Согласно археологическим данным, носители рюсенских древностей — сорбы были переселенцами из более южных, Западнодунайских земель; языковые материалы также указывают на переселение сорбов из южных регионов.[829]
Из письменных памятников определяется, что первоначально племя сербы/сорбы обитало на р. Мульде, но очень скоро этот этноним распространился на все славянство междуречья Эльбы и Заале. Нужно полагать, что сорбы создали какое-то племенное формирование. В его составе были долеминцы, колодичи, сиуслы, житичи, худичи, нелетичи, нуджичи и другие. По мнению В. Шлезингера, некоторые из них были территориальными новообразованиями, получившими имена от мест своего проживания.[830]
В IX в. территория сорбского союза племен расширяется, в него вошла и часть земель лужичан. В результате этноним сорбы распространяется на восток вплоть до среднего течения Одера.[831] В письменных памятниках этого времени сорбы/сербы — совокупность многих славянских племен, вошедших в состав политического объединения. Территория его членилась на несколько племенных регионов, которые, в свою очередь, состояли из «градских округов», группирующихся вокруг градов. Всего в племенном союзе сорбов было 50 округов.[832] Под 806 г. в источниках называется князь Милидух, объединявший под своей властью все сорбские племена.
Начиная с VII в. из междуречья Эльбы и Заале славяне относительно небольшими группами мирно расселялись на запад, оседая в Тюрингии среди немецкого населения. Здесь известны находки пражско-корчакской и рюсенской культур.[833] Проживание славян в Тюрингии сравнительно хорошо документировано археологическими материалами начиная с IX в.[834] О широком расселении славян в этой земле говорят письменные документы IX–XIII вв. В XII в. в отдельных местностях удельный вес славянских жителей достигал 37 %. Славяне оставили мощный пласт в топонимике этого края.[835]
Взаимоотношения славян с местным населением Тюрингии были мирными. Славяне селились поблизости от франко-германских поселений или подселялись в уже существующие деревни. С VIII в. эти славяне стали подданными франко-германского государства, но, как свидетельствуют археологические материалы, сохранили свою материальную культуру вплоть до XII–XIII вв. В XIII в. началась их культурная и этноязыковая ассимиляция.
Основой экономической жизни славян Эльбо-Заальского региона было земледелие. Область характеризуется плодородными моренными и лессовыми почвами и развитой водной системой, что благоприятствовало развитию земледелия. Сельское население ее было довольно многочисленным. Крупные и малые грады в большом числе известны на всей территории сорбов. Они были резиденциями племенной знати разных уровней и убежищами, куда в моменты опасности собирались окрестные жители.
Естественно, что этот плодородный и плотно заселенный край постоянно привлекал франкских феодалов. Судя по Хронике Фредегара, земля сорбов уже в 30-х гг. VII в. была в даннических отношениях с франками. Когда сложилось государство Само, сорбы во главе с князем Дерванусом вошли в его состав, освободившись из-под господства франков. Историческое наступление на земли сорбов начал в 782 г. франкский король Карл Великий. Сорбы отчаянно сопротивлялись. Даже после гибели в сражениях 805–806 гг. их вождя Милидуха Сорбского племенной союз продолжал сдерживать мощные натиски Франкского, позднее Восточно-Франкского государства. Исторические документы зафиксировали 14 крупных войн франков против сорбов. Последние не только отражали вторжения франкских войск, но иногда переходили в наступление, вторгаясь в земли противника и опустошая их. Но силы все же были неравными, и в начале X в. Сорбский союз не смог выдержать напора Немецкого государства и сошёл с исторической сцены. Подвластными немцам оказались и лужичане.
По мере порабощения серболужицкого населения их земли стали заселяться немецкими колонистами. Строились немецкие города, в которых славяне могли селиться лишь на окраинах. Военно-административное и церковное управление целиком находилось в руках колонистов. Началась германизация славянского населения. Процесс становления зарождающихся этносов сорбов и лужичан был прерван. Только часть их сумела сохранить свои языковые и этнографические особенности. Ещё в 20-х гг. XX в. в Германии проживало около 150 тысяч серболужичан, имевших свои школы на родном языке, свою литературу и публицистику, свои культурно-просветительные учреждения.
