Стервятник не хуже других распознаёт близкую смерть. Даже лучше других распознаёт. Своим чутким зрением он тоже видит сферы. И всегда первым делом высматривает отмеченных, тех, чья сфера утратила всякую яркость, тех, кто делает по земле свои последние шаги. Но таких не часто заметишь. Далеко не каждый день. Сурова степная жизнь. Не готовит ежедневных подарков. У большинства степных обитателей равновесные сферы. То есть, у них всё в порядке, они готовы ко всему. Готовы, если придётся, умереть, но также готовы сражаться, чтобы жить дальше. Много силы надо приложить хищнику, чтобы такого переломить. И отнюдь не всегда найдётся у хищника столько силы. Потому промахнётся в последний момент. Или даже совсем не догонит. А иногда удастся и схватить, да всё равно упустит. Но если уж очень будет настойчив, то всё-таки может поймать. И тогда что-нибудь перепадёт и стервятнику. Редко такое случается. Но случается. Ведь жив до сих пор Белый Стервятник. Не умер с голоду.
Сегодня стервятник заметил двух мамонтов, большого и маленького. Он и вчера их тоже видел, интересовался уже, потому и сегодня перво-наперво разглядел их. Вдруг что-то за ночь случилось.
Мамонты движутся вдоль реки, но от воды довольно далеко. Кажется, жажда их не мучает. Но малыш совсем плох. Нет уже у малыша равновесия. Еле ноги переставляет. Если бы не большой мамонт, если бы тот маленького не охранял, уже бы наверняка свалился малыш. И Белый Стервятник смог бы спуститься к нему с прохладного неба.
Белый Стервятник до сих пор зол на мамонтов. Не может забыть жестокой расправы в овраге. Не то чтобы он это каждый раз вспоминал, но стоит ему лишь заметить мамонта, как где-то внутри у стервятника шевелится нечто злое. И его глаза глядят тогда особенно пристально. Особенно тщательно осматривают мамонта. Очень придирчиво осматривают. Не отпускают.
Но и сегодня у большого мамонта всё в порядке. Не заметно ранений, не заметно усталости, нет признаков болезни. Наоборот, есть решимость. Большой мамонт упорно будет защищать малыша, не бросит того. Белому Стервятнику нечему порадоваться у мамонтов. Тогда он ищет львов.
Львицы ушли далеко в степь. Не видно у них голода. Лень только видна. Будут долго ещё валяться кверху лапами. Не получится сегодня от них никакой пользы для стервятника. Он плавно делает разворот и теперь замечает большого льва. Рыжегривого. Этот лежит у края кустов, далеко от своих львиц, но не так уж и далеко от двух мамонтов. У стервятника появляется надежда.
Стервятник хитёр. Он знает, что не только он наблюдает за всеми. Многие наблюдают и за ним самим. Хищники наблюдают. Потому как, если Белый Стервятник куда-нибудь спустится, эти тоже спешат туда же. Чтоб отобрать добычу стервятника. Но иногда они, наоборот, могут помочь. Вот сейчас лев как будто лежит, вроде бы дремлет, но ведь всё равно по привычке нет-нет да и глянет наверх, на стервятника. А стервятник заранее старается упредить львиный взгляд. Как только лев поглядит на стервятника, тот уже глядит сверху на двух мамонтов, с большим интересом глядит, пристально. Лев должен заметить интерес стервятника, должен заинтересоваться и сам. Этого только и надо. Пускай встаёт лежебока, пускай отправляется по указке. Пусть же проведает мамонтов. Они могут столкнуться и… У Белого Стервятника есть и другой интерес спровадить льва на охоту. Ведь тот не просто лежит. Тот охраняет останки львицы. Уже вчера охранял. Ел тоже, но мало ел, главное оставил стервятнику. Вот только как спуститься, покуда он там… Надо спровадить большого льва. Опять стервятник с интересом поглядывает на мамонтов и краешком глаза видит, что лев заметил. Заметил – и только. Лежит всё равно. Не поднимается.
Но есть и другая надежда. В полуденной стороне со своих нор вылезло несколько гиен во главе с вожаком, и теперь они двинулись как раз по направлению к дремлющему льву. Пятнистые, несомненно, знают об останках львицы и намерены их проведать. Столкнутся тогда с большим львом, Белому Стервятнику очень нравятся подобные столкновения. Он будет ждать. Главное, чтобы пятнистые не свернули, не отвлеклись. Вот он указывает льву о своём интересе, чтоб тот поднялся, чтоб захотел полюбопытствовать, что там такое, но если и гиены заметят этот его интерес, тогда могут свернуть к мамонтам вместо льва. Этого вроде бы не хочется стервятнику, он пытается проявлять интерес осмотрительно, только тогда, когда смотрит лев, но не видят гиены. Но трудно ему так выкручиваться, трудно так быстро вертеть головой, шея уже заболела. Гиены – хитрые твари, могут разгадать.
