Гареев посмотрел на Влада взглядом уставшего и давно не спавшего человека, почти таким же, каким ещё совсем недавно Влад смотрел на своё отражение в зеркале. На мгновение Владу показалось, что он вновь смотрит в зеркало и видит собственное отражение.
— Прежде, чем я отвечу, я попрошу тебя остыть, Влад. И попробуй понять, что в тяжёлые времена приходится принимать тяжёлые решения.
Что это? Гареев боится, что Влад сорвётся?
— Я жду ответа, — Влад просто посмотрел ему в глаза, и взгляд этот был совсем нехороший.
Сзади послышалось, как пограничник переступает с ноги на ногу. Влад просто поднял левую руку, давая понять, что переживать пока рано.
— Закурить можно? Очень хочется, а сигареты закончились. Ты, случаем, как тогда на всякий случай с собой не носишь?
— Нет. Отвечайте на поставленные вопросы.
— Да что ж вы за люди такие! Ни воды не даёте, ни сигаретой не поделитесь!
Никто даже не пошевелился.
— Что-то надо было делать, чтобы вас выловить. Отдать ложный приказ у меня не было возможности, пришлось действовать по обстоятельствам.
— Понятно, — на удивление спокойно произнёс Влад. — Зачем меня похитили?
— О! Это самое интересное. Отчасти это связано с той американкой, Джессикой, с которой вы покинули город. А она…?
— Мертва. Продолжайте.
— Даже так? Почему-то подозреваю, что это ты её того…
— Не советую тянуть время, Ринат Олегович, — пистолет уже смотрел дулом на Гареева. — В ваших интересах не выводить меня из себя.
Майор громко втянул ноздрями воздух.
— Знаешь, когда я тебя нанимал, я ведь не знал, что ты с того злополучного поезда. Представляешь, до меня не дошла эта информация. Да и вообще, почему бы и не нанять, но ты проявил удивительную прыть и вскрыл схему хищений в лагере… которую, вообще-то я разработал. Но те пешки меня не знали, а вот распространитель листовок, с которым ты сцепился, очень даже. Ну и я его знал… Так что, даже хорошо, что ты его грохнул.
— Почему? — сухо спросил Влад.
— Что почему? — не понял Гареев. — А, ты об этом. Ну, у всех свои мотивы. Считай, что я был обижен на власть. На меня вышли, предложили хорошие деньги, если я иногда буду передавать кое-какие сведения. Я ведь одно время работал в той же структуре, что и капитан Плетнёв.
Алексей стоял, прислонившись к стене и не вмешиваясь, но Влад буквально затылкам ощущал его тяжёлый взгляд.
— Я даже как-то узнал, что такое Комитет, когда мне поручили участие в одной специфической операции.
— На кого вы работаете?
— А вот это интересный вопрос. И ответ на него — не знаю. Мне платили — меня это устраивало. Допускаю, что это что-то вроде Комитета, но только с другой стороны. Но точно не наши.
«Наши»… при этих словах у Влада дёрнулась щека. Кто для майора «наши»?
Как в том анекдоте:
«— Фима, кто побеждает?
— Наши, Сима!
— А кто это «наши»?
— Скоро узнаем.»
Сейчас, впрочем, она казался не таким уж и смешным.
Подобное поведение Влад не воспринимал в принципе, что однажды стоило ему хорошей работы. Тогда он долго думал, как поступить и что сделать, и да, его посещала мысль пойти на сделку с совестью, но рассудил он иначе: лучше быть честным перед собой, чем всю жизнь потом вспоминать о своей слабохарактерности и соглашательстве.
Работу можно найти новую. Да, может быть не сразу, так как бывшие работодатели сделают всё, чтобы тебе навредить, и да, может быть, не на большие деньги, но лучше зарабатывать немного, но быть честным перед собой. И Аля его в этом поддерживала.
Однако, что это? Почему майор внезапно стал так разговорчив? Неужели сказывается напряжение, с которым даже ему не под силу справиться? А кому сейчас легко! Или ему уже всё равно? Майор говорил и говорил, а Влад его не перебивал. Это уже походило даже не на допрос, а на исповедь.
