Его лук и стрела были очень тяжелыми. Похоже, что только лук весил около десяти цзинь [4]. На самом луке висела небольшая, размером с большой палец, коробочка. Чан Гэн присмотрелся и подумал: «Это что, золотой ящик?..»
Предположения Чан Гэна подтвердились, когда лук Гу Юня окружил белый пар. Сама стрела, казалось, была сделана их железа. Сорвавшись с тетивы, она издала резкий, подобный эху, лязг. Взмыв в небо, стрела подняла такой грохот, будто разом взорвались двадцать фейерверков. Железная стрела напоминала миниатюрную стрелу байхун.
Рассекая солнечные лучи, она врезалась в огромный камень.
Камень затрясся, а потом рухнул с горы.
Выжившие обезьяны начали разбегаться во все стороны, а вот их лидеру помешала тяжелая броня. Ему потребовалось несколько долгих секунд, чтобы посмотреть вверх, однако прежде чем он что-то увидел, уже был погребен под увесистым камнем, с грохотом рухнувшим на него.
Чан Гэн улыбнулся и сказал:
— Ифу, я слышал, ловя разбойников, надо сначала поймать главаря [5], так ведь?
Все это время Гу Юнь защищал его. Чан Гэн старался идти рядом, глядя, как тот со свистом проносился средь толпы горных разбойников. С головы четвертого принца не упал ни один волосок; одежды мягко покачивались на ветру. Сейчас Чан Гэн был похож на невероятно красивого и соблазнительного молодого господина.
Гу Юнь «цокнул» про себя, подумав: «Боюсь, когда я в следующий раз вернусь в столицу, число дам, бросающих мне свои платки, сократится вдвое».
Через пол часа Гу Юнь взял с собой несколько «невооруженных» солдат Черного Железного Лагеря и гордо вошел в логово бандитов.
Когда бандиты увидели, как их лидер в серебряной броне погиб, они тотчас покинули поле боя. Прекрасно зная особенности горной местности, они быстро спрятались без особого труда.
У Гу Юня не было так много людей, чтобы гоняться за беглецами. Но нескольких все-таки удалось поймать и повесить на одну веревку, как перепелок.
Гу Юнь опустился на кожаный трон главаря бандитов, покрытый тигровой шкурой. Он сразу почувствовал, что ему не очень удобно — маршал встал на ноги, окинув взглядом свободный помост: «Трон короля гор поистине уникален».
Ножки трона оказались отпилены, вместо них стояли стопки золота, накрытые простыми деревянными дощечками.
— Сидя на этом, — раздумывал вслух Гу Юнь, — можно ли откладывать золотые яйца?
Шэнь И кашлянул, жестом попросив, чтобы маршал подбирал более разумные слова.
В это время офицер Сунь, обмочившийся от страха, успел поменять штаны. Улучив момент, он быстро переоделся, осознав, что позже у него не будет такой возможности. И тут офицер Сунь внезапно изменился. Избавившись от прежней трусости, он уверенно шагнул вперед и закричал:
— Кто дал вам право грабить императорского посла?! Кто это придумал?! Говорите!
Услышав эти слова, Чан Гэн сложил руки в особом поклоне и, подняв на бандитов взгляд, произнес:
— Ограбление императорского посла расценивается как восстание, но пока у бандитов нет лидера, их можно только изгнать. Для столь мужественных людей, как вы...
Он остановился, многозначительно улыбаясь и игнорируя толпу дрожащих бандитов. Он как будто непреднамеренно начал говорить об этом, переводя взгляд от одного бандита на другого. В конце концов, он переключил свое внимание на Гу Юня и с улыбкой спросил:
— Ифу, твои лук и стрелы очень хороши. Можно мне их взять?
Гу Юнь махнул рукой:
— Бери.
Сунь Цзяо был напуган. Он не понимал, что задумал четвертый принц. Встретившись с ним впервые, он подумал, что молодой господин не был высокомерным, наоборот, казался очень чутким, искусным в беседах и совершенно бескорыстным. Однако теперь офицер Сунь понимал, что он, возможно, был слеп.
Чан Гэн объявил это, но бандиты тоже были не глупы. После его слов они закричали:
— Мы простые крестьяне! Мы не знали, что вы — императорские послы! Господа, пожалуйста, простите нас!
