Голиков лучше других знал, насколько преуспели английские «заговорщики», проникнув в святая святых ГРУ – в центральный информационный отдел, глава которого подполковник Новобранец ежедневно появлялся перед ним с докладом о постоянном увеличении немецких дивизий на границе с СССР. Агентура подполковника Новобранца, действовавшая в пограничной зоне развертывания потенциального противника все время сообщала о нарастании численности немецких войск.
Сообщения, приходящие из разных, не связанных между собой источников, уже были правдоподобны, хотя бы потому, что не противоречили друг другу. Но подчиненные Новобранца не принимали их слепо на веру. Они проверяли и перепроверяли полученную информацию, тщательно фиксируя все данные и беря каждую дивизию на учет. Регистрировали номер дивизии, ее организацию и боевой состав. В учетной карточке дивизии значились ее командир и старшие офицеры. Выясняли их характеры и вкусы: кто имеет тягу к спиртному, кто – к картам, кто – к женщинам, а кто – и ко всему «букету» нехитрых офицерских развлечений. Сумма подобных данных не оставляла никаких сомнений в их достоверности. С регулярностью раз в месяц подполковник Новобранец выпускал за своей подписью разведсводку для рассылки по утвержденной разнарядке: всем членам Политбюро и правительства, Генштабу, центральным военным учреждениям, штабам военных округов и войскам – до штаба корпуса включительно. Утверждал подобную сводку начальник ГРУ генерал Голиков.
Кроме обычных разведсводок, отдел Новобранца выпускал с гораздо большей периодичностью так называемые «Спецсообщения» с грифом «Совершенно секретно. Особой важности». Эти «спецсообщения» распространялись по списку, утвержденному Сталиным. В списке был сам Сталин, Молотов, Маленков, Берия, Тимошенко, Мерецков, а позднее – Жуков.
Кроме разведывательной информации, в ГРУ приходили разнообразные данные от слухов до анонимных писем со всех концов света. Одно из таких писем, подписанное словами «Ваш друг» генерал Голиков передал Новобранцу после очередного доклада и приказал доложить свое мнение. Новобранец тщательно изучил письмо, написанное на нескольких листках ученической тетради. Аноним писал о неизбежности нападения Германии на СССР, утверждая, что Сталин совершил крупную ошибку, прервав в свое время переговоры с англо-французскими представителями и заключив пакт о ненападении и договор о дружбе с Германией. Этот пакт автор письма характеризовал как лживый дипломатический шаг и призывал Советский Союз к бдительности и готовности: Гитлер уже распорядился о переброске войск на Восток и любое промедление со стороны Советского Союза смертельно опасно.
На следующий день Голиков спросил подполковника, что тот думает о письме. Новобранец ответил, что полностью разделяет мнение анонима и посоветовал направить письмо Сталину в качестве «спецсообщения».
Голиков был явно недоволен ответом своего подчиненного:
– Да вы что? Вы понимаете, что говорите? Ведь он хочет столкнуть нас лбами с Германией? Немцы собираются наносить удар по Англии, форсировать Ла-Манш. Если поступить так, как советует этот «друг», мы своими действиями только вспугнем немцев и спровоцируем их против нас. Так думает и «хозяин».
«Хозяином» звали Сталина, и подполковник понял, что это письмо еще до него уже побывало у Сталина и что генерал Голиков выражает не свою, а его точку зрения. Новобранец стал понимать ужас создавшегося положения. Сталин и его окружение живут в каком-то иллюзорном мире, оторвавшись от реальности. Они не желают даже слушать об истинной обстановке, если та противоречит каким-то их непонятным выкладкам. Однако отважный подполковник, прекрасно понимая, что рискует головой, решил не сдаваться, надеясь переубедить хотя бы собственное командование.
В канун начала общеармейского совещания и стратегических игр Голиков приказал Новобранцу подготовить так называемую «мобзаписку» по Германии для определения возможных масштабов развертывания германской армии при нападении на СССР. Используя свои данные, Новобранец подготовил два варианта развертывания противника: для молниеносной войны (блицкрига) и для длительной, определив соответственно и количество дивизий: 220 и 230. К записке была приложена карта-схема, на которой были показаны существующие группировки немецких войск на советских границах и возможные варианты их действий [60].
Закончив работу, подполковник представил «записку» Голикову.
