Немного поразмыслив, я счел за лучшее переложить Грач в боковой карман. Только сжав ладонью холодную рукоять, малясь успокоился. Главное, перед магазином не забыть убрать обратно во внутренний. Еще не хватало боевое оружие перед кассой выронить, на глазах у изумленной охраны.
В ночное небо со свистом взвилась очередная ракета и под улюлюканье далекой толпы взорвалась. Сотни огоньков яркой вспышкой осветили ночное небо, дождем посыпались на землю, угасая и превращаясь в тонкие дымные полосы. Причудливые тени вытянулись в линии, забегали по узорчатой плитке беговой дорожки. Одна из них уж слишком подозрительно напоминала человека, притаившегося за ближайшим деревом. Снова показалось?
Интуиция, притупленная годами мирной жизни, молчала, а вот рука с пистолетом действовала на автомате. Взяв оружие наизготовку, я сделал пару шагов вперед. Подозрительная тень шевельнулась, и в этот раз мне точно не показалось. Черная фигура дрогнула, отделяясь от ствола дерева. И тогда я нажал на спусковой крючок: не раздумывая ни секунды, действуя на давно забытых рефлексах.
Звук выстрела потонул в густых зарослях парка, в гомоне толпы, в хлопках многочисленных шутих и петард. Неизвестный тяжелым мешком завалился на беговую дорожку. Упал и слился с окружающей чернотой.
И снова свист ракеты, улюлюканье развеселившейся публики — мгновенье, и яркий всполох освещает ночное небо. Под ногами, раскинув руки крестом, лежало тело мужчины. Это вполне мог быть перебравший спиртного гуляка или заблудившийся прохожий. Не было в его одежде ничего примечательного: кожанка, джинсы, высокие ботинки на модных нынче липучках. Оружия в руках неизвестного не нашлось: ни ножа, ни пистолета. Разве что из кармана вылетела прямоугольная коробочка, похожая на телефон. Ага, а в левом ухе торчит серебряная блямба наушника. Или слушал музыку в плеере или…
Очередной фейерверк потух и тело жертвы окуталось тьмой.
… или кто-то меня ведет.
Даже не знаю, что хуже: завалить ни в чем неповинного гражданского или угодить в криминальную переделку. Если последнее, то валить нужно немедленно, лучше всего через кусты. Словно в подтверждении моих мыслей за спиной раздались торопливые шаги. Бежало двое или трое, прямо по дорожке, на которой стоял.
Твою же дивизию… Больше сомнений не оставалось, и я ломанулся направо. Высокий забор из кустов возник прямо перед глазами. Прикрыв ладонью лицо, сделал шаг вперед и услышал хруст ломаемых веток. Острые как шипы прутья, царапали кожу, рвали куртку, цеплялись за брюки, норовя отшвырнуть назад. Но я упорно шел вперед — пер, как самый настоящий бульдозер, и непременно бы допер, если бы не ноги…
Протезы подвели в очередной раз. Две гребаные палки, торчащие из огрызков ног: ходишь на них как на ходулях, не чувствуя земли. Я даже не понял причины, по которой упал. Секунду назад занимал вертикальное положение и вот уже лежу на земле, вдыхая запах прелой листвы. Преграду миновал, но вот на культяпках не удержался.
Топот ног все ближе и ближе, слышны голоса. Сквозь густые заросли замелькали огни фонариков. Были бы здоровыми конечности, давно бы вскочил и дал деру, но увы… мне только и оставалось, что лежать, и вслушиваться в голоса по ту сторону преграды.
Труп обнаружили быстро. Трудно было рассчитывать на иной исход, учитывая тот факт, что тело убитого лежало прямо посреди дорожки. Кто-то из вновь прибывших принялся отчаянно материться, поминая преисподнюю. Другой громко разговаривал по телефону, с трудом переводя сбитое дыхание.
— Да… да, Мурада грохнули. Чё? А я, мля, откуда могу знать?! Ты на выходе стоишь, вот и звони Жоре, докладывай. А? Не понял, какое тебе, мля, усиление требуется? Танки с вертолетами?
Лучи фонарей забегали по ограде. Один из них уперся прямо в мое лицо, так что пришлось зажмуриться от яркого света.
— Леха, смотри! — загнусавил один из голосов. — Ветки поломаны, он здеся утек.
