Л. Н. Толстой
Стихотворные опыты Льва Николаевича Толстого (1828–1910), связанные с его интересом к народным песням, относятся ко времени пребывания писателя на Кавказе, в Дунайской армии и в Крыму. Задумав повесть «Казаки», Толстой сочинил песню «Эй, Марьяна, брось работу…». О внимании Толстого к солдатским песням свидетельствует его намерение включать их в задуманный им популярный журнал для солдат.[127] Во время Севастопольской обороны Толстой принимал участие в коллективном сочинении песни «Как восьмого сентября…». С именем писателя связывается также «Под Силистрино ходили…» (Е. Бушканец), что, однако, оспаривается другими исследователями.[128] Как свидетельствует Толстой, обе севастопольские песни «заучивались со слов и изменялись и добавлялись».[129] Эти песни Толстой пел в Лондоне, в семье Герцена, аккомпанируя себе на фортепьяно.
519*
Как четвертого числаНас нелегкая несла Горы занимать.Барон Вревский-енералК Горчакову приставал, Когда подшофе:«Князь, возьми ты эти горы,Не входи со мной ты в споры, — Право, донесу».Собирались на советыВсё большие эполеты, Даже Плац-Бекок.Полицмейстер Плац-БекокНикак выдумать не мог, Что ему сказать.Долго думали, гадали,Топографы всё писали На большом листу.Чисто писано в бумаге,Да забыли про овраги, Как по ним ходить.Выезжали князья, графы,А за ними топографы На большой редут.Князь сказал: «Ступай, Липранди!»А Липранди: «Нет, ата́нде, Я уж не пойду;Туда умного не надо,А пошли ка ты Реада, А я посмотрю».А Реад — возьми да спростуПоведи нас прямо к мосту: «Ну-ка на уру!»Веймарн плакал, умолял,Чтоб немножко обождал; «Нет, уж пусть идут».И «уру» мы прошумели,Да резервы не поспели, Кто-то переврал.На Федюхины высотыНас всего пришло две роты, А пошли полки.Енерал-то Ушаков —Тот уж вовсе не таков, Всё чего-то ждал.Долго ждал он, дожидался,Пока с духом не собрался Речку перейти.А Белявцов-енерал —Тот всё знамем потрясал, Вовсе не к лицу.Наше войско небольшое,А французов ровно вдвое, И сикурсу нет.Ждали — выйдет с гарнизонаНам на выручку колонна, Подали сигнал.А там Сакен-енералВсё акафисты читал Богородице.И пришлось нам отступать,……………………………. Кто туда водил?!А как первого числаЖдали батюшку царя Мы у Фот-Сала.И в усердном умиленьиЖдали все мы награжденья, — Не дал ничего.
Август 1855В. С. Курочкин
Василий Степанович Курочкин родился в 1831 году в Петербурге, умер в 1875 году там же. Он учился в кадетском корпусе, служил офицером в гренадерском полку, после отставки (1853) — мелким чиновником в министерстве путей сообщения. Курочкин состоял членом революционной организации «Земля и воля» и в связи с делом Д. В. Каракозова был заключен в Петропавловскую крепость. С 1865 года он находился под негласным полицейским надзором и подвергался цензурным преследованиям. Курочкин сотрудничал в «Библиотеке для чтения», «Сыне отечества», «Отечественных записках», в «Биржевых ведомостях». Известность приобрел как редактор основанной им «Искры» (1859–1873), как переводчик песен Беранже (отд. изд. — СПб., 1858) и автор оригинальных сатирических стихотворений. Он переводил также Мольера, Вольтера, Альфреда де Виньи, Альфреда де Мюссе, В. Гюго, Барбье, Бернса, Шиллера и других поэтов. На сцене Александринского театра шли оперетты с текстом Курочкина (переработка французских). Он писал также агитационные пьесы (дошла лишь одна: «Принц Лутоня») и статьи о театре. На тексты Курочкина писали музыку А. Даргомыжский («Старый капрал», «Червяк», «Расстались гордо мы…»), Ц. Кюи («Вино и кокетка», «Стрелок и поселянка»), М. Мусоргский («Расстались гордо мы…»), Г. Скрипицын («Барышни»), В. Соколов («Общий знакомый»), К. Вильбоа («Старушка»). В песенниках, кроме публикуемых текстов, встречаются: «Плачущий муж», «Третий муж», «Общий знакомый», «Погребальные дроги», «Счастливая», «Новый фрак».