Сохранившийся до XX в. серболужицкий язык имеет два значительно отличающихся друг от друга диалекта — верхнелужицкий и нижнелужицкий. Их глубокие различия проявляются и в фонетике, и в морфологии, и в лексике.[836]
Нижнелужицкий диалект локализуется в ареале торновской культуры и, следовательно, восходит к говорам средневековых лужичан, поскольку каких-либо перемещений славянского населения в этом регионе позднее не наблюдалось. Верхнелужицкий диалект территориально связан с ареалом рюсенской культуры, что дает основание рассматривать его как наследие говоров средневековых сорбских племён.
Мысль, высказываемая некоторыми лингвистами, о первоначальном бытовании единого серболужицкого языка, который впоследствии дифференцировался на два больших диалекта, не находит подтверждения в историко-археологических материалах. Последние свидетельствуют о существовании в раннем средневековье в Эльбо-Заальском регионе двух самостоятельных этнокультурных групп (торновской и рюсенской) различного происхождения, говоры которых и могли стать основой соответственно нижнелужицкого и верхнелужицкого диалектов. Этноним сербы, как уже отмечалось, имеет антское начало и восходит к славяно-иранскому симбиозу римского времени. В связи с этим становится понятным, почему, например, в верхнелужицком диалекте имеет место замена g посредством h при сохранении g в нижнелужицком. Последний по ряду явлений близок к ляхитской языковой области,[837] что также вполне объяснимо — он сформировался на субстратной суковско-дзедзицкой основе.
Славяне южные
Карантанцы
Анализ водных названий и материалы ономастики дают достаточные основания предполагать, что славянское расселение в Приальпийском регионе, включающем верхнее течение Дравы (с Муром), верховья Савы со смежными землями бассейна Энса и левобережья Тальяменто, осуществлялось двумя направлениями. Один поток миграции шёл с юго-запада, другой — с севера. Естественно, при этом славянские переселенцы оказывались неоднородными в племенном и диалектном отношениях.[838] Аварское господство не затронуло этих приальпийских земель, не исключено, что они пополнялись славянами, бежавшими, спасаясь от аварского гнёта.
Историк Б. Графенауэр в результате изучения всей суммы письменных известий считал, что около 550 г. массивы славян уже имелись в окрестностях позднеантичных центров Агунтума и Овилавы. Концентрацию славянского населения около других таких центров исследователь датирует 570–590 гг. Таким образом, освоение славянами рассматриваемой Приальпийской области следует определять второй половиной VI в.[839] Славяне встретились здесь с разрозненными группами романизированного кельто-иллирийского населения и быстро наладили с ним активные культурные и соседские контакты.[840] Позднеантичные центры положительно воздействовали на развитие культуры славян и сыграли организующую роль в становлении ранней государственности.
Освоив приальпийские области, славяне стали совершать нападения на города Истрии и Северной Италии. Письменными источниками зафиксированы такие походы в 592, 600 и 602 гг. В 595 и 596 гг. приальпийские славяне, как сообщает Павел Диакон, приняли участие в сражениях против баварского воеводы Тассилы где-то в верховьях Дравы и Мура, в области, именуемой «provincia Sclavorum».[841]
Уже в первой половине VII в. альпийские славяне создают раннегосударственное образование. Его ядром стала область в округе античного Виринума, где местный князь из града Карантана (в районе нынешнего Карнбурга близ Клангенфурта) начал объединение разрозненных славянских групп, постепенно распространяя свою власть на пространство от среднего течения Энса на севере до верховьев Дравы на юге.[842] Образовавшееся Карантанское княжество объединило всех славян Приальпийского региона и просуществовало более 100 лет (рис. 98). От названия этого государства его население стало именоваться карантанцами, в русских летописях — хорутанами.
Рис. 98. Карантания и её окружение