— Не так просто зарабатывать на жизнь на этих дорогах! Мы по несколько дней не видим людей, которые решились бы заехать на южные земли. Кто мог подумать о том, что мы встретим императорского посла! Мы крестьяне, мы не виновны... Нет, ну хотя не совсем, но у нас есть старики и дети! Это все очень непросто!
В этот момент вмешался солдат Черного Железного Лагеря и прошептал на ухо Гу Юню:
— Маршал, императорский инспектор южной границы, господин Куай, прислал посла. Он объяснил, что уже в курсе того, что на Аньдинхоу напали местные бандиты. Он скоро прибудет и приведет двести человек из личного состава.
Гу Юнь поднял невозмутимое лицо и встретился с Сунь Цзяо взглядом. Кровь на одеждах маршала еще не высохла, и победоносный блеск в глазах офицера Сунь смениться испугом.
Фу Чжичэн оставался горным разбойником, даже если он сдался когда-то, и его завербовали в армию; даже имея военные заслуги и ратные подвиги, нерационально было бы оставлять его на южной границе в качестве главнокомандующего.
К сожалению, в этом году разбойники с южных границ воспользовались восстанием на западной границе и захватили небольшую территорию Великой Лян. Тогда Гу Юнь был вынужден отправиться на запад. При императорском дворе не нашлось другого человека для службы на южной границе, поэтому у императорской канцелярии не оставалось выбора, кроме как «воскресить мертвую лошадь» и приказать Фу Чжичэну возглавить войско на южной границе.
Однако Его Величество ему не доверял. Императорский инспектор южной границы господин Куай Ланьту был специально отправлен служить на юг в сопровождении пары сотен людей, чтобы сдерживать Фу Чжичэна. Личный отряд господина Куай был так же хорош, как элитные войска. Господин Куай в критический момент мог распоряжаться силами по своему усмотрению. Если же сложится действительно опасная ситуация, и эти солдаты не смогут сразиться с гарнизоном, расположившимся вдоль южных границ, то им не составит труда вырваться из осады и вовремя отправить сообщение.
Фу Чжичэн и Куай Ланьту оказались врагами, что столкнулись на узкой тропе. Каждая из сторон давно желала противнику скорейшей смерти, полагая, что от него определенно не стоит ждать добрых намерений.
— Я только переступил порог разбойничьего логова, а инспектор Куай уже «услышал» известие об этом. Похоже, что информация тут распространяется быстрее, чем у Тудигун [6].
Сунь Цзяо знал и то, что Куай Ланьту обычно не тратил время, выжидая подходящий момент, и отправлялся на место происшествия слишком уж незамедлительно. Офицер Сунь тут же попытался оправдать его:
— Маршал, честно говоря, наша поездкаявляется секретом. Мы не ожидали, что встретим по пути Его Высочество. Как я мог позволить принцу подвергнуть себя опасности? У меня не было другого выбора, и я попросил у инспектора подкрепление...
— У господина Сунь благие намерения, — улыбнулся Чан Гэн. — Но откуда вы знали, что поездка на юг окажется настолько рискованной?
Сунь Цзяо, знавший, что вот-вот прибудет его сторонник, выпрямился и пояснил:
— Вашему подданному было приказано отправляться на юг, чтобы успокоить южные пограничные войска. Мне давно известно о беззаконии в этом регионе. Поэтому чтобы предотвратить любой непредвиденный инцидент, я специально попросил Его Величество перед уходом о «Цзигу Лин» — как видите, кое-что пошло не так, как планировали, но, к счастью, Аньдинхоу очень опытен и не испугался опасности.
Гу Юнь беззаботно улыбнулся, не обратив внимания на лесть.
— Эти бандиты, — продолжил Сунь Цзяо, — буйствуют без страха, и с каждым разом становятся все наглее и опаснее. Если они осмелились напасть на императорских послов, то что говорить о простых людях? Если мы не избавимся от этой проблемы, ситуация на юго-западе не стабилизируется. Похоже, я был прав, взяв с собой «Цзигу Лин». Первый «Цзигу Лин» Великой Лян вот-вот обрушится на генерала Фу.
Примечания:
杏花村 — Синхуа цунь — «Деревня Синхуа».
Написание очень похоже на то, что на самом деле было написано на флаге: 杏子林 — Синцзы Линь — «Абрикосовая Роща».
