— Здравствуй, Кэрри. Найдётся минутка?
— Да, конечно.
Волчицы молча удалились, и стало как-то не по себе. С отцом Уолта мне было легче общаться, чем с его мамой. Кэролайн не хотела идти на контакт и устраивала различные проверки с едой или монополией. Чего от неё сейчас ожидать, я не представляла.
— Как ты понимаешь, я хочу поговорить о тебе и своём сыне, — заговорила она, расхаживая туда-сюда, и дождалась моего кивка, прежде чем продолжить. — И я скажу честно, мне не нравится, какой Уолтер рядом с тобой.
Счастливый, любимый и любящий? Или она про их перепалку за ужином?
— Какой? Что вы хотите сказать?
— Начнём с главного, я всегда вижу, когда мой сын чем-то слишком сильно обеспокоен. И сейчас именно такой случай. Более того, он никогда мне не лгал. До тебя.
Я не знала, как Уолт общался со своими родителями раньше. Помню лишь, что ему нравилась своя семья. Почему же сейчас между ними недопонимание? Только из-за моего появления, или Кэролайн что-то недоговаривала?
— Мне жаль, что у вас с ним такие отношения, но вы ошибаетесь. Уолтер счастлив со мной.
— Детка, если бы он не был счастлив, я бы с тобой разговаривала в абсолютно другом тоне, — как несмышлёному ребёнку объясняла лисица. — Но это не меняет того, что мне не нравится, что он делает и чем рискует ради тебя.
Чего она ждала от меня? Что я поговорю с волком и прикажу ни шагу от меня не отступать? Или ещё лучше: брошу своего волчонка? Это же бред.
— Если Уолт что-то задумал, его не отговорить. Он сделает так, как считает нужным. И вы это знаете. Так к чему вы клоните? — не стала ходить вокруг да около. Пусть скажет прямо, что не хочет видеть меня со своим сыном, а не устраивает проверки.
— К тому, что ты создаёшь проблемы, — остановилась на месте лиса и посмотрела мне прямо в глаза. — Он сделает все, чтобы защитить тебя. Будет виться вокруг и отгонять всех неугодных, лишь бы ты не расстроилась. Ведь ты не хищница ни разу. И лишняя забота о нежной тебе сказывается на стае.
Я видела в её словах смысл и даже причину беспокойства, ведь она мать и не хочет плохого для своего ребёнка, но я не смогу разбить сердце волчонку и себе. С ним я только начала жить. И лишить себя в этот момент абсолютного счастья, любви и мечты? Нет уж.
— Я понимаю ваше беспокойство, — несмотря на охватившие меня эмоции, говорила я спокойно. — Он ваш единственный сын, Альфа стаи. И у него уже был неудачный опыт с джиннией. Но мы не расстанемся, пока он сам этого не захочет.
— Нет, не понимаешь, — жёстко, с нажимом настояла на своём Кэролайн, буквально напирая на меня. — Ваши личные отношения меня уже мало заботят. Но ситуация такова, что, если Уолту прямо сейчас придётся выбирать между тобой и стаей, он перечеркнет всю свою жизнь. Так собирался поступить Чарльз, так поступит и Уолт, если потребуется. Впрочем, это фамильная черта всех мужчин Винтеров, — закатила глаза женщина, думая о чем-то своём. — Но только моему терять особо было нечего.
— Ему не придётся выбирать. Уолт не допустит такой ситуации, — менее уверенно ответила я, желая отойти подальше от собеседницы. Слишком близко уж мы стояли.
Слова лисицы оживали у меня в голове, рисуя сломленного волка без всего, что ему было дорого. Такого не должно произойти.
— Уже едва не допустил. И вот что я тебе скажу, — её голос так и сочился ядом, от которого хотелось закрыть уши, — женщиной Альфы может быть или сильная женщина, готовая разделить с ним все трудности и поддерживать, либо незаметная серая мышь. Хочешь оставаться с моим сыном, выбирай какой будешь.
— Я знаю, спасибо.
— Кэрри, Уолта тебе никто не отдаст. Начнёшь мешать и от тебя избавятся.
Что? Ну это уже возмутительно. Что я ей сделала? Откуда такая неприязнь? Она же понимала, что не в моих силах воздействовать на поступки волка. Замечания в свой адрес он воспринимал с раздражением. Вспомнить хотя бы разговор об алкоголе.
