лорда, в данном случае графа Мерсии, Эдвина. Элфдин и его первоначальный земельный участок были в его семье со времен великого короля Мерсии Оффы.
Как гласит легенда, именно предок Эдвина Этельхарда подал королю Оффы идею построить знаменитый вал и земляные сооружения, которые протянулись на семьдесят миль вдоль границы между его королевством и уэльскими землями, особенно Пауисом. Начальный участок Эдвина составлял всего семь наделов. К тому времени, когда он унаследовал Элфдин и был утвержден в своем наследстве предыдущим графом Элфгаром, поместье выросло до двенадцати наделов земли. Эдвин Этельхард добавил к ним еще шесть.
В 1062 году в Элфдине, как, впрочем, и по всей Англии, существовал четкий общественный порядок. Рабы и крепостные были низшим слоем общества. У рабов не было никакого имущества, и жизнь их зависела целиком от хозяина. Крепостным было чуточку легче, они тоже были всем обязаны щедрости хозяина и привязаны к его земле от рождения до смерти. Они, однако, могли иметь небольшое имущество. В Элфдине было мало рабов. Те, которые попали в поместье рабами, вскоре обычно поднимались до уровня крепостных, если своим поведением заслуживали это. Рабов, доставляющих хлопоты, обычно быстро продавали, поскольку ни один тан не допускал неповиновения на своих землях.
За крепостными на социальной лестнице стояли бедняки-арендаторы. Большинство из них в Элфдине было ремесленниками. Среди них был кузнец, горшечник, мельник, два пильщика и медник Каждому тан дал домик, несколько акров земли для обработки, инструменты и оборудование для его ремесла. Взамен они должны были отрабатывать один день в неделю на Эдвина Этельхарда и дополнительно три дня во время сбора урожая, когда требовались дополнительные рабочие руки на полях. В целом же они свободные люди. Если им не понравится у одного тана, они вольны переехать в другую деревню или к другому тану.
Каждый батрак-арендатор стремился стать фермером. У фермера могло быть до двадцати акров земли, взятых в аренду у своего лорда.
Вообще лорды помогали человеку, достигшему такого уровня, скотом, орудиями труда, семенами и даже мебелью для дома. Фермер был трудолюбив и надежен, господин мог на него положиться. Когда фермер умирал, его имущество, конечно, возвращалось обратно лорду, но, как правило, оно передавалось наследнику, если тот зарекомендовал себя таким же хорошим хозяином, как его предшественник.
Фермер два дня работал на лорда, а весной во время сева и осенью при сборе урожая — три, он должен был помогать вспахивать общую землю. На Михайлов день5 фермер должен отдать лорду десять пенсов; два мешка зерна и две курицы на день святого Мартина6; ягненка на Пасху и по одной свинье ежегодно за право фермера пасти его свиней в господском лесу.
Это была тяжелая повинность, и большинство фермеров имело большие семьи, которые помогали им вести хозяйство.
Эдвин Этельхард был относительно свободен от сельских хлопот благодаря своим беднякам-арендаторам и фермерам. На нем, как на тане Элфдина, лежали другие, более важные обязанности. Он должен был кормить, защищать и сопровождать гонцов графа Эдвина, проезжающих через его земли. Если пожалует сам граф, тану надлежало оказать ему радушное гостеприимство, равно как и его свите. Тан не видел графа Эдвина с раннего детства, когда тот вместе со своим сыном приезжал в Элфдин посмотреть на Эдвина Этельхарда. Добраться до Элфдина было не так просто, как и до других поместий. Располагался он вдали от больших дорог.
