тут выдумывать!
Гуров на эту гневную тираду только головой покачал.
– Я мог бы заглянуть в вашу комнату, – сказал он, – и сразу заметил бы какую-нибудь вещь, принадлежащую Олегу. Например, компьютер…
– Вы не имеете права никуда заглядывать! – воскликнула женщина. – У вас ордера нет!
– Нет, конечно, – согласился сыщик. – Но для того, чтобы поговорить с вашими соседями, ведь не нужен никакой ордер, верно? А они, конечно, подтвердят, что в вашей квартире живут не двое, а трое детей. И если заглянуть в журнал регистрации жильцов в вашей управляющей компании, там тоже можно будет увидеть человека по имени Олег, возрастом 15 лет. Или все же 16?
Марина на это ничего не ответила, словно и не слышала слов сыщика; сидела, смотрела в стену. Тогда Гуров задал следующий вопрос:
– Скажите, Олег приходится вашему мужу племянником, верно?
Теперь женщина ответила. Она с ненавистью взглянула на незваного гостя и процедила:
– Никем он не приходится, понятно?
Однако Гуров не обратил внимания на ее тон. Он спросил:
– Этот мальчик появился в вашем доме одиннадцать лет назад, верно? И тогда ему было всего четыре года…
Снова никакого ответа.
– А кем работает ваш муж? – спросил сыщик.
Вот на этот вопрос Марина Пухова была готова ответить; тут не было тайны.
– Маляром он работает, понятно? – сказала она. – Дома красит, гаражи, дачи, сараи.
– Может, он не только красит, но и рисует? Мне кажется, у него есть талант художника…
– А вы откуда знаете? – с удивлением спросила Марина.
– Я не знаю, я просто предположил, – объяснил Гуров. – И, как видите, угадал. Впрочем, к делу это отношения не имеет. А Олег где учится – в школе или в колледже? Можете, конечно, не отвечать – я это все равно узнаю, просто из других источников…
– Хорошо, скажу, – решилась женщина. – Не в школе он и не в колледже – он в лицее учится. В специализированном лицее с углубленным изучением информатики и программирования.
– Айтишником хочет стать, – кивнул сыщик. – Я так и думал. А еще он единоборствами занимается. В какой-нибудь клуб ходит…
– Никуда он не ходит, – начала было женщина, но затем что-то сообразила и оборвала свой ответ.
Однако Гуров уже услышал достаточно; оставшуюся часть ответа он додумал сам.
– В клуб он не ходит, однако драться умеет, – сказал он. – И препятствия умеет преодолевать, от слежки уходить… Значит, это ваш муж с ним занимается. А это означает… Скажите, в каких частях служил ваш муж, когда находился в рядах Вооруженных сил?
Марине Пуховой надоело молчать и скрываться. Она понимала, что ответ на этот вопрос ее гость все равно узнает. Поэтому она выпалила:
– В спецназе он служил, понятно! Любому голову открутить может! Любой сволочи, ясно?
– Ясно, ясно, – кивнул сыщик. – Что ж, Марина Николаевна, вопросов к вам у меня больше нет. Вернее, они есть, но все эти вопросы такого рода, на которые вы отвечать не захотите. Зачем же сидеть, время терять? Вас дети ждут, извелись все, наверное. Сейчас я вам выпишу одну бумагу…
Он достал из папки бланк повестки и вписал в него нужные данные, а затем протянул повестку женщине.
– Вот, это повестка на имя вашего племянника Олега Пухова, – сказал он. – Он должен явиться в Управление по Волгоградской области, к полковнику Усачеву. И тот снимет с него нужные показания. Настоятельно советую внушить вашему племяннику, чтобы он добровольно сделал, что я вам сейчас говорю. Он может, конечно, попробовать скрыться. Но этим он только испортит себе жизнь, как ее испортил себе ваш муж. Максиму я, видимо, помочь уже не смогу. А Олегу и вам хочется помочь.
И, не говоря больше ни слова, сыщик направился к выходу. Выйдя на улицу, он подумал немного, а затем позвонил своему другу полковнику Усачеву.
– Слушай, Андрей, – сказал он, – у меня к тебе возникла просьба. Вышли мне, пожалуйста, служебную машину на улицу Генерала Чуйкова. И пусть она будет за мной закреплена до конца сегодняшнего дня, идет? Сделаешь? Да, и вот еще что. Я тут выписал повестку на имя Пухова Олега Егоровича, 15 лет. Он должен явиться к тебе завтра к девяти утра. Если не явится, позвони мне, и посоветуемся, как быть дальше. Этот мальчик участвовал вместе с дядей в нескольких убийствах. В то же время он предотвратил одно покушение на убийство. Так что у него есть смягчающие обстоятельства. Честно говоря, я не знаю, как с ним быть. Сложный вопрос я тебе подбросил, ты уж прости. Еще раз спасибо.
Закончив разговор, Гуров стал составлять план дальнейших действий в Волгограде до конца сегодняшнего дня. Этим он занимался до того момента, когда во двор дома въехала полицейская «Гранта».
Глава 23
До конца дня Гуров успел посетить три учреждения – областной военкомат, фирму «Палитра» – последнее место работы Максима Пухова – и лицей, в котором учился Олег Пухов. И везде он получил много полезной и важной информации. Кусочки мозаики под названием «Убийства в Егорьевске» укладывались в узор прямо на глазах, образуя цельную картину.
Самолет, на котором он планировал вернуться в город на Урале, на место расследования, вылетал в одиннадцать вечера. Сыщик едва успел к концу регистрации. Уже пройдя регистрацию, стоя в накопителе, он позвонил Стасу Крячко.
– Ты еще не спишь? – спросил Гуров друга. – А то у нас тут десять часов, у вас, наверное, на час больше…
– Не на час, а на два, – поправил его Крячко. – И у нас двенадцать. Но я ложусь поздно, ты же знаешь.
– Вот и хорошо, – заключил Гуров. – Потому что у меня для тебя есть настоятельная рекомендация по дальнейшим поискам «поджигателя». Во-первых, хочу тебе сообщить, что вы имеете дело не с каким-то маньяком или художником, а с человеком, который прошел школу спецназа, служил в Сирии. Умеет воевать, умеет прятаться, обманывать погоню – все умеет.
– Прямо Рэмбо какой-то, – пробормотал Крячко.
– Примерно так, – согласился Гуров. – И это надо учитывать. И есть второй момент. Я, кажется, понял, почему мы никак не можем найти квартиру, в которой прячется этот «художник». Мы не можем ее найти, потому что такой квартиры нет. С того момента, как он поджег дом Рябова, с того момента, как он отправил своего помощника Олега домой, он выехал из нормального жилья.
– И где же он живет в таком случае? – недоверчиво спросил Крячко.
– Скорее всего – в каком-нибудь брошенном доме, – отвечал Гуров. – В доме, который брошен после пожара, или из-за аварийного состояния, или не достроен. А еще его