— Подозреваю, что это были штатовцы. Платили хорошо, тут грех жаловаться, — майор смотрел куда-то сквозь Влада, — А потом появилась эта Джессика, довольно скользкая особа, кстати, и сообщила, что ты являешься одной из целей, подлежащих ликвидации.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И моя жена тоже, — глядя на пистолет, задумчиво произнёс Влад.
— Да, и твоя жена тоже. Тогда в ходе налёта на вокзал погибло много пассажиров, но значительная часть выжила, и их пришлось зачищать в ручном режиме. Видимо, они знали, что кто-то важный находится именно в этом поезде, но не знали кто именно. Причём настолько важный, что они не пожалели несколько десятков самолётов для прорыва, когда поняли, что ударить ядерным оружием прямо сейчас не смогут. Это потом, когда ПВО уже были значительно истощены, они снова шарахнули, но тогда пошли по пути авианалёта.
Влад поджал губы.
— Поэтому вы не связали меня сразу с капитаном Плетнёвым, а лишь вскользь упомянули, что он интересовался мной?
— Не поверишь, но мне захотелось самому разобраться, что к чему, и зачем они так тобой интересуются, но твои данные были уже у Джессики, она потребовала отправить к тебе наёмников, попутно сообщив своим нанимателям, что несколько целей, то есть пассажиров, находятся в городе.
— И что вы сделали? — голос Влада становился всё более равнодушным, но при этом обретал металлические отзвуки.
— А что мне оставалось?! Но капитан, — майор всё-таки бросил взгляд на пограничника, — сориентировался быстрее и подрядил полицию выехать по твоему адресу.
Влад прекрасно помнил этот момент. Когда казалось, у него уже нет ни малейшего шанса выбраться из схватки живым, пришла неожиданная подмога, и убийц уничтожил подъехавший наряд.
— Я получаю сообщение, что ты выжил, но ещё не знаю, что всех нападавших уничтожили, и понимаю, что если спецы подраскинут мозгами, то могут выйти на меня. Надо было действовать, но за меня уже всё решили — это я понял по сиренам воздушной тревоги. До меня доходит, что мной решили просто пожертвовать мои наниматели, которые обещали мне полную защиту и безопасность.
Да, тобой решили пожертвовать, подумал Влад и вспомнил, как затряслась и впала в истерику Джессика, когда поняла, что совсем скоро сгорит в ядерном пламени. Как она буквально окаменела и не хотела двигаться с места. Видимо тоже не могла поверить, что она просто расходный материал, ведь, скорее всего, ей обещали всемерную поддержку, но бросили подыхать. Тем не менее, потом, когда они выжили в ходе бомбардировки, она не забыла, на кого работает. Хороший расходный материал, ответственный. Даже не понять, похвальная это черта или нет. Хотя, она же говорила что-то про ребёнка, которого фактически держат в заложниках.
Странно, Влад поймал себя на мысли, что не испытывает жалости от того, что лишил ребёнка матери. Может, это от того, что он не сильно верил в реальность его существования. Легенды ведь можно придерживаться до последнего.
— И вы воспользовались подготовленным убежищем?
— Да, воспользовался. Зря я его, что ли готовил. А когда пыль улеглась, и я понял, что выжил, решил выяснить, что же такое натворили мои наниматели, что решили стереть весь город в порошок ради нескольких человек, пожертвовав своими же людьми. Нетрудно догадаться, что их что-то пугало, и пугало просто-таки до уср@чки.
Майор попытался почесать щёку, но со связанными за спиной руками это выглядело так, будто у него чуть не начался эпилептический припадок. Кое-как достав щекой до плеча, он всё-таки удовлетворил внезапно возникшую потребность.
Чем дальше продолжался разговор, тем всё более уставшим и жалким начинал выглядеть Гареев.
— Мне такой подход не понравился, признаюсь честно, — продолжал он. — И я решил, что обязательно выясню причину, но для начала мне надо было выжить. Да, когда началась паника, я смог скрыться и добраться до укрытия.
Потом выбрался и связался уже со своими людьми. Новые документы были заранее подготовлены. Учитывая творящийся бардак, мне удавалось долго выдавать себя за полковника. Знаешь, Влад, всегда надо иметь своих людей, не связанных с твоим непосредственным нанимателем. Они-то и помогли тебя отловить.
