В школе она часто и много смеялась, у нее был очень красивый смех. Теперь же она только улыбается. Я уверее, улыбка ее исходит из самой глубины души — иначе нельзя так красиво и так светло улыбаться.

Чей дом ты будешь украшать, Бике? Такой улыбкой можно согреть самую одинокую душу. Но чтобы улыбаться так сердечно, нужно выйти замуж за человека, которого любишь. Мне хочется видеть тебя счастливой, Бике.

— Бике! Мама идет, — испуганно вскрикнула Гогерчин.

— Ну и что из того, что идет? — грубо ответила та.

Гогерчин недовольно посмотрела на нас с Бике и стала торопливо развешивать белье. Я поспешно отошел от девушек и направился навстречу Огулнияз.

— Что там случилось, соседка? — спросил я, притворяясь заинтересованным.

Лицо ее было перекошено.

— Разве там, где толчется столько людей и машин, увидишь что-нибудь хорошее? На одного забулдыгу машина наехала. Ну, чего уставились? — крикнула Огулнияз, подозрительно оглядела дочерей, перевела взгляд на меня.

Спокойствие, возникшее после утреннего молчаливого примирения с женой, развеялось, как дым. Сейчас Акджагуль готовит для меня плов, а я не хочу, не могу идти домой.

Может быть, тираническая власть Огулнияз над своей семьей начиналась так же, как и у меня, — с невыглаженной сорочки?

Домой я пришел поздно. Акджагуль молча поставила передо мной чай, плов и ушла к себе.

В доме стояла тишина. Сын спал. Жена затаилась у себя. Я пил чай и ел плов. Плов был очень вкусный, вкуснее, чем всегда. Но я не мог выйти к жене и поблагодарить ее, не мог заговорить с ней. Что-то во мне сопротивлялось. Не было мира в моей душе.

И снова между нами восстановилось напряжение, которое ни я, ни Акджагуль не могли уничтожить.

Потянулись дни, похожие один на другой. Мы с женой много работали. Встречались только за ужином. Труднее было по воскресеньям — приходилось включаться в обсуждение хозяйственных, денежных забот, играть с сыном.

Однажды в послеобеденное время в воскресенье, когда я расположился с книгой на диване, вошла жена.

— Извини, что беспокою, — сказала она сдержанно. — Посалак вернулся с курорта, у Энеш родился сын, и они приглашают нас на той.

— Надо, наверное, что-то подарить? — спросил я.

Оказывается, Акджагуль уже позаботилась о подарке, она показала мне игрушку — ворсистого кутенка — и посоветовала мне прихватить коньяк либо водку.

Посалак ежегодно отдыхает на Черном море, и обязательно ранним летом. Приезжает помолодевшим, загорелым, веселым.

И на этот раз его не узнать. Морщины на лице и шее разгладились, взгляд игривый. Он совсем не похож на того Посалака, который каждый день после работы возвращается на стареньком велосипеде домой. Розовая льняная рубашка с короткими рукавами, с карманами по бокам, модные светлые брюки делают его еще моложе. Улыбающийся встретил он нас в своей виноградной лоджии перед длинным, тесно уставленным столом. Мужчины уже рассаживались, для женщин стол был накрыт отдельно.

Разодетая тетя Гумры ног под собой не чует; губы — улыбаются, глаза смеются. Бегает, тащит из дома все новые и новые блюда.

Как всегда, у них светло и уютно.

— Теперь нужно суметь устоять перед этим парнем! — показываю я на Посалака.

— Вай-ей, сосед, — тут же весело откликается тетя Гумры. — А я думаю, он там весь свой пыл оставил. Так бывает со всеми возвращающимися с курорта. Что-то я не вижу в нем ничего такого, перед чем невозможно устоять, — парирует тетя Гумры. — Наверное, погулял на славу, раздарил себя.

Посалак проводил взглядом Акджагуль с сыном и, удостоверившись, что, кроме Гумры, в беседке нет женщин, игриво воскликнул:

— А как же иначе! Разве можно оставаться равнодушным, если и в море, и на суше порхают вокруг тебя одни русалки да ангелы? Разве можно удержаться, ну-ка, скажи, милая мать моих дочерей?

Я перехватил взгляд тети Гумры, в котором гордость была смешана с неудовольствием.

— Ай, Муса, — вдруг раздался сверху знакомый голос. Он был грозен.

Только тут я заметил Мусу. Услышав зов жены, он вскочил, отошел от кипящего котла и запрокинул голову вверх.

— Ай, Муса, иди сюда, — потребовала Огулнияз.

Муса жалко скривился, посмотрел на брата, словно извиняясь перед ним, и поспешил уйти. Вскоре он вернулся. В руках у него был лохматый тряпичный кутенок. Такой же, как тот, которого купила Акджагуль. Похоже, Огулнияз смотрела сверху, кто что дарит. Не захотела отстать от других.

И я вспомнил.

