– Нотации читать у меня мама есть, – обиделся доктор. – Тебя еще не хватало. Я уж как-нибудь сам со своей личной жизнью разберусь.
– Многого ты добился, а элементарных вещей не понимаешь, – усмехнулся учитель. – Это ведь не уравнения решать. Поймешь когда-нибудь, да поздно будет.
– Ладно, женщин – в сторону! Давай к делу. Что мы можем предпринять в сложившейся ситуации?
За окном стемнело, а два Давыдовых продолжали обсуждать возможные сценарии развития событий. Местный Давыдов был гораздо более искушен в политике, знал, к кому можно обратиться по тому или иному вопросу, имел массу полезных знакомств. А пришлый Давыдов глядел на вещи трезво, с позиции рядового избирателя. Вращаясь среди политической элиты, доктор Давыдов не всегда хорошо понимал чаяния простого народа и не представлял себе его интересов.
– Без Слуцкого нам все же не обойтись, – в который раз заявил местный Николай. – У него и деньги, и влиятельная роль в информационных холдингах. Если мы хотим совершить публичную акцию, нужно его вызвать. И вообще, он хороший мужик – поможет нам.
– И жена у него хорошая, – понимающе улыбнулся учитель Давыдов.
Доктор Давыдов покраснел, замялся:
– А при чем здесь это?
– Да так, ни при чем…
– Напрасно ты думаешь, что у нас с ней что-то было. Она небось наплела невесть чего…
– Да ты не оправдывайся. Мне-то какое дело? Лишь бы перед Слуцким оправдываться не пришлось. Или боишься, что Вика узнает?
– Вызвать его сюда нужно, – местный Николай решительно не желал обсуждать тему Ирины.
– Да не приедет он. По-моему, твой друг из дома боится выходить.
– Для дела он куда хочешь поедет. Да и я ключевое слово знаю. Сказать, какое?
– И какое же?
– Деньги.
– Неужто ему мало?
– Всем мало, – фыркнул доктор Давыдов. – Кстати, не думай, что для меня деньги много значат. Если ты со Слуцким встречался, он мог тебе сделать кое-какие намеки… Так вот, я разговаривал с этим человеком на понятном ему языке. Напрасно ты считаешь, что меня можно соблазнить парой сотен тысяч…
Учитель Давыдов смущенно потупил глаза. Здешнему Давыдову не помешала бы изрядная доза «правдосказа». Себе-то зачем лгать? Впрочем, статус профессионального политика, особенно в условиях гласности и демократии, накладывает отпечаток на человека. Он если и не врет, то старается казаться лучше. Даже в собственных глазах.
– Да понимаю я, – буркнул пришлый Николай, отводя глаза. – Что ты оправдываешься? Все мы люди.
– Да, – смутился и местный Давыдов.
Он связался по мобильному телефону со Слуцким, поговорил с ним о какой-то фирме «Буран» и ее интересах, после чего удовлетворенно сообщил:
– Через четыре часа Борис будет здесь.
– Да как же он успеет?
– Тридцать минут до аэропорта, полтора часа – сюда, у него самолет не очень быстрый. И час до гостиницы. Ну и собраться ведь ему надо.
– Договориться о воздушном коридоре, – подсказал учитель Давыдов.
– Этим шестерки будут заниматься. Помощники. Что он, сам станет диспетчерам названивать? Давай-ка, пока Слуцкий сюда летит, отдохнем. Ты, я вижу, спать хочешь, да и я после аварии устаю быстро.
Пришлый Николай несколько смутился.
– Мы ведь, наверное, и завтра заняты будем… Мне бы к Даше съездить. Объясниться. Ты поспи, а я такси вызову…
– Николай, прекрати! – возмутился доктор Давыдов. – Белов объяснит Даше, что у тебя крайне важные дела. Сделаем дело – и хоть живи у нее. Сам говорил – обещания выполнять и все в этом духе. Куда ты без отдыха будешь годиться?
