— Конечно, — выдыхает Рейнджер с облегчением. — Я всех подготовлю. Просто побеспокойся о том, чтобы войти сюда и пойти прямо к алтарю. Там… ну, вам просто следует добраться сюда до захода солнца, если сможете. У Марни ставка в Клубе Бесконечности, которую она должна выиграть.
— Клуб Бесконечности?! — я задыхаюсь, но на это нет времени.
Небо уже окрашивается в тот тёплый золотистый цвет, который означает, что приближаются сумерки.
Мы должны идти — сейчас же. Я понятия не имела, что у Марни происходит что-то подобное на моей свадьбе.
— Какая заноза в заднице, — Черч раздражённо вздыхает, передавая мои цветы Тобиасу, чтобы он их отнёс. — Лишь небольшое неудобство, и ничего больше.
Ха.
Преуменьшение года.
Крепко держа Черча за руку, мы бежим вниз по дорожке ко второму ряду подъёмников, забираясь внутрь с группой других случайных студентов, на всякий случай. Сегодня над нами не подшутят во второй раз.
Люди продолжают пялиться на нас. Я имею в виду, почему бы им этого не делать? Здесь четверо красивых мужчин в смокингах и одна сногсшибательная молодая леди в розовом свадебном платье и фиолетовых университетских шлёпанцах. Мы привлекаем к себе внимание, правда ведь?
— Мы не пропустим свадьбу на закате, — бормочет Черч, заключая меня в объятия, как только двери снова открываются. Он со всех ног несёт меня по улице, проскальзывая за угол перед церковью, в то время как Рейнджер открывает для нас двойные двери изнутри.
Мы все вместе проскальзываем внутрь и останавливаемся прямо там, у всех на виду. Друзья, семья, деловые знакомые Монтегю, Марни и её парни.
— Извините, мы опоздали, — говорит Черч, опуская меня на пол в уродливых шлёпанцах и испорченных чулках. Он поднимает подбородок и берёт меня за руку, в то время как Росс и три М-цыпочки пытаются занять место впереди нас, держась за руки с моими парнями.
Звучит музыка, и они идут по проходу, как будто ничего не произошло.
— Ах, юная любовь побеждает всё, — воркует Элизабет, пока Черч ведёт меня к алтарю.
Мой папа явно раздражён — он снова побагровел, — но мне всё равно никогда не нравилась идея, что он поведёт меня к алтарю. Меня нельзя отдать, потому что я никому не принадлежу. Идя со своими парнями, я чувствую, что мы вступаем в это вместе.
Это то, чего я всегда хотела; это то, что кажется правильным.
Мы подходим к священнику, когда свадебная компания расходится по обе стороны от нас, мои друзья слева, мои возлюбленные справа (все в галстуках с кексами). Над нами — изготовленная на заказ арка, увешанная розовым и белым сахарным печеньем и украшенная лентами и розами.
Я провожу большим пальцем по розовому бриллианту, мои голубые глаза встречаются с мерцающими янтарными глазами Черча. Он выдаёт мне едва заметный намёк на улыбку, и я полностью расслабляюсь. Незнакомцы могут пялиться на нас, я могу надеть не ту обувь, но ясно одно… Я, блядь, в нужном месте.
Здесь, в этом месте, мы с Черчем вступим в законный брак, но самое важное — то, что будет после.
— Скажи мне, что случилось бы, если бы Марни проиграла пари, — шепчу я, стараясь говорить потише. Я притворяюсь, что мне жутко холодно, пока мы слоняемся по нашему заднему двору с закусками в ожидании церемонии обручения. Раньше, во время свадьбы, я совсем не смущалась. Но это? Это серьёзное дело.
Я вкладываю в это дело всю свою душу.
Кроме того, поскольку у нас была свадьба на закате в церкви… это означает, что здесь у нас будет свадьба в сумерках. Насколько это волшебно? Мы только ждём, пока все подкрепятся, прежде чем начнём. Наши гости были немного раздражены после того, как прождали в церкви несколько часов (под угрозой, не менее). Хотя и с качественным печеньем и алкоголем. Стоит отдать этому должное.
— Если ты настаиваешь, — Рейнджер вздыхает, откусывая одно из печений, которые он украл с арки. Мы вшестером стоим в кругу возле деревьев, и я держусь за руки с Черчем и Рейнджером. По всему двору горят факелы, пламя мерцает в свете ламп Эдисона. — Марни пришлось бы выйти замуж за Виндзора, если бы они проиграли. По сути, они бы узурпировали твою свадьбу.