Как-то в воскресенье мы с Акджагуль сидели у открытого окна, пили чай. Акджагуль тихонько сказала:

— Завтра Огулнияз тоже выроет очаг во дворе, на виду у всех будет жарить мясо.

Я не понял.

— Это почему?

— Посмотри, тетя Гумры жарит мясо, они купили барана. Уж завтра Огулнияз расстарается! На базаре не купит — в магазине возьмет, подешевле, не барана, так говядину, но жарить будет обязательно. Вот увидишь, она поставит свой казан у тамдыра, на самом видном месте.

И точно — на следующий день Огулнияз крутилась вокруг очага и тамдыра и, покрикивая на Мусу и дочерей, важно бросала куски мяса в раскаленный казан.

Вот и сейчас она заставила Мусу на виду у всех преподнести подарок. Пусть теперь попробуют сказать, что Огулнияз — скряга! Сама она прийти не захотела. У туркмен принято праздновать рождение сына в семье отца, а не матери. А уж кто лучше, чем Огулнияз, знает старинные обычаи и чтит их. Правда, когда ей это выгодно…

Женщины сидели в лоджии, и до нас доносился шум их голосов.

Я налил себе "Массандру", привезенную Посалаком из Крыма. Тамадой, как всегда, был Посалак. Меня усадили на почетное место, рядом с ним. Напротив сидел Ягмур — зять Посалака, симпатичный, улыбчивый парень. Сегодня я увидел его впервые.

— Ты заметил, как старается Муса, он торчит здесь с утра, помогает. А как верхняя тетя подарок преподнесла, видел? — спросил Посалак.

— Видеть-то видел, да никак не пойму, что произошло? Помирились?

— Ягмур — автоинспектор, — усмехнулся Посалак, — а Муса, как ты, наверное, слышал, на днях покупает машину. Теперь понятно? У них без расчета ничего не бывает: ни часа времени, ни улыбки. Вот с утра помогает мне. Плов готовит. — Посалак встал. — Люди, появился на свет человек, имеющий непосредственное отношение к семье Куртиевых. — Посалак гордо откинул голову. — Разумеется, появление на свет нового человека — дело хорошее, но в этом мире, полном наслаждений, жить не так-то просто. А потому я прежде всего желаю нашему малышу вырасти настоящим мужчиной. И пусть он долго живет! Думаю, вы все присоединитесь к моим пожеланиям и поднимете бокалы!

— Муса! — окликнул я. — Оторвись от плова.

Муса с чайником в руке нерешительно шагнул к столу.

— Чай после пьют, сосед! Сперва вот это, — я протянул ему рюмку с коньяком.

Послышалось покашливание Огулнияз, Муса тоскливо посмотрел наверх и оставил рюмку.

— Я не пью, — вяло сказал Муса. — Сами ешьте и пейте. — Он боязливо посмотрел на брата. Заметив, что Посалак не обращает на него никакого внимания, наклонился к Ягмуру. — Дома все благополучно? — спросил торопливо.

Тот вежливо кивнул, но ничего не ответил.

Разговаривая с Посалаком, я незаметно наблюдал за Мусой. Именно на таких торжествах проявляется все светлое и веселое, что есть в человеке. Однако Муса оставался бесцветным и вялым. Казалось, он все время ждет окрика, так растерянно, неприкаянно он оглядывался по сторонам, так осторожно протягивал руку к чайнику. И чай пил экономно, не разбрызгивая ни капельки.

Почему он так скован? Все его чувства, все его желания надежно заперты. Человек в футляре. Вот он кто, Более точных слов невозможно подобрать.

— Ай, Муса, — снова Огулнияз.

Муса не двинулся, только поднял глаза вверх и застыл словно перед фотоаппаратом.

— Девушек пошли сюда!

Муса поставил пиалушку на стол и направился в дом, к женщинам. Вскоре оттуда вышли Бике, Гогерчин и Энеш. Очевидно, Энеш решила проводить сестер. По сверкающим ярким глазам молодой матери было видно, что она довольна жизнью. Улыбаясь, прошла она мимо отца, приостановилась около мужа и что-то шепнула ему. Парень смущенно улыбнулся, кивнул.

— Аю, Бпке! Идите быстрее, я хочу немного подремать.

Это, конечно, означает совсем другое: а ну-ка, не задерживайтесь возле мужчин.

Муса вернулся, сел рядом со мной, снова потянулся к недопитой пиале.

— Что сказала тебе Энеш? — спросил Посалак у зятя.

— Много не пей, сказала.

1 ... 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Люди песков (сборник) - Бердыназар Худайназаров бесплатно.

Похожие на Люди песков (сборник) - Бердыназар Худайназаров книги

Последствия неустранимы: Жестокое счастье. - Михаил Черненок - Великолепные истории
Мужчина на всю жизнь - Герд Фукс - Великолепные истории
Энни - третий клон (СИ) - Раиса Николаева - Великолепные истории

Оставить комментарий