«Дайте мне силы, иначе она умрет! — молился он. — Сделайте так, чтобы я бился, как бог, как один из вас. Только на сегодня, только сейчас. Сделайте так, чтобы я сражался, как один из вас, и я больше никогда ни о чем у вас не попрошу!»
В воду рядом с ним ударило копье. Он нырнул и стал работать руками и ногами еще сильнее, чтобы не стать мишенью для стрел и копий и быстрее окунуться в хаос битвы.
* * *
Хотя сражение охватило всю лодку короля кхмеров, По Рейм убил только двоих врагов. Он был вынужден убить молодых воинов, когда те в запале битвы бросились на него. Все остальное время По Рейм оставался на носу судна, переводя взгляд с Джаявара на Индравармана и обратно. Кхмерского короля защищало все еще слишком много воинов, но ряды их таяли; очень скоро уже в рукопашную схватку вступит и По Рейм. Он, пройдя по телам мертвых и умирающих, всадит свой трезубец Джаявару в спину.
Лодку качнула необычайно высокая волна, и По Рейм столкнулся с чамским лучником. Он обругал этого человека и, оглянувшись, чтобы посмотреть, нет ли на подходе еще таких волн, вдруг заметил, что к ним кто-то плывет. Кто бы это ни был, он был безоружен и плыл очень быстро, мощно двигая мускулистыми руками и ногами. По Рейм уже хотел отвернуться, но тут пловец остановился и поднял голову, чтобы осмотреться.
— Вот ты и пришел! — прошептал По Рейм, инстинктивно поднимая свой трезубец.
Асал нырнул и на некоторое время скрылся из виду. Он продолжал плыть под водой, направляясь к корме, где кхмеры сражались за свою жизнь. По Рейм хотел было приказать лучнику стрелять в Асала, но передумал, не желая раньше времени выдавать свое присутствие здесь на случай, если стрела не попадет в цель.
По Рейм, продвигаясь к корме, заметил, как Индраварман сокрушил кхмера плоской стороной секиры, буквально вбив человека в палубу, словно кол. Теперь всего несколько человек разделяли двух королей, и они, безусловно, уже видели друг друга. По Рейм отметил, что Джаявар умелый боец, хотя и не обладает мощью своего соперника.
Переживая, что он выжидал слишком долго и теперь может пропустить момент убийства, По Рейм решительно двинулся вперед. Перед ним рухнул какой-то чам, а обливающийся кровью кхмер сделал выпад копьем в сторону ассасина. Удар был слабым, и По Рейм отбил его щитом, одновременно ткнув трезубцем кхмеру в живот. Тот с криками рухнул.
Само сражение не интересовало По Рейма, для него был важен процесс убийства, и теперь, когда он поразил врага, его трезубец принялся наносить удары во все стороны, словно семиголовый змей с его щита. Попадавшиеся ему на пути кхмеры быстро умирали. Он сначала пробивался к своему королю, а затем стал обходить его справа, надеясь подобраться к Джаявару со спины. Бой был жестоким и яростным, и хотя По Рейму хотелось поискать взглядом Асала, он не смел оторвать глаз от врагов перед собой. Многие из них были закаленными в сражениях воинами и дрались, как дьяволы, преисполненные решимости защитить свого короля. Они бились под знаменем с изображением Ангкор-Вата, и если погибал тот, кто держал это знамя, его место тут же занимал другой кхмер.
По Рейм игнорировал крики, вид искалеченных и убитых и запахи этой бойни. Он концентрировался только на людях перед собой, парируя их удары и продолжая забирать вправо, обходя линию обороны кхмеров с фланга. Здесь он оказался прижатым к борту и, убив очередного врага, наконец рискнул осмотреться в поисках Асала. В воде барахтались и гибли люди, но, насколько По Рейм мог разглядеть, Асала среди них не было.
— Куда же ты подевался? — прошептал он.
Менее чем в десяти шагах от него Джаявар упал. Когда же его люди кинулись к нему, чтобы защитить его, По Рейм проскользнул за их спинами с трезубцем наперевес.
* * *
Для Прака битва была не блеском сабель и сиянием щитов, не языками пламени и клубами дыма, а множеством незнакомых звуков. Люди кричали, жаждая крови, и шептали, прося пощады. В воздухе свистели стрелы, то бесполезно плюхаясь в воду, то втыкаясь в дерево, то вызывая вопль. Сражающиеся воины ревели от ярости, жалобно скулили от боли или же молчали.
Лодка Прака присоединилась к битве вслед за лодкой королевы. Их сразу атаковало чамское судно, и началась яростная рукопашная схватка. И хотя чамов вскоре отбросили, большинство кхмерских бойцов были убиты или ранены. Стрелы также попали в нескольких женщин, и теперь практически все в их лодке как-то пострадали от нападения. Четверо детей сидели съежившись за мачтой, двое мужчин гребли, пытаясь вывести лодку из этого хаоса, а женщины старались облегчить мучения умирающим.
Прак все-таки немного видел, и теперь он заметил, что к ним что-то приближается.
— Это наша лодка? — спросил он мать, которая стояла на корме рядом с ним.
