— Я пришвартовалась у замка Норна Гудбразера и добралась верхом. — Она уселась на скамью, и, не спросив разрешения, приложилась к кубку Нюта Брадобрея. Нют не возражал, поскольку давно вырубился. — Кто удерживает Ров?
— Ральф Кеннинг. Теперь, когда Молодой Волк мертв, нам досаждают только болотные дьяволы.
— Старки не единственные северяне. Железный Трон назвал Хранителем Севера лорда из Дредфорта.
— Будешь учить меня воевать? Когда ты сосала материнскую грудь, я уже сражался в битвах.
— А также проигрывал битвы, — Аша пригубила вино.
Виктарион не любил вспоминать о Ярмарочном Острове.
— Каждый в молодости должен проиграть битву, чтобы к старости побеждать в войнах. Надеюсь, ты явилась не для того чтобы заявить о своих правах на трон.
Аша поддразнила его улыбкой:
— А если так?
— Есть люди, которые помнят тебя маленькой девочкой голышом купающейся в море и играющей с куклами.
— Я играла и с топорами.
— Это так, — пришлось ему признать. — Но женщины обычно хотят мужа, а не корону. Когда я стану королем, я дам его тебе.
— Дядюшка, ты так добр. Может, мне тоже нужно подыскать тебе милую женушку, когда я стану королевой?
— Мне не везет с женами. Давно ты здесь?
— Достаточно, чтобы увидеть, что дядюшка Мокроголовый разбудил нечто большее, чем намеревался. Драмм тоже собирается объявить о правах, а Тарл Трижды Утопленный утверждает, что Марун Волмарк истинный наследник черной династии.
— Королем должен стать кракен.
— Вороний Глаз — кракен. Старший брат стоит ближе в очереди наследования. — Аша склонилась ближе: — Но я — дитя короля Бейлона, так что я в очереди на трон ближе вас обоих. Послушай меня, дядюшка…
Внезапно воцарилась тишина. Пение стихло, Малыш Ленвуд Тоуни опустил скрипку, и люди повернули головы. Прекратилось даже постукивание ножей о тарелки.
В шатер вошло с дюжины новых гостей. Виктарион разглядел Узколицого Джона Майра, Торвольда по прозвищу Коричневый зуб, Леворукого Лукаса Кодда. Гермунд Ботли стоял, скрестив руки поверх золоченого нагрудника, который он снял с трупа, убитого им ланнистерского капитана во время первого мятежа Бейлона. Подле него был Орквуд с Оркмонта. За ними расположились Стоунхэнд, Квеллон Хамбл и Рыжий Моряк со своими огненно-красными косами, Ралф Пастух, Ралф из Лордпорта и Карл Невольник.
И еще Вороний Глаз. Эурон Грейджой.
«Он совсем не изменился», — подумал Виктарион. — «Он выглядит точно так же, как в тот день, когда рассмеялся мне в лицо и уплыл». — Эурон всегда был самым привлекательным из сыновей лорда Квеллона, а годы изгнания ничего не смогли с этим поделать. Его волосы были черны, как полночное море, без единого следа седой пены. А лицо выглядело по-прежнему гладким и бледным. Он носил аккуратную черную бородку. Левый глаз прикрывала черная кожаная повязка, но правый отливал синевой летнего неба.
«Его насмешливый глаз», — вспомнил Виктарион.
— Вороний Глаз, — произнес он.
— Король Вороний Глаз, братец, — улыбнулся Эурон. Его губы выглядели темными в свете ламп, синеватыми и словно с кровоподтеками.
— Король у нас будет только после выборов, — встал Мокроголовый. — Ни один богохульник…
— … не может сесть на Морской Трон, да. — Эурон оглядел шатер: — Но так уж случилось, что в последнее время я частенько садился на Морской Трон. И без всяких последствий. — Его насмешливый глаз ярко блеснул.
— Я спрашиваю вас, кто знает больше о богах, чем я? О лошадиных и огненных богах, о богах сделанных из золота, с глазами из драгоценных камней, о богах, вырезанных из кедра, высеченных прямо в скалах или о богах пустого воздуха… Я знаю всех. Я видел как поклоняющиеся им люди украшают их цветами, проливают кровь коз, быков и детей в их честь. И я слышал молитвы, которые им возносили. По всему миру, на полусотне языков они молили об одном и том же. Исцели мою иссохшую ногу, пошли мне любовь девы, подари мне здорового сына. Спаси меня, поддержи меня, сделай меня богатым… защити меня! Защити меня от моих врагов, защити от тьмы, защити от крабов, раздирающих изнутри мое тело, от набегов кочевников, от работорговцев, от наемников. Защити меня от Безмолвной! — он рассмеялся. — Я — безбожник? Почему, Эйэрон, ведь я самый набожный из всех, когда-либо поднимавших парус. Ты служишь одному богу, Мокроголовый, а я служил десяти тысячам. От Иба до Ассшая, люди молились, едва завидев мои паруса.
Жрец воздел костлявый палец:
— Они молились деревьям, золотым идолам и козлоголовым отвратительным идолам. Фальшивые боги…
— Это так, — согласился Эурон, — и за этот грех я убивал их всех. Я проливал их кровь по морю и изливал свое семя в их вопящих женщин. Их мелкие божки не могли меня остановить, ведь они были фальшивыми. Я благочестивее тебя, Эйэрон. Возможно, это тебе стоило бы преклонить передо мной колени чтобы получить благословение.
Тут Рыжий Моряк громко заржал, а остальные подхватили.
— Глупцы, — сказал жрец, — глупцы, рабы и слепцы, вот вы кто. Разве вы не видите, кто стоит перед вами?
— Король, — ответил Квеллон Хамбл.
Жрец сплюнул, повернулся и исчез в темноте.
Когда он ушел, Вороний Глаз остановил свой улыбающийся глаз на Виктарионе:
— Лорд Капитан, ты не приветствуешь брата, который так долго отсутствовал? И ты тоже, Аша? Как поживает твоя леди матушка?
— Плохо, — тон Аши был резок и холоден. — Кто-то сделал ее вдовой.
Эурон пожал плечами.
— Я слышал, что Бог Штормов сбросил Бейлона в пучину. Кто же тот, кто убил его? Скажи мне его имя, племянница, тогда я смогу своими руками отомстить.
Аша поднялась на ноги.
— Ты прекрасно знаешь его имя, так же как и я. Три года назад ты был изгнан, и Безмолвная вернулась ровно в день смерти моего лорда отца.
— Ты обвиняешь меня? — мягко спросил Эурон.
— А я должна?! — резкость голоса Аши заставила Виктариона нахмурится. Опасно так разговаривать с Вороньим Глазом, даже когда его глаз излучает веселье.
— Разве я повелеваю ветрами? — повернулся Эурон к своим сошкам.
— Нет, Ваше Величество, — откликнулся Орквуд с Оркмонта.
— Ни один человек не может подчинить себе ветер, — подтвердил Гермунд Ботли.
— Если бы вы это умели, — сказал Рыжий Оарсман, — вы бы вели свои корабли куда хотите и никогда не попадали в штиль.
— Ты слышала ответ из уст трех бравых парней, — подытожил Эурон. — Безмолвная была в море, когда погиб Бейлон. Если ты сомневаешься в словах своего дяди, то я дозволяю тебе допросить мою команду.
— Команду немых? Да, это действительно мне поможет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
