этом, – повинилась она.
– С этой секунды держись от меня на расстоянии и иди только по моим следам, – предупредил я.
Была мысль, что ушкуйники оставили часового, но потом я её отбросил. Их было не так уж и много, каждый штык на носу. И всё равно, прежде чем сунуться поближе, я долго и тщательно через прихваченный бинокль изучал лагерь.
– Вроде никаких признаков жизни, – сообщил я. – Повтори, что надо делать.
– Держаться от тебя на расстоянии и идти только по твоим следам. – Лиза оказалась послушной ученицей.
– Молодечик, – похвалил её я. – А ещё охраняй меня. Боюсь, я буду слишком занят, чтобы мониторить округу.
– Есть охранять округу, – совершенно серьёзно сказала Лиза, разве что каблуками не щёлкнула, как заправский солдат.
Я выдал ей один из трофейных автоматов. Стреляла она более чем сносно, в чём я уже успел убедиться. Не зря женщины всегда входили в число лучших снайперов.
Сняв с плеч груз, я приступил к разминированию. Если среди ушкуйников находился не сапёр-любитель моего уровня, а настоящий профи – быть беде. Спецы умеют ставить не просто ловушки, а с двойным, а то и тройным сюрпризом, и тогда моего опыта просто не хватит. О последствиях даже думать не хотелось. Ладно я, а что станется с Лизой?! Так что надо оставаться максимально хладнокровным и предельно осторожным.
Теперь я двигался с черепашьей скоростью и прежде, чем сделать шаг, долго и тщательно изучал место, на которое встанет моя ступня. Может, это и ненужная перестраховка, но в нашем случае ошибка могла быть только одной, причём сразу фатальной.
Говорят, шахматным гроссмейстерам тяжелей всего даётся начало партии с дебютантами: сложно предсказать, какую те поведут игру, слишком много импровизации.
Первая же найденная растяжка показала, что ставил её солдат, прежде служивший в моём батальоне, поскольку использовались, по сути, одни и те же «лекала». Я порядком вспотел и помучился, когда лихорадочно искал возможные хитрые ловушки, но… всё обошлось.
Это открытие подняло мне настроение. Против нас работал спец одной со мной школы минного дела, вдобавок не сильно заморачивавшийся. То есть всё, конечно, грамотно, но без вывертов, способных свести сапёра с ума. Что ж, вполне логично: ушкуйники в первую очередь пытались обезопасить себя от мутантов и прочей нечисти, и лишь во вторую – от случайных людей.
И всё-таки процесс разминирования прибавил мне седых волос. Пару раз я был просто на грани и едва удержался от мысли послать всё на хрен, бросить всё и свалить отсюда подальше. В самом конце я уже валился от усталости, а руки тряслись.
Лиза заметила это.
– Лан, возьми паузу, ты уже сам не свой.
– Если я остановлюсь, никакая сила не заставит меня вернуться к этому занятию, – признался я.
– Тебя всего трясёт.
– Это от нервов.
– Может, я попробую? – вызвалась она.
– Этого ещё не хватало! – разозлился я.
Злость на какое-то время вытеснила усталость и помогла снова сконцентрироваться. Я с огромным облегчением разрядил растяжку.
– Скорее всего, это последняя. Но ты погоди радоваться, могли заминировать и машину. Так что по-прежнему не подходи ко мне.
– Буду делать, как ты сказал, – закивала Лиза.
Я внимательно осмотрел БТР со всех сторон, даже сползал под пропахшее маслом днище. Вроде без сюрпризов. Вскарабкался наверх и немного постоял, чувствуя, как вокруг завывает ветер.
– Ну как? – с опаской спросила Лиза.
– Пока нормально. Если всё и дальше так пойдёт, залезу внутрь, попробую завести.
– А я?
– А ты пока никуда не суйся, даже в палатки. Контролируй местность. Если нет людей, могут объявиться мутанты.
Отдав распоряжения, я снова вернулся к осмотру БТР, прикидывая, как бы я поступил на месте ушкуйников. Минировать люк не станут: им ведь ещё надо возвращаться, а это был гарантированный способ попортить «коробочку». И всё равно за ручку люка я взялся с внутренним содроганием, даже глаза закрыл.
– Господи, пронеси!
Люк поддался, взрыва не произошло. Жить сразу стало лучше, жить стало веселей. Я с облегчением вытер выступивший пот. Вроде осталось всего ничего, но и сейчас расслабляться не нужно. Сколько погибло как раз по такой причине!
Я залез внутрь боевой машины. М-да, взять бы мехводу и выдернуть руки вместе с ногами. Это же надо так запустить вверенное имущество. Кругом тройной слой ржавчины, всё скрипит, воет и ломается от тоски и безысходности. Нет, я понимаю, что списали БТР в состоянии крайней убитости, но хотя бы элементарный уход технике всё равно нужен. А тут всё явно по принципу «на отвяжись». Нехорошо это, непорядок.
Ладно, незадачливый мехвод уже на том свете, где получает по полной программе за варварское обращение с техникой.
Надо посмотреть, какое наследство упало нам в руки. В первую очередь интересовала горючка. В отличие от багги, БТР кушал обычное дизтопливо и вряд ли в час по чайной ложке. Военная техника всегда очень прожорливая, тем более та, что далеко не новая. Но проблема решалась несколькими бочками в пассажирском отсеке, взятыми про запас. Хоть здесь что-то положительное.
Вооружение штатное – крупнокалиберный пулемёт, способный перемолоть в кашу практически всё. Ну, разве что кроме танка, однако вероятность появления здесь стального монстра нулевая. Запас патронов почти нерастраченный, при желании можно воевать долго, с чувством, с расстановкой.
Пара солдатских ранцев, я покопался в содержимом. Трусы, носки – ну их на хрен, носить чужое точно не буду, хоть моё уже и начинает попахивать. А вот это уже находка – целая куча армейского сухпая. Жрать его неделями, конечно, то ещё счастье, но уж лучше сухпай, чем сосать лапу.
Один из ранцев явно принадлежал кому-то из старших, в нём я нашёл что-то вроде карты, сделанной от руки. Славная находка, теперь хотя бы не по звёздам ориентироваться придётся. Ещё запасные диски для автоматов и оба на рожки к штурмовой винтовке. Правда, самой винтовки не видать, однако мне и своей хватит. Привязался я к ней.
Если тут ещё покопаться, можно найти и другие полезности. Но нам бы и шашечки и ехать. В первую очередь – ехать.
Я сел на водительское место, взялся за баранку. Тесновато, конечно (а ведь я далеко не богатырского телосложения), но приноровиться можно. В багги, при всей его миниатюрности, с эргономикой было получше.
И всё равно грех жаловаться. Знакомая панель приборов, по-военному аскетично и просто, ну и, что самое важное, понятно. Порой мехводами сажают парней, что называется, от сохи, они должны быстро со всем освоиться.
Что тут у нас ещё хорошего, не считая фоток с голыми красотками? Да в
