что привлекло внимание всех присутствующих, пока не заметила изменившееся выражение лица Нихнерона, стоящего в трех шагах от нас. Причем заметила случайно, когда отмахивалась от руки Зенона. Лицо лаллана выражало глубокое потрясение.
Поэтому, отодвинув обеспокоенного мужчину рядом, который настойчиво пытался найти на мне хоть какую-нибудь царапину, я изогнулась так, чтобы увидеть экран телетранслятора. И то, что я увидела, заставило вздрогнуть мое сердце. Это было лишь фрагментом видео (точнее его серединой). Все же было достаточно и одного кадра, чтобы зашевелились на голове волосы.
Он забился под стол и громко скулил. К нему тянули руки и говорили успокаивающие слова, желая подступиться ближе. В забившемся в испуге под стол пациенте я сразу признала Зенона! Прямо сейчас, на всех экранах не только станции, но и других экранах всей империи, что были подключены к центральным игровым ретрансляторам, показывался ролик трехгодичной давности. На нем во всей красе запечатлелся эпизод приступа панической атаки Зенона. И теперь все видели это! Каждый, кто только не поленился посмотреть на экран, увидел то, что тщательно скрывалось ото всех три цикла подряд.
— Ну, надо же! Какая интересная информация пришла на наш банк данных об этом важном участнике Игр! Подтверждаю, — внизу появилась картинка с ведущим этого шоу. — Это не подделка. Оригинал. У нас даже есть свидетель. Пожалуйста, представьтесь.
Теперь на весь экран красовалось лицо беловолосой красавицы Маланты, а кадр о болезни Зенона опустился в нижний угол.
— Да, я могу подтвердить, что мой бывший атан скрывал ото всех болезнь своего сына. Даже от тех, кто имел право знать о ней.
— Вы говорите — «бывший». Объяснитесь, пожалуйста.
— О! Я решила уйти от Иеракса ат Фидмина Эгор. Так вам будет понятней? — ее лицо расплылось в лицемерной улыбке.
Я опустила взгляд на лицо стоявшего рядом Зенона, который, как и все в этот момент, молча, смотрел на экран. На нем не дрогнул ни один мускул. Ни паники. Ни злости. Ни раздражения. Ни стыда. Ровным счетом ничего. А ведущий продолжил дальше расспрашивать:
— Что вы можете сказать об этой видеозаписи? Правда ли это?
— Да. Чистой воды. Сын моего бывшего атана страдал и страдает редким психологическим расстройством, называемым паническими атаками. Он просто в один момент начинает всего бояться и прячется ото всех в укромные места, — деловито, с тоном полным официоза, комментировала белоснежная мигера.
— Мне, вдруг, стало интересно по поводу одной информации… Мы недавно услышали ошеломительную новость о том, что сын Главы Клана Арон обрел свою эрану. Это так? Как такое стало возможным при таком страшном заболевании? — лицо ведущего источало сплетническое настроение и довольно серьезное потрясение.
— О! — деланно махнула она рукой. — Ни одна уважающая себя херонка на это не согласилась. Его эраной стала инопланетянка! Женщина с Дельта-квадранта! Нам даже не известна ее родная планета. Вы понимаете, в каком печальном положении оказался Глава Рода Фидмин, что решился на такой… эээ…. Радикальный шаг…
— Да-да, сложная ситуация. Вам не известно, как на это отреагировал император? Мы, конечно, в курсе, насколько многоуважаемый ат Иеракс близок к императору, поэтому переживаем о том, знал ли наш государь об этом ужасающем факте?
— Конечно, знал! — ехидно покосилась Маланта на зрителей. — Но как он мог навредить своему родственнику? Конечно, он помогал тому всем, чем только мог. Даже тем, что разрешил Иераксу взять в эраны сыну инопланетянку. Тем самым позволив влиться в херонский элитный род чужеродной крови. Я была с этим не согласна и это была одна из главных причин, почему я покинула его, — ее лицо выражало глубокое возмущение и якобы праведный гнев.
Ведущий понимающе закивал и продолжил:
— А сегодня к нам поступила информация, что Зенон ат Фидмин Эгор зарегистрировался в Играх. Скажите, госпожа Маланта, как вы можете объяснить тот факт, что в Играх участвует психически неуравновешенная личность?
— Для меня это нонсенс! — негодующе закачала она головой.
Утешили последние слова ведущего:
— Спасибо вам за ваше мнение, госпожа. Разрешите также высказать и свое. Все мы знаем, что список участников Игр утверждает сам император. Смею надеяться, что он проконтролировал, чтобы в список попали только достойные кандидаты. Возможно, нам не известны все факты того, как сейчас протекает болезнь сына Главы Рода Фидмин.
Далее началась реклама какого-то экзотического курорта. Оторвавшись от экрана, я опять посмотрела на Зенона. Он уже не смотрел вверх. Лицо не выражало никаких эмоций. Лишь мрачная отрешенность. И более ничего. Я боялась даже шелохнуться.
В стороне послышался стук и скрип металла: кто-то принялся медленно поднимать перевернутые дракой столы и стулья. А кто-то отвернулся и о чем-то негромко переговаривался. Остальные потихоньку начали расходиться, сообразив, что спектакль окончен.
Офицеры службы безопасности отвели в сторону Родеона и его друзей. К нам подошли Нихнерон, Геррон и Эснора (хучуора держалась поодаль). Зенон не двигался, убрав одну руку за спину, а второй ухватившись за мой локоть. Он сильно сжимал мою руку. Даже до боли. Но я, стиснув зубы, терпела и внимательно всматривалась в лицо Зенона.
Где-то с минуту Зенон, ничего не говоря, стоял и не шевелился. Остальные тоже не решались произнести ни слова. Вокруг обслуживающий персонал робко пытался поставить на место столы, постоянно с опаской поглядывая на Зенона. Потом он сжал губы, раздул ноздри и ровно безэмоционально произнес:
— Игры перенесены на завтра. Нам нужно идти готовиться. Немедленно, — он развернулся и пошел на выход.
Всю дорогу, глядя строго вперед, и более не проронив ни слова, Зенон вел меня за руку. Вслед за нами шли остальные. Каждый тоже угрюмо молчал и думал о своем.
Мимо мелькали лица прохожих. Кто-то провожал нас удивленными взглядами. Кто-то никак не реагировал. Кто-то же даже шарахался.
На итаршене команда разбрелась по своим местам, а Зенон повел меня в свою каюту. Закрыл дверь. Отпустил мою руку и подошел к иллюминатору. Я же несмело замерла на пороге. В голове царил ералаш. Я до сих пор не знала, что сказать. И он молчал.
— Зенон? — в конце концов, выдавила я из себя.
— Люди бы все равно узнали об этом рано или поздно, — деревянно произнес он.
— А ты не хочешь меня спросить о
