древности!
— Лишь бы нас не спутали с Хелигнэй, — покачал головой Речник Яцек. — Быстро у них всё делается!
— Речник Яцек, — зашевелилась Кесса, и Койя тут же навострила уши. — Мы поедем на станцию? Сарматы здесь не злы на людей, может, они помогли бы нам…
— «Элуа» и так выживает из последних сил, — нахмурился Речник. — Я говорил с Модженсом. Его сородичи не намерены вытаскивать знорков по всему миру из ими же вырытых ям. Их понять можно…
— Жаль, — вздохнула Кесса. — А подземные жители? Амнеки, дети Урнунги? Они наверняка добрее к людям, чем демоны льда! Их мы увидим?
— Как повезёт, — пожал плечами Яцек Сульга. — Было бы всё так просто… Мы приехали не в то время, Кесса. Слишком рано. Амнеки не выходят раньше Праздника Крыс. Вождь Тагьюлон обещал их отыскать — рассказать о ветках Вайкса… если всё у него получится, в Навиате или в Элуатаа дети Урнунги к нам выйдут. Но надеяться на них я бы не стал. До сих пор их воюющими не видели. Они строят себе крепости и прячутся в них, как улитки в раковинах. Тот, кто в раковину сунется, там и сгинет… но наружу Амнеки не выйдут и открытый бой не примут. Что же, по местной погоде и я не стремился бы бегать с дубиной…
— Речник Яцек, а ты расскажешь про Амнеков? — Чёрная Речница придвинулась ближе. — Какие они?
— Икымту вернётся — расскажет, — покачал головой Яцек, стягивая оттаявшие рукавицы и поднося к огню непослушные руки. — Прекрасные скафандры у сарматов «Элуа», да вот нам такие не светят…
Снаружи вскрикнула и смолкла далёкая гуделка. Ветер пробился под полог, засыпал меховой настил снежной крошкой. Аса закрыла дыру в навесе, стянула края костяными крюками. Речница, выглянув сквозь щель, увидела на севере бесформенную россыпь валунов, откатившихся к самой дороге, пологий склон голой скалы, покрытой пятнами снега, и цепочки следов, быстро исчезающие под падающей с неба крупой.
— Аса, а где гора, на которой лежит Вольга? — тихо спросила Речница. — Где-то рядом?
— За теми вершинами, — солмица указала на север. — Тёмная гладкая скала, снизу кажется, что троп на ней нет. Там есть ущелье — маленькая геджатаа у горячего ключа. Ветер нехорош, и сарматы стреляют, не то я показала бы тебе тропу…
— По этим тропам не каждый охотник пойдёт, — пробормотал Хагван. — Да и на кого там охотиться? На Иситоков?
— Икымту ничего не знает, — фыркнула Аса. — Там нет дороги для толпы охотников. Там узкие тропы…
— О чём вы там? — Яцек отодвинулся от огня и настороженно посмотрел на них. — Нам некогда лазить по горам.
Ночью в Хеливе не темнело, утром не рассветало — и Кесса думала, что из-за этого у неё с каждым днём тяжелеет и пухнет голова. Перед глазами плыла какая-то муть, по цвету неба можно было бы решить, что утро давно настало, но все в повозке мирно спали. Выловив из узла с припасами полоску просоленной шкуры с остатками мяса, Речница выглянула из-под полога. Снаружи было тихо и холодно. Койя, понюхав воздух, посмотрела на Кессу и еле слышно мяукнула.
— Лезь за пазуху, — прошептала Речница, оттягивая ворот. — Посмотрим на снег — и назад.
Снег тихо похрустывал под сапогами. Кесса покосилась на крышу повозки — там должен был сторожить Икымту. Речница прислушалась и услышала ровное сопение — солмик дремал, обнимая ведро с горячими стрелами. «Разбудить бы,» — нахмурилась она. «Пройдусь немного, вернусь и растолкаю его. Хорошо, что Кытугьин не видит…»
Подойдя к серо-чёрному валуну, покрытому коркой льда, Кесса оглянулась. Она и не заметила, как далеко ушла — отсюда казалось, что повозка не больше булыжника, а Уджуг, свернувшийся клубком на снегу, и вовсе слился с белой равниной.
«Я думала, тут повсюду снег,» — Кесса опустилась на корточки, разгребая белую крупу. Тёмно-серый лёд встретил её — он был спрятан неглубоко. «Как ледяные демоны закапываются в такую землю? Она твёрже любой скалы…» — Речница поковыряла лёд ножом и сама вздрогнула от скрежета стекла о землю. «Так я всю долину разбужу!» Под снегом не было ни травы, ни палых листьев, только лёд и земля, и Кесса не видела разницы между ними.
Кошка зашевелила усами, принюхиваясь к ветру, и тревожно мяукнула.
— Сейчас-сейчас, — Речница поднялась, пряча замёрзшие руки в карманах. Странный звук доносился издалека — и она застыла на месте, прислушиваясь. Что-то скрипело и потрескивало, то громче, то тише, потом послышался стук и резкий свист, а следом — еле слышное ворчание. Кесса вздрогнула.
— Койя, ты слышишь? — шёпотом спросила она. Кошка зажмурилась и втянула голову под воротник. Речница убрала с уха капюшон. Так и есть…
— Живей! Живей! — надрывался кто-то — далеко, на самом краю неба, и до Кессы долетал только шёпот. Но даже от этого её пробрал холод.
— Ага-ай! — крикнула она и помчалась к повозке. Растерянный крик Икымту, рык разбуженного Уджуга и недовольные голоса из-под полога встретили её. Она влетела под навес и растянулась на шкурах, запоздало нашаривая на поясе нож.
— Сюда! — Яцек рывком оттащил её от входа, выскользнул наружу с копьём и замер на краю повозки.
— Хелег? — нехорошо оскалился Кытугьин, на ощупь подтягивая тетиву на костяном луке. — Где?
— Никого нет, — крикнул с крыши Икымту. — Что такое?
— Голоса, — прошептала Речница. — Не шумите. Слушайте. Это на северо-востоке, среди скал. Говорят, как демоны. Тише!
Кытугьин поднёс ладонь ко рту и рывком откинул полог. Всё замерло.
— Пошёл! — крикнул кто-то вдалеке, за скалами, и следом послышался стеклянный хруст. — Живей!
— Тингенек, — прошептал северянин, опуская полог. Снаружи сердито всхрапнул Уджуг, повозка заскрипела, выползая из-под снега.
— Он там не один, — нахмурился Яцек. — И это не к добру. Что делаем?
— Очень скверно, — Кытугьин выбрался наружу, прошептал что-то неразборчивое, глядя на крышу. Икымту спрыгнул на передок повозки и протянул ему ведро со стрелами.
— Кесса, Хагван, не выходите из повозки, — приказал Яцек. — Очень тихо мы поедем на восток. Когда будет надо, Аса, ты возьмёшь поводья и будешь ждать за скалой. Мы пойдём туда втроём. Надо узнать, куда эти демоны так спешат…
— Речник Яцек, я тоже могу сражаться, — прошептала Кесса. — И потом — я могу держать Грамоту. Если демоны увидят, что нас послал Король Реки, мы договоримся с ними мирно.
Солмики переглянулись.
— Вот тебе, Кытугьин, ответ на все твои вопросы, — нахмурился Речник. — Аса, не выпускай её из повозки. И не спрашивай меня, Икымту, почему она ещё жива.
— Но, Речник Яцек, — Кесса попыталась выпрямиться, но чуть не ударилась головой о балку, — ты же знаешь, что я не
