— Какие благородные добрые женщины! — восхитился король. — Их обязательно надо поощрить!
— А какое отношение мы имеем к амазонкам? — спросил Зелг.
— Пока — никакого, — встрял вездесущий Дотт. — Но среди них попадаются такие хорошенькие!
Главный ценитель женской красоты оказался прав. Три величественные воительницы, с достоинством ожидавшие аудиенции в огромном тронном зале, более походили на трех богинь, сошедших с горних высей, скорее ради каприза, нежели из-за реальных проблем.
Многоног-дворецкий лично проследил за тем, чтобы дамам были предоставлены самые удобные и красивые кресла, и сам собственными щупальцами расставил на низеньком столике кувшины с драгоценными винами, блюда с фруктами и легкой закуской, а также вазы со сладостями и десертами. Девы поотнекивались для приличия, но спустя какое-то время уплетали угощение за обе щеки.
Утвердившись на своем внушающем страх и почтение троне, Зелг не без интереса принялся разглядывать гостий. Те в свою очередь внимательно разглядывали герцога и его разношерстную свиту.
Одна из амазонок отличалась чрезмерно развитой мускулатурой и высоким ростом. Ее белокурые косы спадали до середины спины из-под шлема, украшенного по бокам золотыми перепончатыми крыльями. За спиной висели драгоценные ножны с мечом, который она отказалась вручить при входе в тронный зал даже Думгару; а голос у нее был звучный и громкий, как у боевой трубы. При этом фигура ее наводила на воспоминания о поэмах, в которых воспевали богинь-воительниц; а светящиеся нездешним огнем глаза можно было без всякого стеснения сравнивать со звездами.
Две другие были изящнее, женственнее, но, вероятно, возмутились бы, узнав, что к ним применяют подобное определение. Девы были вооружены луками и копьями, за голенищами кожаных сапожек прятались клинки длинных ножей, а их доспехи вполне могли получить первое место на выставке кованых изделий. Все три девы были молоды, хороши собою, горды, сильны, достойны звания «Символ плодородия года» — и чрезвычайно напуганы.
— Я Анарлет — вождь племени амазонок, — сообщила старшая, самая могучая и прекрасная. — А это мои сестры: верховная жрица великой богини Адриэн — Таризан и прорицательница Барта. Мы пришли к тебе просить о помощи и защите, как только услышали, что ты смог победить исчадие мрака Галеаса Проклятого. Наш враг не менее силен и могуществен, и вот уже долгие годы мы теряем своих храбрых сестер в неравной борьбе с супостатом, который послан нам гневающейся Адриэн. Мы не знаем, чем не угодили нашей великой богине, но Барта, наша прорицательница, имела видение, которое явно указывает на тебя. Только ты можешь спасти нас от жестокого врага, который уничтожает наше племя с достойным иного применения упорством и последовательностью.
— В пещерном храме великой воительницы Адриэн устроил свое логово огромный паук, — продолжила Таризан дрогнувшим голосом. — Никому, кто пытался изгнать его оттуда, не удалось уйти живым.
— Я слышал, что амазонки — великие воительницы, — осторожно начал Зелг. — Я не слишком представляю себе того обидчика, который смог бы избежать их мести.
Прорицательница Барта выступила вперед, выпятив грудь такого размера, что потрясенный доктор Дотт шлепнулся из-под потолка к ее ногам.
— Мы пытались изгнать паука своими силами, но за то время, что мы с ним враждуем, в храме бесследно исчезла треть нашего племени. Мы скорбим о наших сестрах, но понимаем, что дальнейшие жертвы будут бесполезными. Мне было видение, что мы должны обратиться за помощью к величайшему герою нашего времени, и, когда почтовые ястребы доставили нам свежие номера «Королевского паникера», «Усыпальницы» и журнала «Сильный пол» и «Твое счастье», мы поняли, что наш спаситель готов помочь нам, нужно только призвать его.
— Мы не знаем, чем прогневили Адриэн, — молвила Таризан, — но мы жаждем исполнить ее волю и вновь заслужить ее благосклонность.
— Это весьма похвально, — буркнул Зелг, — только я тут при чем? Тем более что я совсем не люблю пауков. А они меня. Вы пытались поймать его каким-нибудь изощренным способом?
— Сколько раз, — воскликнула Анарлет, — мы ставили хитроумные капканы и ловушки, но он ни разу не попадался в них. Зато сколько ловушек он с успехом расставил против нас! А наши бедные доверчивые сестры платили жизнью за свои ошибки. Помоги нам, великий некромант. И ты станешь владельцем сокровищ, о которых могут только мечтать иные правители.
Легче всего обходит ловушки тот, кто умеет их расставлять.
Публий Сир
— Так он что, какой-то особенный — ваш паук? — недоверчиво уточнил Зелг, который не мог уяснить себе масштаб проблемы.
— Похоже, эта тварь использует чары, парализующие волю и разум. Ничем иным я не могу объяснить его неуязвимость. Ведь мы посылали против него самых опытных воинов.
И, видя колебания некроманта, Анарлет весьма своевременно заметила:
— Понимаем, что ты занятой чародей и что просьбы о помощи и щедрые предложения сыплются на тебя со всех сторон. Однако благодарность амазонок превзойдет самые смелые ожидания. Мы предлагаем тебе отряд наших самых храбрых и сильных сестер, которые будут до конца помогать тебе в твоем важном деле и никогда не покинут и не предадут тебя. Слово амазонок крепче стали, спроси кого хочешь. А чтобы перевесить возможные сомнения, колебания и убедительные доводы других просителей, мы принесли тебе небольшой задаток. — И дева царственным жестом указала на огромный сундук, который Зелг по ошибке посчитал собственной мебелью.
— Сокровища? — оживился Думгар, покидая свое место за спиной у повелителя. — Дайте-ка я посмотрю, что там?
— Дары, достойные украсить сокровищницу любого властителя, — отвечала Барта несколько неувереннее, чем ей бы того хотелось. Впрочем, фигура Думгара внушала невольное почтение и трепет, и даже самые сильные натуры ничего не могли поделать с непроизвольной реакцией на первое впечатление.
Приподняв пальцем крышку сундука (амазонки восторженно переглянулись), голем одобрительно похмыкал:
— Я вижу тут как минимум три бесценных предмета, необходимых в хозяйстве некроманта. И несколько украшений, заслуживающих внимания королевских особ. Мессир Зелг благодарит вас за дары, храбрые дамы.
— Я? А, да, конечно, спасибо, спасибо, спасибо, — спохватился Зелг, давая себе слово непременно научиться говорить так же весомо и значимо, как и домоправитель. — Спасибо, — добавил он, если кому-то еще было неясно.
— Мы тут формируем череполк «Великая Тякюсения», — сообщил минотавр, не давая герцогу вклиниться со следующей фразой. — После сражения с тварями Бэхитехвальда он сильно поредел, а многие ветераны были отпущены милордом да Кассаром на покой, который заслужили беспримерной отвагой и героизмом. Так вот, не могли бы вы…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
