Бернар был обаятельным, исключительно скромным человеком; обладая колоссальной работоспособностью, большую часть времени он проводил в лаборатории. Его блестящие лекции, систематически издававшиеся, сохранили значение на многие годы.
В исследовательской деятельности Бернара можно выделить два неравных периода. В первом, до 1868 г., он занимается вопросами нормальной и патологической физиологии, в первую очередь физиологией пищеварения и дыхания. Ко второму периоду относятся работы Бернара по общей физиологии. Он обращается также к вопросам методологии естествознания и философии; его работы в значительной мере разрушили представления виталистов о «жизненной силе». Однако, как и его современник Вирхов, Бернар в то же время не принял концепций эволюционного учения.
Мы приводим предисловие к итоговой и, может быть, главной монографии Бернара «Введение к изучению опытной медицины» (1866).
ВВЕДЕНИЕ К ИЗУЧЕНИЮ ОПЫТНОЙ МЕДИЦИНЫ
Предисловие
Сохранять здоровье и излечивать болезни — такова задача, которую поставила перед собой медицина от самого своего начала и научного разрешения которой она ищет и до сих пор. Судя по настоящему состоянию медицинской практики, нужно полагать, что еще долго придется искать этого решения. Между тем на своем многовековом пути медицина, будучи вынуждена постоянно действовать, произвела бесчисленное множество опытов и извлекла из них полезные наставления. Если она и была переворачиваема вверх дном различного рода системами, последовательно исчезавшими по причине своей непрочности, то тем не менее она сделала такие изыскания, приобрела такие понятия и накопила такие драгоценные материалы, которые впоследствии найдут себе место и значение в научной медицине. В наше время, благодаря значительному развитию и мощному содействию физико-химических паук, изучение явлений жизни как в нормальном, так и в патологическом состоянии сделало удивительные успехи, возрастающие с каждым днем.
Итак, для всякого непредубежденного ума ясно, что медицина приближается к своему окончательному научному пути. В силу естественного хода своего развития она мало-помалу оставляет область систем, чтобы все больше и больше принять аналитическую форму и таким образом постепенно прийти к методу исследований, общему для всех опытных наук.
Чтобы обнять свою задачу в целом, опытная медицина должна содержать три главные части: физиологию, патологию и терапию. Познание причин жизненных явлений в нормальном состоянии, т.е. физиология, научит нас поддерживать нормальные условия жизни и сохранять здоровье. Познание болезней и причин, их вызывающих, т.е. патология, приведет нас, с одной стороны, к предупреждению развития болезненных условий, а с другой — к устранению их следствий посредством врачебных агентов, т.е. к излечению болезней.
В течение эмпирического периода медицины, который без сомнения еще долго будет продолжаться, физиология, патология и терапия могли идти отдельно, потому что, будучи одинаково неустановившимися, они не могли подавать друг другу взаимной помощи в медицинской практике. Но, коль скоро мы создаем научную медицину, дело будет иначе; ее основанием должна быть физиология. Так как наука устанавливается только путем сравнения, то познание патологического, или ненормального, состояния не может быть получено без познания нормального состояния, точно так же, как терапевтическое действие на организм ненормальных агентов или врачебных средств не может быть понято научным образом без предварительного изучения физиологического действия нормальных агентов, поддерживающих явления жизни.
Но научная медицина, точно так же как и другие науки, не может быть установлена иначе, как опытным путем, т.е. через непосредственное и строгое приложение рассуждения к фактам, которые доставляет нам опыт. Опытный метод, рассматриваемый сам в себе, есть нечто иное, как некоторое рассуждение, при помощи которого мы методически подвергаем наши идеи проверке фактами.
Рассуждение одно и то же в науках, изучающих живые существа, так и в тех, которые занимаются неживыми телами. Но в какдога рода науке явления бывают различны и представляют особенно им принадлежащую сложность и трудности исследования. Вот почему начала опытного исследования, как мы увидим позднее, несравненно труднее прилагаются к медицине и к явлениям живых тел, чем к физике и к явлениям неживых тел.