— Вы угрожаете мне? Я не забираю Уолтера у стаи или семьи, не запрещаю ему ни с кем общаться, но он мой мужчина, — звучало чуть ли не как «позвольте же нам быть вместе». Я согласилась стать частью стаи, помогать с ёлкой, работать в клане. Чего ещё им не хватало? — Вам придётся это принять и привыкнуть ко мне, даже если не нравится, — твёрдо закончила я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Меня больше не волновало, что подумает эта женщина. Я устала, что никто в нас не верит. В наших отношениях не сомневался только Уолт, а я обещала ему верить.
— Я не угрожаю, — усмехнулась лисица. — Я говорю, что может произойти. И несмотря на то, что джиннии в его постели меня достали, — и снова взгляд на мою шею, но мне уже было все равно, увидит она укусы или нет. — Я не хочу, чтобы мой сын прошёл через такое. И да, ты мне не не нравишься.
Ну хоть за это одолжение спасибо.
— Если думали, что разговор со мной что-то изменит, то напрасно. Я ничем не могу вам помочь. Всего доброго.
— Очень плохо, Кэрри. Сейчас очень многие хотели бы оказаться на твоём месте, — как бы намекая, протянула Кэролайн. Хорошо, что я отвернулась и не видела триумфа на её лице. — Ты должна стать сильнее. Идеальный вариант, стать волчицей. Тогда мой сын наконец-то перестанет быть одиноким. Да и стая станет тебе семьёй.
Этот разговор мне надоел. Я молча ушла, зная лишь одно место, где меня никто не достанет — кабинет Уолтера. Оставшись в одиночестве, в кресле волка, я пыталась выкинуть из головы слова женщины, но она была права. Уолт уже затрагивал тему обращения, и мы быстро её закрыли. Тогда я была напугана столь стремительными переменами, ведь в один день мне предстояло знакомство с родителями мужчины, ужин в кругу его семьи и работа в клане. Возможно, Уолтер правда чувствовал одиночество, но он не один такой. Мне постоянно было не по себе среди оборотней, я не могла поговорить с себе подобными, а волки просто-напросто не понимали мою сущность. Стать волчицей очень сложное решение и заманчивое, потому что избавит от проблем со стаей, но я не знала, смогу ли решиться.
Сколько я так просидела, погруженная в мысли, непонятно. Я не знала, что делать, но и выходить из кабинета не собиралась. Общаться с кем-либо тоже не возникало желания. Грустила я так до тех пор, пока в комнату не вошел любимый.
— Кэрри, ты здесь? Золотце, что случилось? — сразу понял моё настроение волчонок.
Я смотрела на него и не знала, как сказать правду. Он же расстроится, наверняка разругается с семьёй. И всё это будет из-за меня.
— Я спряталась ото всех, — шёпотом поделилась тайной.
— Я могу поинтересоваться почему? — в тон спросил волк, подходя ближе.
Нет-нет, я не могу огорчить волчонка. Он любит свою семью, и вроде настроение у него хорошее. Как теперь сказать, что Кэролайн не видит нас вместе? А если посмотреть с другой стороны, мы договаривались, что больше не будет тайн.
— Ты только не злись, — осторожно начала я, следя за выражением лица мужчины, но волк оставался спокоен. — Я разговаривала с твоей мамой. Она волнуется за тебя.
— Давай ты мне сейчас просто перескажешь этот разговор. И все, — устало потер глаза Уолтер и сел на край стола, а я помотала головой и даже губы руками закрыла.
— Тогда ты с ней точно поругаешься.
— А если пообещаю не ругаться?
— Ей не нравится, какой ты со мной. Она желает тебе лучшего и не хочет, чтобы из-за меня ты пострадал или лишился того, что имеешь, — очень мягко сказала я.
Ни к чему волчонку детали, ведь Кэролайн, как бы не относилась ко мне, любила своего сына. Её можно было понять, если бы мы не находились на двух разных сторонах. И не думаю, что лисица когда-нибудь примет меня. Только если я стану волчицей, но разве от одного обращения может измениться отношение человека? Весьма сомнительно.
— Золотце, мне нужен весь разговор во всех подробностях. И не говори, что не запомнила.
Вот же блин, а я так надеялась, что тема закрыта. Но Уолтер не просто так полицейский и привык получать ответы на все свои вопросы.
— Ты расстроишься, не надо, — поднялась я и обняла своего волчонка. — Она твоя мама и просто думает о твоём благополучии.
