в горле застрять, который он потом выплевывал из себя вместе с остальной рвотой. А потом вновь на протяжении нескольких часов его преследовало мучительное ноющее чувство голода, пожирающее последние остатки сил…но лежать в беспамятстве не удавалось — ненавистная Вероника за непослушание избивала розгами.
Иллюзорные острые вспышки боли промчались по телу от горьких воспоминаний. Феодосий оглядел свое тело, засучив рукава пиджака по локоть. Руки тощие, болезненно бледные, с длинными полосами торчащих вен, исцарапанные, затянутые рубиновыми полосками, между ними застыли желтые огромные синяки. Пустой желудок продолжал молить съесть этот салат, но Феодосия тошнило от горя, толстый ком плотно сжимал ему горло, впрыскивая чёрствую желчь разочарования. Он спася, а остальные нет…
Но тут парня посетила одна светлая мысль — он увидится с Антоном, Аней и Лешей, увидит своими глазами Орион…но воспоминание об остальных друзьях в плену заставила возникшую улыбку на лице тускло померкнуть.
«Мы должны были их спасти…должны…»
Он заметил, что Софиан не сиделось. Девушка покинула отсек и направилась в соседний, где сидели эвакуированные жители одной деревни. Девушка хотела прогуляться, сбросить с тела дрожь, сковавшую ее еще во время внезапного побега.
Она сбежала…все…Эрамгедон позади…а сейчас она прилетит на Орион и увидит этого парня…
Но в сердце не загорался луч счастья. Ведь девушка прекрасно знала, что на Орион скоро прилетит Эрамгедон. А это значит, что они еще смогут встретиться.
Она вздрогнула от этой мысли и зашла в соседнюю каюту. По интерьеру она была примерно такой же. Выжившие туземцы либо трапезничали, либо спали. И внимание девушки привлекла одна старушка, держащая на своих костлявых коленках небольшой ларец, забитый какими-то вещами. Женщина была облачена в фиолетовую накидку, ее морщинистое лицо казалось добрым и приветливым.
Софиан хотела подойти к ней, но внезапно девушку грубо прижали к стене. Горло обжег ледяной металл кинжала. Она вскрикнула, а ее окружило несколько мужчин с кровоподтеками и царапинами по телу. Они были облачены в костюмы слуг. И их лица перекосила бешенная ярость.
— Что ты здесь делаешь, подстилка Императора? — яростно прокричал один, глубже надавливая лезвие кинжала к ее горлу.
— Пожалуйста, отпустите!.. — начала молить девушка, а на глазах выступили горькие слезы.
Если незнакомцы испытывали к ней такую ярость, то какой гнев переполнит Антона, когда они встретятся?..
— Пожалуйста, отпустите! — злобно передразнил второй и резко нанес девушке пощечину. Щеку прожег острый удар огня. Новый крик боли вырвался из ее губ.
Те, кто ел, бросили на девушку хмурые взгляды. Те, кто спал, тут же раскрыли глаза и в недоумении уставились.
Третий незнакомец схватил Софиан за волосы и так сильно потянул их на себя, что казалось, скоро вырвет их с корнями.
— Что ты тут забыла, любимица Эрамгедона?!
— Я не любимица! — закричала девушка. Она хотела вытащить из кармана кулон, но новый удар жесткой пощечины пронзил покрасневшую щеку. А другой кулак направился к ее глазу.
— Отпустите девушку! — резко раздался голос старушки.
— Эта мразь не должна тут находиться! — крикнул ей вслед мужчина, держащий кинжал у горла Софиан. — Она должна сдохнуть в мучениях!
— Да! — крикнули некоторые в салоне.
Девушку захлестнуло мучительное отчаяние. Тревожное ощущение о том, что ее реально убьют здесь, медленно пробежало по венам, сводя с ума ее закаленное дрожью тело. Обида мощно бурлила под кожей. «Я виновата в этом, я виновата!» — вновь пронзительно завопил внутренний голос.
— И мы эту дрянь сейчас прирежем! — быстро воскликнул мужчина и раздраженно плюнул ей в лицо. Эта слюна ударила ее по щеке и медленно покатилась по ней. Софиан брезгливо поморщилась, но сердце страшно заколотилось при мыслях, что этот кинжал, больно сдавливающий ей гортань, сейчас рассечет горло…
«И никто за тебя не заступится…никто…»
Феодосий далеко сидел и вряд ли слышал эту потасовку. Или был глубоко погружен в свои мысли.
Девушка ощутила, как на коже защипала рана и выступила кровь. Надо попробовать за себя заступиться…дать объясниться в своем проступке…
— Меня приворожили! — успела крикнуть она и достала дрожащими пальцами кулон со знаком Легендам.
Она высоко подняла его, крепко сжимая трясущимися пальцами.
Кто-то изумленно смотрел на кулон в ее руках. Другие в неверии качали головами.
Но надежда еще не вспыхнула ярким сиянием…
— Не оправдывай себя, сволочь! — один мужчина вновь нанес ей сильную пощечину. — Это был твой выбор, это ты так поступила, это ты убила своего брата!
От последних слов Софиан не выдержала и расплакалась.
— Я…я говорю правду! Он загипнотизировал меня, он внушал мне это…
— Он мог, он мог… — начал кто-то обескураженно шептать среди слуг.
— Отпустите девушку, она говорит правду! — вновь крикнула старушка. — Она была под длительным внушением Императора. Но этот кулон вытащил ее разум из этих чар!
— Но она убийца! — горячо воскликнул мужчина, продолжая держать кинжал и не собираясь убирать его. Тонкая струя крови потекла по его красивому изящному лезвию.
— И ты мог сейчас им стать! Не тебе решать, кому наказывать эту девушку! За свои грехи ее душа ответит после смерти!
Мужчина раздраженно фыркнул и убрал кинжал. Злобно толкнул Софиан, и та в бессилии стукнулась спиной к стене и медленно сползла вниз.
— Все равно ты мерзавка, которая должна сдохнуть в мучениях. — ненавистно прошипел мужчина и со своими напарниками быстро вышел из отсека.
Девушка прижала к горлу ладонь. На коже продолжала огнем щипать рана. Софиан начала торопливо искать в карманах хоть что-то, что могло бы остановить кровь.
— Подойди ко мне, я помогу тебе… — подозвала ее старушка.
Девушка осторожно поднялась и дрожащими ногами направилась к ней. Шок за случившееся продолжал терзать и сжимать ее напряженные нервы. Осуждающие взгляды со всех сторон обжигали ее. Она хотела быстро сбежать отсюда и спрятаться где-нибудь в далеком месте и не высовываться оттуда. Но девушка шла к старушке, ощущая, как свинцовая слабость медленно накрывала ее тело.
Девушка подошла к пожилой женщине, и та быстро постучала возле соседнего свободного места. Софиан молча присела, и старушка протянула ей салфетку.
— Она пропитана лечебными мазями. Прижми к ране, и боль утихнет. — спокойно сказала ей женщина.
Софиан так и сделала. Горло приятно охладила морозная свежесть. Рана перестала щипать и напоминать о произошедшем… Но отравленное горем сердце продолжало сжиматься в комок.
«Если эти незнакомцы меня убить хотели, то как он меня встретит?»
Сознание рисовало ужасные картины, и девушке захотелось навзрыд расплакаться. Но эти слезы ничем ей не помогут…И не хотелось плакать перед всеми, показывать всем свою слабость. Она учащенно вздохнула, отбрасывая с себя желание расплакаться и кивнула женщине.
— Спасибо. — кивнула она старушке, и