Рассуждение будет всегда верно, когда будет производиться на основании строгих понятий и точных фактов; но оно поведет к одним ошибкам в том случае, если понятия или факты, на которые оно опирается^ первоначально заключают в себе ошибку или неточность. Вот почему экспериментирование, или искусство получать строгие и определенные опыты, составляет практическое основание и некоторого рода исполнительную часть опытного метода, прилагаемого к медицине. Если мы хотим заложить основы биологических наук и с пользой изучать столь, сложные явления, происходящие в живых существах как в физиологическом, так и в патологическом состоянии, то прежде всего нужно установить начала экспериментирования и потом приложить их к физиологии, патологии и терапии. Экспериментирование без сомнения в медицине труднее, чем во всякой другой науке; но вследствие этого самого ни в какой другой пауке оно не бывает более необходимым и неизбежным. В самом деле, чем сложнее наука, тем нужнее подвергнуть ее хорошей опытной критике, чтобы получить факты, допускающие сравнение и свободные от ошибок. В настоящее время, по нашему мнению, это всего важнее для успехов медицины.
Экспериментатор, чтобы быть достойным этого имени, должен быть одновременно и теоретиком и практиком. Если он должен вполне обладать искусством устанавливать факты, составляющие материал науки, то он должен также ясно отдавать себе отчет в научных началах, управляющих нашими рассуждениями при столь разнообразном опытном изучении явлений природы. Было бы невозможно разделить эти две вещи: голову и руки. Искусная рука без головы, ею управляющей,— слепое орудие; голова без руки, которая бы осуществляла задуманное, остается бессильной.
Начала опытной медицины будут изложены в нашем сочинении с трех точек зрения: физиологии, патологии и терапии. Но прежде чем перейти к общим соображениям и специальным описаниям примеров, свойственных каждому из этих отделов, я считаю весьма полезным представить в этом введении некоторые рассуждения, относящиеся к теоретической, или философской, части метода, практическая часть которого и будет в сущности составлять мою книгу.
Идеи, к изложению которых я здесь приступаю, конечно, не заключают в себе ничего нового; экспериментальный метод и экспериментирование с давних времен введены в физико-химические науки, обязанные этому своим блестящим развитием. Не один раз замечательные люди разбирали вопросы о методе в науках; и в наше время г-н Шеврель во всех своих сочинениях излагает весьма важные соображения о философии опытных наук. Поэтому мы не хотим иметь никаких философских притязаний. Единственной нашей целью всегда было — и есть — содействовать, чтобы всем известные начала опытного метода проникли в медицинские науки. Вот почему мы изложим здесь эти принципы, указывая в особенности на те предосторожности, которые следует соблюдать в их приложении по причине совершенно особенной сложности явлений жизни. Мы рассмотрим эти трудности сначала в применении к вы-подам из экспериментов, а потом к практике экспериментирования.
ПАСТЕР
(1822-1895)
Луи Пастер родился в городе Доле, департамент Юра (Франция). Прадед Пастера был крепостным; за 96 франков он откупился на волю и открыл небольшое кожевенное дело. Кожевником был и отец ученого — солдат наполеоновской армпп. В доме отца царил культ великого полководца, и многие биографы видят в этом источник законопослушности и преданности Пастера Луи Бонапарту.
Пастер учился в Абуазском колледже, затем в лицее Безансона. В 1842 г. Пастер поступил в Нормальную школу, которую он окончил в 1847 г.; лекции по физике в то время там читал Био, а по химии — Дюма. В 1850 г. Пастер защитил докторскую диссертацию: «Исследование явлений, относящихся к вращательной поляризации жидкостей». Пастер впервые выделил оптически активные изомеры — вручную под микроскопом оп отобрал асимметричные кристаллы винной кислоты; он показал так-же, что бактерии перерабатывают лишь один из оптических изомеров. Пастеру было 28 лет, когда он сделал это фундаментальное открытие; развитие этих исследований в работах Вант-Гоффа и Ле-Беля привело к возникновепию стереохимии.
В 1854 г. Пастер стал профессором химии в Лилле. Местные виноделы обратили его внимание па проблемы болезни вина. Итогом подробных двадцатилетних иссло-довапий Пастера стала его биохимическая теория брожения; он показал, что в этом процессе активную роль играют микроорганизмы. В результате этих исследовании был также разработан процесс, названный впоследствии пастеризацией, и открыты анаэробные бактерии, живущие без потребления кислорода воздуха.
