Однако – душу не отпускала тревога! Да, больше стало приезжать людей в Петрищево, и заметно, что на них обвал наглой лжи и клеветы не имеет прежнего действия. Но…
Я же помню, в выпускном классе столичной школы из 21 ученика 19 вообще не знают, кто она такая, Зоя Космодемьянская.
Значит, вслед за казнью петлей и казнью клеветой, которые довелось ей пережить, хотят подвергнуть еще одной казни – забвением.
В музей приезжают 20 тысяч человек в год.
А сколько учится в школах России? Увы, многие из них, как я сам убедился, ничего не знают ни о Зое Космодемьянской, ни о других героях Великой Отечественной.
Да и войну все чаще называют иначе – Второй мировой. В учебнике А. Кредера «Новейшая история. XX век», изданном на деньги американца Д. Сороса, сказано: «СССР стал соучастником развязывания новой (Второй мировой) войны…» Вот так!
А когда и где произошел перелом в этой войне? После Сталинградской битвы, как признано было, кажется, во всем мире? Нет! Совсем нет! «Первым вестником перелома во Второй мировой войне стало сражение… у атолла Мидуэй», – поучает профессор Кредер.
Вообще, в его (и не только его!) трактовке главные, решающие военные действия происходили не в полях под Москвой, не на Волге и не под Курском, а в Африке и Атлантике. На описание тамошних сражений автор не скупится, посвящая им множество страниц, а вот Сталинградская и Курская битвы уместились у него… в четыре с половиной строчки. И такой учебник нашим детям выдается бесплатно – как подарок от дядюшки Сороса! То есть, по существу, навязывается забвение той великой роли, которую сыграла родная страна в разгроме германского фашизма.
– У детей укореняется чувство, что не повезло им, – родиться в такой стране, на задворках мировой цивилизации, – говорили мне учителя. – Мы стараемся противостоять, но силы бывают неравны. Телевидение – это страшный дурман! Плюс газеты, книги определенного толка, вроде пресловутого Резуна-Суворова, которыми завалены все прилавки. Хорошо еще, если в семье есть ветераны, – помогают правильно все понять. А если нет?…
Перед отъездом из Петрищева я долго стоял возле дома колхозницы Прасковьи Кулик, где Зое суждено было принять жестокие вражеские пытки, где она провела последнюю ночь своей жизни, откуда ушла на смерть и в бессмертие.
Домик покосился, накренился. Он – на запоре. В него уже не водят посетителей, боясь, как бы не рухнул потолок. Что потеряем мы, если не сохраним памятный дом, в стенах которого переживаешь ни с чем не сравнимые чувства?
В свое время писатель, претендующий на звание пророка, бросил фразу о «дурочке Зое». Дурочка она, конечно, потому, что отдала свою жизнь бездумно – «за сталинский режим».
О, эти мудрецы! Ведают ли, что натворили?
Теперешние молодые, лишенные идеалов и героев, – на их счету. Растерянные, разобщенные, не верящие ни во что. Ну как им понять: «Это счастье – умереть за свой народ!»
В завирухе последних лет много раз доводилось слышать, что ведь ничего особенного и не совершила она на войне, девочка Зоя. Действительно, не полководец же, выигравший крупные битвы.
Только пошла добровольно в бойцы.
Только темной и холодной ночью, восемнадцатилетняя, пошла в промерзший лес, в тыл врага.
Только не сломилась и не предала под пытками, когда тело жгли огнем, вонзали иголки под ногти и босиком выгоняли на снег.
Мученица. Православными святыми становились мученики. За веру. И она тоже была сильна величайшей верой, которую вырвали и продолжают вырывать из сердец нынешних молодых.
По разумению расчетливых «мудрецов» она сделала совсем мало и, конечно, не то.
Но если по правде – сделала она безмерно много! Ибо никаким мудрецам не дано подсчитать, сколь огромную духовную энергию рождает в людях нравственный и патриотический подвиг героя. «За Зою!» – с этими словами шли в бой. И победили.
Сможем ли теперь победить, если будем позволять и дальше посмертно казнить своих героев, казнить свою историю?
Ноябрь 1997 г.
Коммунист, патриот, солдат о жизни
И СМЕРТИ МАРШАЛА СЕРГЕЯ ФЕДОРОВИЧА АХРОМЕЕВА
Время идет, и уже есть немало людей, которые не знают, кто такой был Сергей Федорович Ахромеев.
Обращаюсь к светлой памяти этого человека. Прежде всего потому, что, глубоко восхищаясь им, считаю необходимым напомнить некоторые нравственные уроки его жизни, особенно актуальные сегодня.
Из материалов следствия:
«…24 августа 1991 года в 21 час 50 мин. в служебном кабинете № 19 „а“ в корпусе 1 Московского Кремля дежурным офицером охраны Королевым был обнаружен труп Маршала Советского Союза Ахромеева Сергея Федоровича (1923 года рождения), работавшего советником Президента СССР…»
Дальше в цитируемом документе будет еще не одно обращение к теме: добровольная смерть или насильственная? Обращения понятные. С такого вопроса всегда начинается следствие в подобных ситуациях, и на него пытаются в первую очередь дать ответ.
Заключение судебно-медицинской экспертизы вроде однозначное: не обнаружено признаков, которые могли бы свидетельствовать об убийстве. Опрошены свидетели – никто из них имя убийцы не назвал.
Этого, оказывается, вполне достаточно, чтобы с абсолютной категоричностью записать: «Лиц, виновных в наступлении смерти Ахромеева или каким-либо образом причастных к ней, не имеется».
И вот уже зам. Генерального прокурора РСФСР Е. Лисов, тот самый Евгений Кузьмич Лисов, который вместе со своим шефом, прокурором Степанковым, играл главную роль в подготовке «процесса над ГКЧП», спешит дело о смерти Ахромеева прекратить. «За отсутствием события преступления…»
Но… о «невыгодных» фактах в итоговом постановлении просто не упомянуто. Они просто опущены, дабы любому (и сразу!) не стало очевидно, что концы с концами здесь во многом не сходятся…
Восстановим хронику некоторых событий, непосредственно предшествовавших роковому дню – 24 августа 1991 года.
6 августа, по согласованию с президентом Горбачевым, его советник Ахромеев отбыл в очередной отпуск в Сочи. Там, в военном санатории, он и услышал утром 19-го о событиях в Москве. И сразу принял решение: лететь.
Вечером он уже был на своем рабочем месте в Кремле. Встретился с Янаевым. Сказал, что согласен с программой, изложенной Комитетом по чрезвычайному положению в его обращении к народу. Предложил начать работу в качестве советника и. о. президента СССР.
Конкретное дело, порученное ему, состояло в сборе информации с мест о создавшейся обстановке. Организованной им вместе с Баклановым группой было подготовлено два доклада. Кроме того, по просьбе Янаева работал над проектом его выступления на Президиуме и на сессии Верховного Совета СССР. Задача – обосновать необходимость мер, принятых ГКЧП. Участвовал и в заседаниях комитета – точнее, той их части, которая велась в присутствии приглашенных.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
