На другой день кочевники еще раз торжественно осмотрели и выгнали из загона лошадей, привезенных для выкупа. Брат Сполоха объехал вокруг них по солнцу: в одну руку ему дали стрелу, в другую - котелок с кобыльим молоком.
Сполоху тоже поднесли подарки: шапку, кушак и тисненый кожаный сагадак, как у кочевника.
Наконец наступили последние дни долгих свадебных приготовлений. Саму свадьбу назначили на ближайшее полнолуние. Бабка велела начать забивать скот для угощения. Поставили котлы, раскопали канавы для огнища. Серый на целый день убегал в степь, Сполох бродил по стойбищу или сидел в юрте, и Эрхе-Алтан иногда заглядывала его проведать. Вскоре Эрхе с другими девушками стойбища уехала далеко в раздол на "девичьи игры", которые длились всю ночь, а наутро начался пир.
После пира Эрхе вынес на руках из юрты тот самый кочевник, которого позапрошлым летом вылечила Гвендис - бабка назначила своего взрослого внука для проведения обряда. Эрхе посадили на гнедую лошадь - масть тоже выбрала бабка. И девушка попрощалась со своим племенем навсегда.
Сваты ускакали вперед, чтобы дать молодым ехать рядом. Они уже не могли дождаться, когда вернутся в назад Козий Ручей. Зато Сполох с Эрхе держались за руки, пустив коней шагом. Наступила ночь, теплый ветер приносил запах нагретых за день степных трав. В ковылях засверкали глаза ковыльниц, застрекотали кузнечики. Необычно притихшая и молчаливая Эрхе подняла к полной луне лицо.
– Степь провожает меня… - сказала она.
Чтобы покончить вражду со старшим братом, Гойдемир разослал глашатаев с вестью, что ждет его возвращения и встретит с почестями. Даргородцы передавали эту весть из уст в уста и недоверчиво качали головами. Им мало верилось, что возвращение Веледара не будет для них накладно. Но предивная хозяйка Ярвенна наставляла народ чтить семейные узы. Вот почему, хоть и с недоверчивым смешком, многие одобряли Гойдемира. Раз он любимец Ярвенны и даже просиял, то, и впрямь, ему не подобает искать смерти брата…
Гойдемир с нетерпением ждал, покуда до Веледара дойдет его предложение мира.
Наконец выпал снег, и остывающий от смуты Даргород притих. В конце зимы полагалось быть даргородским игрищам в честь Ярвенны. Они не проводились с тех самых пор, как простонародью было запрещено устраивать сборища и состязания в ее честь. Гойдемир спустя ни много ни мало двенадцать лет собирался возродить этот обычай. В праздничную неделю ожидались большие торги, потехи, кулачный бой и бои дружинников на мечах, всеобщее шумное гуляние перед тем, как весной обнажится земля и начнутся тяжелые полевые работы.
Тем временем Гойдемир сходил с матерью на могилу отца. Даргородских князей испокон веков погребали во дворе собора Ярвенны Устроительницы на площади: ничем не огороженное, просто засаженное кустами небольшое кладбище. Мать подвела Гойдемира к надгробью в виде крупного гладкого камня. Простые люди вместо камня клали на свои могилы дощечки с закругленными краями: они тоже изображали валун - природный алтарь Ярвенны.
Волх подал князю чашу с прозрачным хлебным вином, а княгине, налив поменьше, подала Вольха. Женщина попросила Ярвенну, чтобы провела князя Войсвета сквозь тьму и холод и осветила ему путь. Эта просьба ничем не отличалась от просьбы к хозяйке помочь пережить зиму. С давних пор поминки и зимний обряд в Даргороде совпадали. Гойдемир выпил вино, и Волх сунул ему в руку небольшой ломоть хлеба с солью - тоже как полагается.
– Оставайся, Волх, ты при мне, а Вольха при матери, - поднял на него взгляд Гойдемир.
Тот блеснул короткой усмешкой:
– Останусь, князь. Буду тебе всегда стремя держать.
Они выходили с кладбища, когда дорогу Гойдемиру преградил какой-то хмурый парень в волчьем полушубке. Волх даже загородил собой князя и его мать:
– Тебе чего? Ступай!
– Тебе весточка от брата, княжич, - смело ответил парень, глядя мимо Волха на Гойдемира и нарочно, похоже, не назвав его князем.
– Давай, - протянул руку Волх и передал Гойдемиру письмо.
– Как ответ дать? - спросил вестника Гойдемир.
Тот отмахнулся:
– А никак, княжич. Читай, сам увидишь, - и поспешно нырнул в заснеженные кусты вокруг кладбища - так ловко, что почти не сбил снега с веток.
Воротившись с могилы, Гойдемир заглянул на женскую половину. Гвендис все время была занята детьми, и Гойдемир чаще сам навещал ее, чтобы повидаться.
Гвендис, сидя кровати, держала у себя на коленях маленького Деслава, а Белогост лежал на одеяле, и мать водила у него перед глазами ярко раскрашенной деревянной игрушкой, тихо что-то приговаривая. Оба ребенка следили глазами за игрушкой и смеялись. Мать только что покормила мальчиков, и теперь забавляла их.
Гойдемир ничего не сказал жене о послании от брата, но, вернувшись к себе в покой, теперь обжитой и обихоженный, первым делом взялся за чтение.
Веледар предлагал встретиться в дни игрищ на закате в соборном храме на площади. Гойдемир обрадовался: в храме да еще рядом с могилами родичей - это хороший знак. Веледар приедет на игрища, когда Даргород будет кипеть народом, и ему легче затеряться в толпе, и срок назначен заранее: в день поединка мечеборцев, после вечерней службы Ярвенне.
Веледар писал: со мной, мол, будет охрана, и с тобой пусть будет, но не больше дюжины человек, и охрана чтобы не входила в храм, а ждала у красного крыльца.
Письмо обнадежило Гойдемира, несмотря на то что брат упрямо величал себя князем. Веледар, стало быть, доверяет ему: не ждет, что в назначенный час его встретит засада. Теперь оставалось лишь дожидаться срока.
И вот холод и мрак зимы, через который, по поверью даргородцев, вела их хозяйка Ярвенна, начал утрачивать силу. Подошла пора шумных игрищ, что венчались воинскими потехами и боем двух сильнейших мечеборцев. Этот самый тяжелый на игрищах бой в обычаях Даргорода означал гибель зимы, начало нового года.
Ристалище было огорожено цепями. Для князя и его жены вынесли высокие дубовые кресла. Гвендис сидела, закутав ноги медвежьей полстью. Гойдемир встал под гомон толпы. Только что поединок завершился. Одолевший своего соперника статный парень стащил с головы шлем, изо рта у него вырывались облака пара, а борода покрывалась инеем прямо на глазах. Это был Волх. Он заслужил немалую славу и богатую награду из казны: доброго коня, плащ с княжеского плеча, кошель с золотом… Щедрый подарок победителю знаменовал благоденствие в новом году.
Наконец завершилась и вечерняя служба в храме. Гойдемир сказал священнику, чтобы он сам и другие служители шли себе по домам, а ему еще нужно помолиться. Священник удивился небывалому делу: с чего бы князю молиться одному в огромном городском соборе? Но это не шло вразрез ни с какими обычаями. Священник, нерешительно позванивая связкой ключей, только попросил князя позвать его, когда будет уходить: надо же на ночь запереть храм. Гойдемир остался стоять на красном крыльце вместе с дюжиной дружинников.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