И все же учитель Давыдов позвонил Дарье, разбудил ее среди ночи и сообщил, что задержится на неопределенный срок.
– Работай, Коля! – сонно ответила девушка. – Я тебя люблю.
Такое признание женщины на грани сна и бодрствования дорогого стоило, и Николай словно на крыльях летал. Местный Давыдов только усмехался:
– И после этого ты считаешь, что я сумасшедший в отношениях с Викой? На себя посмотри.
– Так то ж Вика! – жизнерадостно ответил пришлый Давыдов. – Вика – змея. Это я по прошлой жизни знаю. Точно.
Доктор Давыдов нахмурился, но спорить не стал. С посторонним человеком он бы поспорил, а с этим Давыдовым – себе дороже.
Слуцкий явился среди ночи. Бодрый, какой-то даже подтянутый – несмотря на полтора центнера веса и объемный живот. Его кулаки загрохотали в дверь номера, чуть ли не разбудив весь этаж. Вместе со Слуцким прибыли двое мощных бритых парней – телохранители – и один хилый очкарик. Парни заняли соседний номер, усевшись в кресла напротив входной двери и оставив ее открытой, чтобы контролировать коридор. Очкарик просочился в номер Давыдова вместе со Слуцким.
– Петя проверит ваше пристанище на предмет подслушивающих устройств, – распорядился Борис Михайлович. – Не возражаете?
– Не возражаем, – ответил местный Давыдов.
– А ты кто такой? – воззрился на него финансовый магнат.
Доктор Давыдов даже опешил. Хотя удивляться по большому счету было нечему. Он ведь не объяснил Слуцкому ситуацию.
– Петя выйдет – скажу, – буркнул он.
Молодой человек сноровисто облазил все уголки номера и, заверив хозяина, что везде чисто, установил на столе прибор, по его утверждению являющийся отличной глушилкой. Доктор Давыдов закрыл наконец за ним дверь:
– А ведь я, Борис Михайлович, Давыдов и есть.
– Ты мне мозги не пудри. Это тогда кто? – Слуцкий ткнул пальцем в учителя Давыдова. – Как-то больше похож.
– Мой двойник. Человек, которому я доверяю, как самому себе.
Пришлый Николай поморщился. Совсем недавно ему обещали, что двойником он работать не будет. С другой стороны, он не стал бы утверждать, что доктор Давыдов – человек, которому и он доверяет, как самому себе. Хотя в общем и целом учитель своему двойнику из этой глобулы доверял. Не таким уж отъявленным негодяем он оказался, что бы там ни рассказывали о нем коллеги по ИТЭФу.
– И ничего я не двойник, – начал пришлый Николай, но партнер перебил его:
– Он мой соратник.
Учитель решил, что и правда Слуцкому незачем вникать в тонкости его появления здесь. Во всяком случае, пока.
Ясность была более или менее достигнута, завязалась беседа, плавно переходящая в торг.
Спустя час вспотевший Слуцкий объяснял:
– Вы поймите, ребята, я, конечно, за мир во всем мире. И многие мои коллеги тоже. А ваше сдвоенное выступление убедит кого угодно. Лично я не хотел бы, чтобы здесь появился второй Слуцкий. А то и третий. Мне одному места не хватает. Но платить за воплощение ваших великих идей, подкупать министров и всех чиновников в одиночку я не в состоянии. Одно дело – вложить средства в Думское Собрание и его позицию. Это всегда пригодится. Другое – пытаться с помощью финансов убедить в чем-то премьер-министра или людей, которые оказывают на него влияние. Там ставки совершенно другие. А рентабельность подобных договоров – со знаком минус. Мне, конечно, жаль наших ребят и нашу страну, беспокоюсь я за себя и за свой бизнес. Но почему я должен разоряться на взятках? Мои действия должны приносить прибыль. Иначе что я за бизнесмен?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
