— Вспомни, сколько битв мы прошли с тобой вместе, Хью, дай мне шанс! — истошно вопил сэр Линдон, зажмурив глаза, словно не смел взглянуть на преданного им хозяина.
— Ладно, дам! — Хью с отвращением швырнул головню обратно в огонь. — Скажи мне только, в чем тут дело?
Но он мгновенно забыл о своем вопросе, потому что заметил поблизости лошадь без седока.
Ее никак нельзя упустить! Собрав все силы, он рванулся за ней и прыгнул в седло. Лошадь, почуяв седока, понеслась вперед, но Хью повернул ее, чтобы заняться Линдоном.
Однако тот куда-то исчез, как сквозь землю провалился.
Еще одна стрела просвистела в воздухе и исчезла в пламени.
Взглянув на крышу башни, Хью увидел Бердетта, который целился из своего большого лука во второй костер, вокруг которого все еще толпились лучники, ожидая приказа к атаке. Вдруг, видимо, заметив опасность, управляющий нырнул за парапет. И как раз вовремя: кто-то из лучников у второго костра пустил стрелу, которая ударила прямехонько туда, где только что стоял Бердетт. Теперь на крыше видна была только Эдлин. Свесившись вниз, она большими пучками рвала вившиеся между камнями зеленые побеги, представляя собой отличную мишень.
Пожалуй, в первый раз за все время битвы Пембридж выехал из-за спин своих телохранителей.
— Убей ее! — крикнул он одному из лучников.
Тот поднял лук и прицелился.
Хью страшно закричал и, ударив лошадь шпорами, бросился к лучнику. Еще секунда, и тот выстрелит! Хью понимал, что никак не успеет ему помешать, но просто не мог бездействовать. Отчаяние толкало его вперед, пусть это и было бессмысленно.
Внезапно лучника заволокло облачком дыма, и он рухнул, так и не успев выпустить стрелу.
Мгновенно выскочив из укрытия, Бердетт схватил Эдлин и заставил пригнуться.
Пембридж в ярости оттого, что задуманное не удалось, подхватил прямо с коня валявшийся на земле лук и нацелился в грудь Хью. Понимая, что с такого расстояния стрела шутя пробьет кольчугу, Хью, потерявший щит, решил, что пробил его последний час. Но, прежде чем Пембридж успел выстрелить, новый порыв ветра принес откуда-то еще одно облачко, и Пембриджа тоже окутал дым.
Негодяй завопил так, словно ему в горло вцепился сам дьявол, и, выронив лук, стремглав поскакал к воротам.
Хью недоумевал. Неужели все дело в дыме? В это время ветер подул в другую сторону, и ядовитое облачко нависло над другими сражавшимися и над самим Хью.
— За нашу леди! — крикнул он и вцепился в поводья, потому что лошадь, к которой он еще не привык, отпрянула и взвилась на дыбы. Дым медленно заползал под шлем, и у Хью сразу зачесались глаза, начала саднить кожа. Он рванулся, чтобы оставить ядовитое облачко позади, но было поздно. Яд уже наполнил легкие, и в груди словно занялся огонь; зуд сводил с ума — не будь на нем железных рукавиц, он рвал бы себя ногтями. Если хоть кто-то из врагов сохранил боеспособность, с ужасом думал Хью, я пропал!
Но его опасение оказалось напрасным. Проклятые стрелы отравили все три костра, а дым разнес яд по всему двору. Недавние противники бежали, вопя и плача, как новорожденные младенцы. Хью кое-как направил лошадь к низким узким воротам и выехал в сожженный внешний двор. Здесь ему наконец удалось глотнуть чистого воздуха. Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы очистить легкие, он откашлялся и, жмуря воспаленные, залитые слезами глаза, попытался рассмотреть, что же происходит вокруг.
Первым, кого он увидел, когда к омытым слезами глазам вернулось зрение, оказался сам Пембридж. Мерзкий трус был один, без привычной охраны, — теперь его могли защитить только собственные оружие и умение.
Но этого вряд ли будет достаточно.
Заметив Хью, Пембридж, глаза которого тоже покраснели и распухли, оскалил зубы в безумной улыбке.
— Ловко, ловко, ваше нищее сиятельство! — выкрикнул он. — Моя Эдлин всегда славилась смекалкой! Но я знаю уловки получше!
Он взмахнул рукой, словно колдун, призывающий демонов, и из башни внешних ворот во двор въехал свежий отряд рыцарей.
Хью в изумлении уставился на них.
Это были Ричард и его шайка! Разбойники так же удивленно посмотрели на него. Позади них маячила тощая фигура старого Элмунда, который тоже во все глаза наблюдал за происходящим.
— Видишь, — воскликнул Пембридж, — как все просто! Пообещай подонкам хорошую добычу, и они охотно помогут тебе совершить любое злодеяние!
Внутри у Хью что-то оборвалось. На мгновение ему вдруг стало все равно. Неужели верность слову и честь больше ничего не значат в этом мире? Неужели Ричард — иуда? Ведь он пообещал начать честную жизнь, если получит шанс! Милосердный Боже, Хью ведь и впрямь поверил, что этот разбойник подарил его жене свободу, благоговея перед ее красотой и душевной чистотой…
И вот теперь этот человек готов разорить замок, предать Эдлин поруганию… Казалось, и жить больше незачем.
— Этому не бывать! — взревел, словно раненый бык, Хью, поднимая меч.
Он будет драться — хоть и один против всех. Ричард тоже поднял меч.
— Не бывать! — прозвучал в чистом воздухе его голос. — Мы прибыли защищать благородную леди Эдлин и все, что ей принадлежит, в том числе и ее супруга, то есть вас, милорд.
Хью замер, не сразу поверив своим ушам. Неужели еще не все потеряно? Если Ричард на его стороне, они смогут победить Пембриджа.
Взглянув на своего врага, он увидел, что тот это тоже понял.
— Ты будешь драться со мной, — закричал ему Хью, — или предпочтешь бежать, чтобы спасти свою шкуру?
— Я буду драться и, если мне суждено погибнуть, унесу тебя с собою в ад! — прорычал тот и в исступлении ринулся на Хью.
22.
— Он почти выполнил свою угрозу, хозяин! — услышал Хью и поднял голову.
Он лежал на тюфяке подле камина в спальне. Рядом стоял Уортон. Бледный, дрожащий, он, судя по всему, еще переживал недавний бой.
— Кто? Какую угрозу? — с трудом переспросил Хью.
— Пембридж! Он и вправду едва не забрал вас с собою в ад! Он был как сумасшедший.
— Он хорошо сражался, — пожав плечами, признал Хью и чуть не разорвал повязку на сломанной ключице. — Но его вела в бой не любовь!
— А тебя? — тихо спросила Эдлин, подойдя к мужу с другой стороны.
Хью повернулся к ней. Она показалась ему нежным ангелом, способным одним прикосновением облегчать муки страждущим и возвращать здоровье недужным. Как не похожа эта Эдлин на ту, которую он знал!
— Пембридж, хотя он и редкий негодяй, сказал одну правильную вещь: ты действительно очень изобретательная женщина, — улыбнулся он.
Хью нисколько не сомневался в том, кто придумал пускать стрелы с побегами ядовитого плюща в костры, чтобы дым разогнал лучников. Хитрость Эдлин переломила ход сражения, а когда еще и Ричард со своими людьми поддержал Хью, поражение Пембриджа стало неминуемым.