— Нет… думаю, нет.
— Сколько на ней чамов?
— Не знаю. Из-за дыма плохо видно.
— Но они плывут на нас? Смотри внимательно, мама. Они движутся в нашем направлении?
— Да.
— Тогда дай мне копье. Когда придет время, скажешь мне, что делать.
Она сунула ему в руки толстое древко копья.
— У меня есть щит, — сказала она, и голос ее дрогнул. — Я буду стоять слева от тебя и держать щит.
Несмотря на переполнявший его страх, мысль о том, что она будет сражаться рядом с ним, вызывала в нем чувство гордости за нее. Она могла быть тихой, могла сомневаться в себе. Но теперь, в самый решительный момент, она собиралась встать рядом с ним, чтобы встретить врага лицом к лицу.
— Как далеко они сейчас, мама?
— Думаю… шагах в двадцати. Там их шестеро.
Прак крикнул двоим уцелевшим кхмерским воинам, чтобы они присоединились к нему на корме. Он не был уверен, что они его послушаются, но потом услышал, как их весла упали на дно лодки.
— Скажешь мне, когда и куда бить, мама. Прямо, влево или вправо. Просто скажи одно из этих слов, и я ткну туда копьем.
Кивнув, она передвинулась ближе к нему, натужно застонав, когда поднимала тяжелый щит.
Вражеская лодка ударилась в борт, и чамы начали перепрыгивать к ним. Прак, стоявший неподвижно, мог видеть только расплывчатые белые пятна, но он догадался, что двое чамов ринулись на них. Неожиданно раздался отчаянный звон сабель. Кто-то закричал. Кто-то упал в воду. Сражающиеся стонали, проклинали убийц и умирали.
Прак почувствовал, что за его спиной жмутся кхмерские дети. Они испуганно хныкали и причитали.
— Сколько чамов, мама? Сколько их осталось?
— Двое! И они идут сюда! Справа!
Прак сдвинулся с места, заметив приближающиеся силуэты. Зрение у него было слабое, зато сильными были руки, и он без напряжения держал перед собой тяжелое копье.
— Слева! — отчаянно крикнула Сория.
Не раздумывая, он ударил копьем влево от себя и почувствовал, что оно вошло в человеческую плоть. Второй размытый силуэт бросился на него. Сория снова закричала, и что-то ударило в щит. Выдергивая свое копье, Прак понял, что мать спасла ему жизнь.
— Куда? — крикнул он. — Куда мне бить?
Вдруг ногу его пронзила резкая боль.
— Прямо! — крикнула она.
Он вновь сделал выпад копьем. На этот раз удар пришелся в дерево, а не в человека, но теперь он знал, где находится чам, и, бросив копье, ринулся вперед и с размаху врезался в своего противника. Они оба упали. Прак почувствовал, как пальцы врага впились ему в лицо. Каким-то чудом он преодолел желание сразу же защитить себя от этой боли и, нащупав шею противника, обхватил ее правой рукой и крепко сжал. Таким образом он за свою жизнь успокоил немало крупных сомов, и очень скоро чам захрипел. Он пытался выцарапать Праку глаза и разорвать рот, но тот не ослаблял хватки. Он просто продолжал давить, пока не почувствовал, что противник затих.
— Он готов, Прак! — крикнула мать. — Они все убиты!
Прак оттолкнул от себя мертвое тело и попытался встать на ноги. Однако ноги не слушались его. Он стоял на колене и никак не мог прийти в себя. Мать что-то говорила ему, но смысла ее слов он не понимал. Он едва сохранял вертикальное положение и уже не слышал звуков продолжающегося боя, не чувствовал боли в раненой голени.
Сория бросилась к нему, и ощущение ее рядом быстро успокоило его; в ее объятиях он всегда находил утешение.
* * *
Доплыв до кормы кхмерской лодки, Асал схватился за руль, чувствуя, как волны качают его, то поднимая, то опуская. Он хотел сразу же ввязаться в схватку, но дышал тяжело и поэтому заставил себя подождать, чтобы силы немного восстановились. Он поискал взглядом Воисанну, но ее заслонял от него скользкий борт лодки.
Раздался женский крик. Асал не знал, кто кричит, но этот резкий звук побудил его к действиям. Подтянувшись на руле, он схватился за край борта и перевалился в лодку, упав сверху на убитого кхмера. Без колебаний он вынул из безжизненных пальцев саблю и щит. К нему сразу бросились два кхмера, но он на их родном языке сказал, что он друг Джаявара. Воины в нерешительности остановились, и тут Асал увидел, что король упал ничком, окруженный пятнадцатью своими воинами. С носа на них наступали чамы, превосходящие их числом, пытаясь смести их яростным натиском. Джаявар с трудом встал и поднял саблю, вызвав бурю восторгов у своих людей. Они продолжали сражаться, как и Джаявар, который, к удивлению Асала, выдвинулся вперед. Чуть дальше, почти на середине лодки стоял Индраварман; он кричал на своих людей, размахивая боевой секирой, разбивавшей деревянные щиты и рубившей прятавшуюся за ними человеческую плоть.
