Она презрительно оглядела Джеральда и исчезла. Джеральд наклонил голову, отодвигая гадкое пиво. Но долго оставаться одному ему не пришлось. За недостатком столиков ценным было каждое свободное место. За столом Джеральда пустовали еще два стула. Вскоре их заняли два уже пьяных матроса. Они предложили Джеральду выпить вместе с ними рому, он отказался. Больше они на него не обращали внимания, громко разговаривая, отпуская пошлые шутки и ругаясь после каждой фразы.
Джеральд невольно поймал себя на том, что смотрит на них с презрением. А чем он был лучше их? Он опустил глаза. Еще год назад он напивался намного сильнее и устраивал выходки, от которых другие содрогались. Но почему сейчас ему противно смотреть на это? Он все еще ощущал на щеке прикосновение тонких пальцев Аманды. Раньше он счел бы ее красивой и воспринял бы ее предложение как само собой разумеющееся. Но сейчас она казалась ему грязной, наглой и омерзительной. Ему было даже противно ощущать ее пальцы. Джеральд тряхнул плечами, стараясь избавиться от этих мыслей. Он пришел сюда развеяться, найти компанию. Но мысли не давали ему покоя, да и не хотел он искать себе компанию здесь. Раньше он считал это место вторым домом, так почему сейчас ему так тяжело здесь находиться? Уж не потому ли, что он видел иную жизнь? Нет, это место больше не его дом, и он здесь чужой. Он сделал еще глоток пива и отодвинул кружку в сторону. Решив, что он не собирается себя больше травить этой гадкой кислятиной, он встал из-за стола, собираясь уйти.
Но не успел он отойти, как его плеча вновь коснулась женская рука. Джеральд резко тряхнул плечом. Женщина позади него нагнулась и, вновь положив руку ему на плечо, железной хваткой сжала его. Плечо заныло. Тихим шепотом она произнесла:
– Теперь, когда ты повеселился, удели пару минут старой знакомой.
Джеральд повернул голову. Рядом с его лицом было лицо Рыжей Мэри, ее серые глаза нехорошо блестели, обещая бурю.
– Пойдем на улицу, здесь слишком людно, – приказала она и направилась к двери.
Одета Мэри была в самое простое коричневое платье, которые носили слуги или прачки. Ее плащ был черным и поношенным, на миг Джеральд решил, что он принадлежал раньше Франсуа. В своем обтрепанном наряде Мэри не привлекала внимания и терялась в толпе. Джеральд вздохнул и последовал за ней.
Очутившись на улице, Рыжая Мэри кивнула в сторону и отошла за угол паба, Джеральд сделал то же самое. Когда они оказались вдвоем, Джеральд с легким недоумением спросил:
– Как ты меня нашла?
– Быстро, – сухо ответила она. – Даже Франсуа не помогал. Ты же сам говорил, что, если нужно, я и под землей человека найду.
Джеральду не понравился этот вызывающий тон. Мэри смотрела на него с таким видом, будто читала его мысли. Лицо ее было спокойным, но в глазах горел огонь. Она спросила резко и без улыбки:
– Почему ты не дождался нас?
– Так сложились обстоятельства, – отозвался он.
– Значит, обстоятельства? – Рыжая Мэри скривила губы и сплюнула на землю. – Какие же это обстоятельства заставили тебя прятаться в этой дыре?
– Мэри, я не хотел уходить, но так было лучше.
Джеральд осекся. Сесилия неумолимо смотрела ему в глаза. Повисла пауза.
– Я жду ответа, – потребовала Рыжая Мэри. – На этот раз правду.
– Понимаешь, – он посмотрел на нее и замялся. Мэри молча ждала, Джеральд кашлянул и заговорил: – Так случилось, что Мангала стала мне небезразлична. Я делал все, чтобы защитить ее и твою дочь во Франции. Когда мы прибыли сюда и поселились в гостинице, я решил, что им больше ничего не грозит. Я объяснился с Мангалой, сказал ей, что мы слишком разные и все такое, и она прогнала меня.
Рыжая Мэри склонила голову набок и слегка усмехнулась. Огонь в ее глазах погас, и она спокойно спросила:
– Ответь мне, как ты относишься к Мангале.
– Я же уже сказал, что неравнодушен к ней.
– К ней или ее деньгам?
– Мэри, я думаю, что ты сама знаешь ответ.
– Знаю. Если бы я была уверена в обратном, мы бы говорили совсем по-другому. Так почему ты ушел?
– Я считаю, что Мангала достойна богатого кавалера с идеальным прошлым. Считаю, что я не смогу дать ей того, что она заслужила. Я хочу, чтобы она была счастлива, но со мной она не обретет этого счастья.
– Почему?
– Мы слишком разные.
Рыжая Мэри кивнула и задумчиво оглядела Джеральда. Подумав, она спросила:
– Что ты намерен делать дальше?
– Не знаю, – искренне признался он.
– Зато я догадываюсь, – она улыбнулась. – Пойдем со мной, Джеральд, и я расскажу тебе, что ты будешь делать.
Вечер следующего дня
По настоянию Франсуа Мангала с Патриком и Сесилией приняли приглашение пойти на ужин. После недавних событий Франсуа был убежден, что Вэндэрам просто необходимо появиться на людях и рассказать свою версию событий. Напоминание о несостоявшейся казни убедило Патрика в том, что нужно заверить людей, что они не причастны к нападению.
Этим же вечером трое Вэндэров явились на званый ужин. Гостей было немало, и все пришли посмотреть и послушать историю Вэндэров. Патрик кратко рассказал о том, как Стэнли хотел ни за что повесить Сесилию и как после этого события все они решили отправиться за границу полечить нервы. А когда прибыли домой, то Стэнли обвинил их во всех возможных преступлениях. Милорд Вэндэр рассказывал это так долго и уделял внимания таким мелочам, что никто не усомнился в истинности рассказанного. На самом же деле эта история была придумана Франсуа, Сесилией и Кристофером еще утром, и была подобрана и продумана каждая деталь. Но гости не знали об этом и с расширенными от удивления глазами выслушали ее всю.
Когда Патрик замолчал, разговор плавно перешел на нападение, а еще через некоторое время гости разделились на небольшие группы собеседников. Мангала разговаривала с господином, имевшим пышные усы, его представила ее подруга как очень галантного и знатного холостяка. Еще одним ее собеседником оказался высокий военный с каменным лицом.
– К счастью, – говорил военный, – всех этих мерзких преступников повесили. Вы даже не представляете, как я старался истребить их всех.
– Возможно, они не все такие уж плохие, – попыталась возразить Мангала.
– Леди Вэндэр, вы ошибаетесь, – жестко произнес тот. – Все они убийцы и воры. Они не заслуживают помилования.
– Сэр, – прервал его знатный холостяк, – возможно, леди Вэндэр неприятен этот разговор о преступниках. Я вижу, что ее душа слишком ранима для подобных бесед.