520. Как яблочко румян*
Как яблочко румян,Одет весьма беспечно,Не то чтоб очень пьян —А весел бесконечно.Есть деньги — прокутит;Нет денег — обойдется,Да как еще смеется!«Да ну их!..» — говорит,«Да ну их!..» — говорит,«Вот, говорит, потеха! Ей-ей, умру… Ей-ей, умру…Ей-ей, умру от смеха!»
Шатаясь по ночамДа тратясь на девчонок,Он, кажется, к долгамПривык еще с пеленок.Полиция грозит,В тюрьму упрятать хочет —А он-то всё хохочет…«Да ну их!..» — говорит,«Да ну их!.» — говорит,«Вот, говорит, потеха! Ей-ей, умру… Ей-ей, умру…Ей-ей, умру от смеха!»
Забился на чердак,Меж небом и землею;Свистит себе в кулакДа ежится зимою.Его не огорчит,Что дождь сквозь крышу льетсяИзмокнет весь, трясется…«Да ну их!..» — говорит,«Да ну их!..» — говорит,«Вот, говорит, потеха! Ей-ей. умру… Ей-ей, умру…Ей-ей, умру от смеха!»
У молодой женыБогатые наряды;На них устремленыДвусмысленные взгляды.Злословье не щадит,От сплетен нет отбою…А он — махнул рукою…«Да ну их!..» — говорит,«Да ну их!..» — говорит,«Вот, говорит, потеха! Ей-ей, умру… Ей-ей, умру…Ей-ей, умру от смеха!»
Собрался умирать,Параличом разбитый;На ветхую кроватьСадится поп маститыйИ бедному сулитЧертей и ад кромешный…А он-то, многогрешный, —«Да ну их!..» — говорит,«Да ну их!..» — говорит,«Вот, говорит, потеха! Ей-ей, умру… Ей-ей, умру…Ей-ей, умру от смеха!»
<1856> 521. Старый капрал*
В ногу, ребята, идите,Полно, не вешать ружья!Трубка со мной… проводитеВ отпуск бессрочный меня.Я был отцом вам, ребята…Вся в сединах голова…Вот она — служба солдата!.. В ногу, ребята! Раз! Два! Грудью подайся! Не хнычь, равняйся!.. Раз! Два! Раз! Два!
Да, я прибил офицера.Молод еще оскорблятьСтарых солдат. Для примераДолжно меня расстрелять.Выпил я… Кровь заиграла…Дерзкие слышу слова —Тень императора встала… В ногу, ребята! Раз! Два! Грудью подайся! Не хнычь, равняйся!.. Раз! Два! Раз! Два!
Честною кровью солдатаОрден не выслужить вам.Я поплатился когда-то,Задали мы королям.Эх! наша слава пропала…Подвигов наших молваСказкой казарменной стала… В ногу, ребята! Раз! Два! Грудью подайся! Не хнычь, равняйся!.. Раз! Два! Раз! Два!
Ты, землячок, поскорееК нашим стадам воротись;Нивы у нас зеленее,Легче дышать… поклонисьХрамам селенья родного…Боже! Старуха жива!..Не говори ей ни слова… В ногу, ребята! Раз! Два! Грудью подайся! Не хнычь, равняйся!.. Раз! Два! Раз! Два!
Кто там так громко рыдает?А! я ее узнаю…Русский поход вспоминает…Да, отогрел всю семью…Снежной, тяжелой дорогойНес ее сына… ВдоваВымолит мир мне у бога… В ногу, ребята! Раз! Два! Грудью подайся! Не хнычь, равняйся!.. Раз! Два! Раз! Два!
Трубка, никак, догорела?Нет, затянусь еще раз.Близко, ребята. За дело!Прочь! не завязывать глаз.Целься вернее! Не гнуться!Слушать команды слова!Дай бог домой вам вернуться. В ногу, ребята! Раз! Два! Грудью подайся!.. Не хнычь, равняйся!.. Раз! Два! Раз! Два!
<1856> 522. В разлуке*
Расстались гордо мы; ни словом, ни слезою Я грусти признака не подала.Мы разошлись навек… но если бы с тобою Я встретиться могла!
Без слез, без жалоб я склонилась пред судьбою. Не знаю: сделав мне так много в жизни зла, Любил ли ты меня… но если бы с тобою Я встретиться могла!
<1856>А. Н. Майков