Говоривший по сотовому умолк. Несколько секунд ничего не происходило, а после воздух наполнился очередным потоком брани.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Чё замерли? Ждете, когда карась сам на поклевку пойдет? Ноги в руки и вперед.
— Леха, у него ствол, — нерешительно заметил гнусавый.
— А у тебя чё, зубочистка в кармане? Вперед, я сказал… Оба!
Ветки кустов затрещали и из пролома вывалилась первая фигура следопыта. Едва не наступив на меня, он слепо повел фонариком, выхватывая из темноты чернильные пятна деревьев. Спустя мгновение рядом с ним показался второй.
— Утек, да? — с надеждой в голосе вопросил он.
— Конечно утек, а чего ему здеся делать? — авторитетно заметил гнусавый. — Поди уже попутку поймал и дал деру.
— Если попутку, это хорошо. Чёта я очкую воевать в таких джунглях.
— Я не понял, бакланы? Вы там еще долго трещать собираетесь, — проорал оставшийся по ту сторону кустов главный.
Тени неохотно дернулись и заскользили вглубь парка, ворча и тихо переговариваясь. Они не планировали разделяться, тем самым пытаясь расширить круг поисков. Шли как парочка грибников, высвечивая путь и выхватывая из темноты отдельные предметы.
Что ж, так даже лучше. Перевернувшись на живот, я замер и вслушался в темноту: шаги главного удалялись вглубь парка. Он продолжал орать в трубку, требуя от неизвестного Димона оторвать задницу и принять меры. Что же касалось парочки грибников, то она отошла на достаточно безопасное расстояние, лишь лучи фонарей мелькали вдалеке.
Рядом никого не было, если не брать в расчет лежащий на дорожке труп. Вряд ли он поднимет тревогу, поэтому можно начинать скрипеть суставами. Безногому инвалиду чтобы подняться, требовалась целая процедур. Опереться локтем, подтянуть ноги, встать на колени. Подобрать культяпку и только тогда попытаться занять вертикальное положение, в обязательном порядке отыскав точку опоры. В моем случае это был шершавый, слегка влажный ствол дерева.
Левый обрубок заныл, несогласный с предложенными нагрузками. Потерпи родимый, потерпи малясь. Я тоже по ступне скучаю…
Задрав штанину, проверил застежки: еще не хватало, чтобы протез отстегнулся во время движения. Только убедившись, что крепление в полном порядке, я двинулся в путь.
Была мысль сообщить Михалычу о возникших трудностях, телеграфировать сигнал «SOS». Но имелось тому пара препятствий: во-первых, не хотелось лишний раз светить экраном в темноте. В такое время суток даже небольшой огонек был маяком для пытливого взгляда. А во-вторых… а во-вторых, я оставил сотовый дома. Все никак не мог привыкнуть к новому кирпичу. К старому рука тянулась на автомате, даже вспоминать про него не приходилось, а этот словно чужой. Ну не лежит к нему душа и все тут.
Значит будем обходиться без средства связи, раз уж голова не работает.
Осторожно переставляя ноги, я брел на ощупь. Хотя какое там… толком ничего и не щупал, скорее отталкивался от внезапно возникавших на пути стволов деревьев, да раздвигал голые прутья кустов. Густые тени изредка оживали, стоило очередной ракете фейерверка взмыть в воздух. На доли секунды, а потом окружающий мир вновь погружался в темноту. Когда видимость падает до нуля, все что остается — ориентироваться на звуки. Именно по ним я и шел, выбрав конечным пунктом трассу. Уж шум-то проносящихся на скорости автомобилей ни с чем не перепутаю.
Днем парк казался небольшим — земельный участок размером с пятачок, всеми забытый и затерянный. Ночью же он разрастался до невообразимых размеров: настоящие лесные джунгли в центре городской застройки.
Да когда же он закончится… Я все шел и шел, потеряв счет времени. Тупо переставлял протезы, вслушиваясь в темноту. Преследователи никоим образом себя не проявляли. Пару раз вдалеке мелькнули полоски света от фонариков и скрылись за деревьями. Молодцы, ребятки, так и действуйте дальше. Следопыты из вас ни к черту.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я и сам порядком шумел, ломая ветки и шурша залежалой листвой. Тут с живыми ногами незаметно не проберешься, что уж говорить, когда углепластик шел от бедра.