Тот долго, с видимым интересом рассматривал схему. Затем отложил бумаги и сказал Новобранцу: «Ваши соображения верны, но это только предположения . Реально этих группировок нет».
– Как же нет, товарищ генерал?! – воскликнул подполковник Новобранец. – Эти группировки не мой вымысел, они вполне реальны. Каждая дивизия нами точно установлена – не только ее дислокация, состав организации, но даже командир. Как же можно сомневаться в таких точных сведениях?
Голиков положил «мобзаписку» в сейф и сухо сказал:
– Можете идти, вы свободны.
Подполковнику Новобранцу хорошо был известен замысел командования: дождаться вторжения немцев в Англию и нанести им удар с тыла. План был хорош, но если немцы действительно ничего не подозревали, то количество немецких дивизий на наших границах должно было неуклонно уменьшаться, но это количество увеличивалось с угрожающим постоянством. Значит, немцам известен наш план и они, мороча нам голову, сами собираются нанести нам сокрушительный удар? Иначе зачем они наращивают силы?
Объяснение, что на восточных границах Германии идет формировка второго эшелона вторжения в Англию вдали от воздействия и любопытных глаз авиации противника, также не устраивало подполковника Новобранца. Расположение частей таково, что они явно нацелились на вторжение, а не занимаются формированием, готовясь к походу на другой конец Европы. Если мы сейчас, т.е. в конце декабря 1940 года, двинем свои армии на запад, то уже попадем в глупейшее положение, поскольку нарвемся на 110 дивизий, из которых 11 танковых. В итоге, вместо относительно легкого прорыва в Европу, мы завязнем в боях, которые еще неизвестно чем и кончатся.
Если же мы будем продолжать сидеть и ждать десанта в Англию, в чем нас пытаются все время уверить немцы, то в итоге попадем под такой удар с их стороны, от которого оправиться будет очень трудно. Однако никакие доводы на Голикова не действовали. Из всех сводок Новобранца начальник ГРУ убирал примерно треть немецких дивизий, сводя их число до 72-х.
Наконец, Новобранец не выдержал и прямо заявил своему начальнику:
– Товарищ генерал, я не согласен с вашей практикой «срезать» количество дивизий, которые мы указываем. Уже подошло время очередной сводки по Германии, и я не могу выпустить ее с искаженными данными.
Голиков молча извлек из сейфа лист александрийской бумаги, развернул на столе и сказал: «Вот, подполковник, действительное положение на наших границах. Взгляните и прекратите паниковать!»
Новобранец взглянул на схему, где синими значками были обозначены немецкие дивизии, развернутые вдоль советских границ, и поинтересовался источником поступления этой информации.
«Эту схему, – пояснил Голиков, – нам передал югославский военный атташе полковник Путник. „Хозяин“ также считает эти данные абсолютно правильными».
Приказав Новобранцу взять эту схему и на ее основе переделать сводку, генерал Голиков отпустил подполковника со словами: «И давайте больше не спорить».
Засев за изучение схемы полковника Путника, подполковник Новобранец обратил внимание на то, что количество дивизий на ней сильно уменьшено и расположены они на границе без всякой идеи. Так действительно располагаются войска, стянутые в какой-то район с целью переформировки. Однако нумерация дивизий совпадала с теми данными, которые имелись в старых сводках, составленных отделом Новобранца.
То, что это немецкая деза, у подполковника не было никаких сомнений, но он с ужасом понял, что его совершенно секретные сводки попадают в руки немцев и что большая часть агентуры, которую привыкли считать абсолютно надежной, в действительности занимается дезинформацией. Более того, ему стало ясно, что дезинформацию очень ловко подают по нашим собственным разведывательным и правительственным каналам. Характерно было то, что дезинформационный материал попадал в ГРУ не из так называемых «собственных» источников, а шел сверху. Причем путь «дезы» был очень оригинальным: сначала она попадала в иностранный отдел НКВД или к «соседям», как любили выражаться в ГРУ, проникая в агентурную сеть НКВД и контрразведки. Затем, с помощью Берии, который был членом политбюро, дезинформация попадала к Сталину и уже от Сталина поступала в ГРУ, где ее невозможно было игнорировать [61].
Изучив схему Путника и сняв с нее копию, Новобранец вернул ее Голикову, твердо заявив, что это чистой воды дезинформация. Свое мнение он выразил также в форме официального рапорта.