По дороге домой я слышала обрывки разговоров о пари, всё, кроме этого. Это для меня в новинку. На обратном пути (мы решили пройтись пешком вместо того, чтобы воспользоваться лимузином) Черч нёс меня, и в итоге мы немного отвлеклись, уставившись друг на друга. Теперь я понимаю, что Марни ни в чём не виновата, что Тристан был тем, кто изначально заключил пари. Несмотря на то, что мне не очень нравится этот парень, я не слишком расстроена. Эти старшекурсницы всё равно сделали бы что-нибудь подобное, ставка это или нет. Рейнджер был прав: они нацелились на Марни, а не на меня, потому что у них были более масштабные планы.
— Какой бы дикой ни была вся эта ситуация, — начинает Черч, привлекая к себе наше коллективное внимание. — Это неплохая сделка. Теперь у них будет гораздо более приятный первый год в Борнстеде.
— Да, но… — я смотрю на Марни. Кажется, с ней всё в порядке. Она улыбается и не избегает никого из своих парней. Но что-то в её поведении говорит о том, что она ещё не совсем оправилась от того, что произошло сегодня. Не могу сказать, что я виню её. Если бы один из моих парней пообещал мою руку и сердце кому-то другому без моего разрешения, я была бы свистящим чайником.
— Давай вместо этого сосредоточимся на нас самих, хорошо? — Рейнджер рычит. Этим девчонкам из Клуба Бесконечности лучше держаться от него подальше до конца года… до конца их пребывания в Борнстеде… Нет, всю оставшуюся жизнь. Потому что, если Рейнджер доберётся до них, это будет ужасно. — Это наш день.
— Не могу дождаться, когда буду связан с девушкой моей мечты на глазах у моих родителей, — поддразнивает Мика, оглядываясь на свою маму. И она, и её муж держатся немного отстранённо, но, похоже, их не слишком беспокоит обручение, так что, я полагаю, они не совсем гнилые яблоки.
Родители Спенсера тоже здесь, вместе с его братом Джеком. Семья Черча (очевидно). Мои родители, Йен Дэйв, моя тётя Элиза. Марни и её парни. Миранда. Моника. Эндрю и Росс.
— Знаешь, что сказал мне отец? — говорит Спенсер с раздражённым смехом. — Он сказал: «Если ты можешь любить меня, не смотря на роман и вторую семью, как я могу сказать этому «нет»?»
— Ауч, — Тобиас морщится и качает головой, глядя на фотографию Дженики, которая стоит на соседнем стуле. Рядом с ним стоит огромный букет цветов, и, хотя её здесь нет, по крайней мере, она может посмотреть вниз и увидеть, что мы её не забыли. Я не знаю, что происходит после смерти, но, как минимум, какая-то часть меня чувствует, что ей был бы приятен этот жест.
— Мы можем сделать это сейчас? — спрашиваю я с трепещущим сердцем, задаваясь вопросом, что происходит в головах остальных. Я знаю, что происходит у меня в душе. Счастье. Любовь. Чувство сопричастности. Я думала, что потеряла это чувство, когда переехала в Коннектикут, а потом снова, когда вернулась в Калифорнию. Теперь я здесь, в Колорадо, и никогда не чувствовала себя как дома, как сейчас.
Это лишь доказывает то, что я уже знала: дело не в месте, а в людях.
— Давайте сделаем это, — соглашается Спенсер, покидая наш круг, чтобы дать Россу знать, что мы готовы.
На этот раз он наш священник, и мы попросили его об одолжении, которое он с радостью принял. Я лишь надеюсь, что он не будет слишком взволнован по этому поводу.
— Ты уверена, что не хочешь переобуться? — спрашивает Тобиас, указывая большим пальцем в сторону дома. — Я мог бы взять для тебя другую пару.
Я непреклонно качаю головой.
— Не-а, — я шаркаю уродливыми шлёпанцами по траве. — Эти шлёпки сейчас важны для меня. Они напоминают о лучшем дне в моей жизни. С какой стати мне хотеть их менять?
— Чёрт, ты милая, — бормочут близнецы в унисон, целуя меня в обе щеки, в то время как Рейнджер яростно краснеет и уходит, как будто он зол. Это не так: он просто хочет трахнуть меня в этом платье.
