Их было четверо: трое мужчин и женщина, с усмешкой глядящие на оказавшуюся в окружении троицу.
— Помнишь меня, Смиренный? — женщина загладила назад беспорядок черных волос, чтобы лучник мог рассмотреть ее лицо с кажущейся огромной меткой Проклятого на маленьком лбу. — Я вот не забыла ни тебя, ни твою стрелу в своей лодыжке.
— Так тебя поймала эта мошка, Ильва? — поинтересовался один из ее спутников, постукивая ладонью по дереву. Мелисса чувствовала дрожь, передающуюся недрам от его движений. Каменные иглы нетерпеливо ворочались в кармашке платья, готовые вновь искупаться в крови.
— Этот выродок метко стреляет, — Ильва ощупала взглядом Фьорда и Мелиссу, и нахмурилась, не найдя на их лицах печати Проклятого. — И где же твой лук, Смиренный? Я не прочь поиграть с…
— Идите своей дорогой, — оборвал женщину Фьорд. Его взгляд перескакивал с одного чужака на другого, пытаясь узнать, есть ли среди них маг огня. В его расположении энергии было от силы на два огненных сверла, которые исчезнут, едва ли пролетев десяток метров.
— И кто это у нас такой смелый? Кто это, Смиренный? — Ильва обращалась к Люфиру, следя за каждым его движением.
— Ты должна быть в Казематах.
— Ха, от Казематов осталась только груда дымящихся развалин. Впрочем, та же судьба ждет и Цитадель Ордена, — Ильва не позволила равнодушию на лице Люфира обескуражить ее. — Мы помогли посланникам Проклятого найти дорогу к обители обмана, так что уже к ночи от этого рассадника предателей камня на камне не останется.
— Надоела твоя болтовня, женщина. Раз он Смиренный, значит, умрет, — маг камня, привлекший внимание Мелиссы, первым ринулся в бой, вырывая землю из-под корней и собирая ее в увесистые комья.
Гончие давно учуяли магическую энергию, клубящуюся в чаще и манящую расходящимися по лесу отголосками. Она влекла их своим многообразием, одуряя разум. Они появились из воздуха, словно выскочили из окна, ведущего в иное измерение: вздыбившиеся горбом загривки и блестящие слюной клыки.
— Воистину посланники Проклятого, — Фьорд ухмыльнулся, перехватывая пламя, схватившегося с тварью мага. Огонь собрался в плотный клубок и ударил своего же создателя вращающейся сферой.
Хаос захлестнул клочок леса, смешивая чешую, землю и кровь. Бывшие охотниками, маги теперь сами стали добычей, отчаянно отбиваясь от появляющихся Потусторонних. Одна только Ильва не думала отвлекаться на нового противника. С горящим ненавистью взглядом она ломала ветви деревьев, роняя на Люфира все неистовство ветра. Мелисса выставляла на его пути земляные стены, разлетающиеся от одного удара воздушной стихии.
Лук сверкнул, отпуская стрелу. Ярость в сердце Ильвы сменилась страхом, и отчаянной попыткой отбить выстрел. Не отклонившись со своего курса и роняя голубые нити, стрела просвистела мимо головы женщины и с глухим хлопком вонзилась в голову подкравшегося сзади зверя.
Их взгляды встретились: безразличие лучника и непонимание Ильвы. Тетива щелкнула, и стрела пробила грудь женщины. Дымясь и тая, она исчезла, оставив кровоточащую дыру. Падая на колени, Ильва смотрела на мистическое мерцание в руках Люфира и танцующие в воздухе каменные иглы.
Все закончилось спустя несколько минут. Последний выстрел унес жизнь единственного выжившего беглеца. Не желая видеть происходящего под ногами, Мелисса задрала голову вверх, глядя на царапающие небо ветви.
— Я погляжу, у тебя просто талант заводить «друзей», — Фьорд переводил дух, опершись о дерево. — Кто это?
— Отступники. Орден поймал их, но попытки перетянуть на свою сторону не увенчались успехом. Таким одна дорога — в Казематы, — Люфир поглядел на бинты, покрасневшие от открывшихся на пальцах порезов. В пылу боя он совершенно забыл сменить руку, и тетива разбередила недавние раны. — Пойдем. Нечего стоять на одном месте. Хассы скоро учуют запах мертвечины и заявятся сюда.
— Я могла бы скрыть тела, — Мелисса закусила губу, понимая, что так или иначе ей придется увидеть последствия стычки и ее действий.
— Нет. Побереги силы.
Очень скоро вязы сменились кленами и дубами, не подозревающими о крови, пролившейся в их царстве. По их ветвям скакали белки, отыскивая оставшиеся с зимы припасы. Небо затягивали морщинистые тучи; пахло пеплом и сырой землей.
— Теперь ты, не раздумывая, бросаешься на отступников? — молчание почему-то тяготило Люфира. Встреча с Ильвой оставила на губах неприятный привкус, и лучник не знал, как от него избавиться.
— Почему же не раздумывая? У меня было немало времени пораскинуть мозгами, пока твоя знакомая болтала, — отшутился Фьорд, но решив, что не стоит злоупотреблять благодушием Люфира, добавил: — Они первые начали. Тем более, отступники, церковники, мятежники, Смиренные — все смешалось. Белое стало черным, черное белым. Если всех мерить по принадлежности к тем или другим, можно оказаться в дураках. Только и остается, что держаться людей, которым доверяешь, выкинув из головы глупые предрассудки.
Мелисса хихикнула, прикрыв рот ладошкой, едва не уронив с плеч одолженный Люфиром плащ. Покинув теплые улицы Безвременья в одном платье, девушка сильнее остальных ощущала сгущающийся в подлеске холод.
— Разве мы не идем к Цитадели? — Фьорд смотрел на солнце, осветившее последний клочок чистого неба впереди. Малиновые полосы расчертили его, приняв на себя всю тяжесть сизых туч. — А как же твари, о которых говорила отступница?
— В Цитадели расположены основные силы Ордена. Это не горстка мятежников. Они с легкостью сотрут в порошок любого неприятеля. Незачем тратить день на бессмысленные переходы, когда нам сказано прибыть в Этварк.
— Ты теперь слушаешься указаний церковника? — Фьорд отплатил лучнику его же монетой.
— Он — бывший церковник.
Хохотнув, Фьорд покачал головой и вдохнул стылый воздух. Он был рад покинуть опостылевшую общину мятежников и снова находиться в тесном кругу людей, по воле судьбы ставших его извечными спутниками. Изредка поглядывая на Люфира, он гадал, что занимает мысли лучника, когда тот пронзает взглядом вечернюю даль.
Троице пришлось вспомнить, что значит спать вне крепких стен, укрывшись от неба возведенным из земли и камня убежищем. Разведя костер из собранного в потемках хвороста, Фьорд вновь остался без энергии и устало откинулся на промозглую землю. Поджав коленки к груди и закутавшись в плащ, девушка рисовала пальцем на земле.
Промозглость лесного утра не отставала от магов до поры, пока ее не разогнали теплые полуденные лучи, встретившие путников на окраине Восходящего леса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