Внизу, ниже стервятника, летит белый клин пеликанов. Согласованно машут крыльями, будто единое целое, стервятник даже загляделся, как так ловко у их получается, как они чувствуют друг друга – стервятник никогда так не чувствует другого стервятника. Только если увидит, что тот спускается к добыче. Но внизу, на земле, замычал рогатый тур, Белый Стервятник сразу отвлёкся. Намечается драка двух туров, хорошее дело, особенно если у тех равны силы. Тогда они, может быть, станут биться насмерть. Стервятнику очень нравится, когда кто-нибудь бьётся насмерть, но пока два тура только сходятся, ещё даже не сблизились, а он уже напряжённо следит, забыл про своих мамонтов, про льва и гиен, сейчас главное – туры, чтоб начали биться. Не начинают. Сошлись, глядят друг на друга, какие трусливые, землю копытами бьют, а друг друга не могут. Нет, стукнулись. Грохот от стука могучих рогов докатился до стервятника и ушёл дальше ввысь. Белый Стервятник весь встрепенулся, даже покачал крыльями, будто приветствуя поединок, но поспешил. Не очень-то рьяно дерутся два тура. Вряд ли получится прок от такой вялой драки. Белый Стервятник уже разочарован, снова вспомнил про своих двух мамонтов, которые отдыхали – но те уже отдохнули, двинулись дальше и даже свернули к реке. Идут к кустам, там как раз есть проход, туда и направятся, Белый Стервятник не сомневается, выйдут к реке у её поворота. Там… Белый Стервятник вдруг взмахивает крыльями, чтобы подняться повыше, чтоб дальше видеть. Ведь там что-то есть. Что-то есть интересное. Там, куда направляются мамонты, за кустами на речном берегу, там лежит двуногий. Не просто лежит. Белый Стервятник ещё взмахнул крыльями, ещё выше поднялся, наклонил голову вбок и вперил глаз в лежащего. Этот двуногий на грани смерти. Душа уже где-то бродит. Вот-вот двуногий умрёт. Только этого мало стервятнику. Кто-нибудь ведь должен вскрыть труп. Белый Стервятник сам не сумеет. Слаб его клюв. Разве что, если труп пролежит много дней и начнёт разлагаться – тогда и клюв стервятника сможет проткнуть размягчевшую плоть. Но никак он не хочет ждать много дней. Надо, чтоб кто-то помог. Кто с острыми зубами или с крепкими когтями. Просто вскрыть тело, где-нибудь разорвать, а дальше Белый Стервятник справится сам, дальше помощники не нужны. Но сейчас, для начала, как раз нужны. Ой как нужны. Белый Стервятник глядит ещё дальше и видит новых двуногих. Именно новых, не виданных прежде, из другой стаи. Они собрались на сцепленных брёвнах и плывут через реку. Как раз туда выплывут, к повороту, где разлёгся двуногий из местных. Неожиданная выйдет встреча, Белый Стервятник не знает, что и предположить. Очень это интересно. Только бы не забрали лежащего. Но дальше, в ночной стороне, на реке видны местные двуногие. Одни собрались на берегу и глядят через реку, некоторые даже стали переправляться на своих брёвнах. Только все они не туда смотрят. На другой берег смотрят. А надо глядеть по течению, повернуть головы, вот тогда… Тогда, если местные двуногие заметят двуногих из чужой стаи, тогда… когда сходятся две стаи львов, они обычно дерутся. И волки тоже дерутся. И даже хитрые гиены. Наверное, и двуногие станут драться, но прежде им надо заметить друг друга, никак не заметят, не те у них глаза, не стервятниковы. Он бы даже сейчас согласился одолжить им свои глаза, так ему хочется, чтоб заметили – не замечают. Далеко. Да ещё и глядят в разные стороны. Одни на другой берег глядят, на лес, непонятно, чего им там надо. Даже зайца там нет, никого, достойного взгляда.. Разве что мышь, но ведь мыши двуногим не разглядеть. Тщетно надеются. А вот другие, на сцепленных брёвнах, те как раз правильно смотрят. Как раз туда смотрят, где лежит местный двуногий. Смотрят туда, да не видят. Низко им, чтобы увидеть. И далеко. Ближе надо подплыть. Но так медленно движутся, очень уж медленно, медленней, чем детёныш мамонта, который вообще снова прилёг отдохнуть. Белый Стервятник как будто расстроился. Как всё медленно происходит, медленно совершается. Только жди и жди. Только наблюдай. Теперь он смотрит ещё дальше вдаль. На гнёзда местных двуногих. Там у них какой-то переполох. Снуют туда-сюда, как потревоженные мыши. Обеспокоены местные двуногие, один молодой вообще сидит перед своим жилищем, как больной. Горе у этого. Белому Стервятнику нравится чужое горе, теперь он глядит на горюющего. Вот к тому подошёл другой молодой двуногий, рыжеволосый, что-то говорит. Белый Стервятник не слышит, конечно, что говорит, да и зачем ему слова. И вообще… Двуногие ведь не оставляют ему своих умерших. Они оставляют червям, засыпают землёй, за одно это ему надо бы их возненавидеть, а он всё высматривает. Нет, уже не высматривает, развернулся, выписывая в небе новый круг, теперь видит открытую степь – а там тоже двуногий идёт. Один-одинёшенек. Долго идёт, ещё дольше осталось идти. До самого вечера.
