— Неужели так будет? — спросил брат. — Неужели изменятся нравы и предания христиан, и не станет в Церкви священников?
— В те времена, — ответил старец, — во многих охладеет любовь (Мф 24,12), и настанет великая скорбь: нашествия языков, волнения народов, шаткость царств, бесчиние начальников, роскошь священников, беспечность монахов. Игумены будут ни во что ставить спасение свое и паствы. Они будут суетливыми и усердными в трапезах, озлобленными, медлительными на молитвы, но скорыми на наговоры и легкими на осуждение. Житиям и словам старцев они не будут подражать и не будут их слушать, но только болтать и говорить, что, мол, «жили бы мы в их времена, мы бы были такими же подвижниками».
Епископы в те времена будут стесняться влиятельных лиц, вершить суды за дары, не выступят в защиту бедных, но, напротив, станут притеснять вдов и угнетать сирот. В народ проникнет безверие, невоздержанность, ненависть, вражда зависть, ругань, кражи, пьянство, грубые потехи, разврат, распутство, убийства, грабежи.
— Что же делать, — спросил юноша, — когда настанут такие времена и сроки?
— Чадо, — ответил он, — в эти дни спасется тот, кто будет спасать душу свою, — тот великим наречется в Царстве Небесном (Ср.: Мф 5,19).
2. Из жития преподобного Луки НовогоКак — то преподобный Лука пришел к своему знакомому (а тот тоже был усердным подвижником, игуменом боголюбивых мужей). На третий день их общения преподобный Лука загорелся желанием вернуться в свою хижину, в пустыню и попросил отпустить его. Но настоятель не отпускал: ему так хотелось и дальше общаться с преподобным, что он даже мысли не допускал о разлуке. Ведь суровы узы дружбы любящих Бога людей, они сильнее уз родства. Когда же Лука решил все же не уступать просьбам друга и принялся настойчиво просить отпустить его, настоятель, сразу найдя повод — какой — то приближающийся праздник, ответил строго, под действием душевного желания:
— Неужели сельская жизнь и пустыня тебе больше угодны, чем церковная служба? Праздник при дверях, соберется вся округа, а ты лишаешь себя священной службы! Подумай, как ты себе вредишь.
Богоносный отец ответил с подобающей ему блаженной простотой:
— Учитель благой, пастырь благословенный, хорошо ты повелеваешь. Но все уставы и чтения, которым мы внимаем, и вся церковная служба на что направлены? Цель их одна, как ты сам учишь: они ведут к страху Божьему и усердных возвышают. А тот, кто потщился уже стяжать страх Божий в сердце, нуждается ли в том, о чем ты мне говорил.
Услышав это, настоятель восхитился таким оправданием. Он уже не смел более задерживать друга и отпустил его, и друг отправился в свою низенькую лачугу.
3. Из святого Диадоха ФотикийскогоКогда душа оказывается среди изобилия своих естественных плодов, то во весь голос воспевает псалмы и стремиться громко молиться. Когда же она находится под действием Святого Духа, то легко и сладостно молится всем сердцем. За первым расположением души следует только возбужденная радость, а за вторым — духовный плач, а после некое духовное наслаждение, влекущее к безмолвию. Память разогревается благодаря мерности пребывающего гласа и начинает привносить в сердце слезные и кроткие мысли. Все могут увидеть тогда, как в землю сердца с радостью засеиваются семена молитвы со слезами и надеждой на урожай. А когда мы отягощены тоской, нужно громче петь псалмы, извлекая из души звуки с радостью, пока не рассеется это грозовое облако под ветрами напевов.
4. Из аввы КассианаВсе восточные монастыри, особенно египетские, придерживаются такого правила при совершении молитв и песнопений. Братья собираются в одном месте на богослужение в урочный час и, прочитав псалом, не сразу падают ниц в земном поклоне, но прежде чем преклонить колени, некоторое время стоят и, простерши руки к небу, молятся. Только после этого они припадают к земле и опять недолго молятся так, стоя на коленях. Встают все вместе и еще выше простирают руки к небу и еще настойчивее произносят молитвы. Тогда они не преклоняют колена и не делают земной поклон, пока служитель не преклонит колена и не совершит земной поклон первым.
Как уже было сказано, когда монахи стоят на богослужении, во время службы царит такая тишина, что можно подумать, что в храме не множество братьев, а нет ни души. Никто не плюет, не кашляет, не зевает от рассеянности или сонливости, не вздыхает вслух. Говорят, кто молится расслабленно и при этом громко, согрешает дважды. Во — первых, потому что он молится беспечно, а во — вторых, потому что своим голосом, в котором слышна невоспитанность, он только раздражает слух и рассеивает мысль слушателей. В таких случаях на них нападают лукавые, которые как увидят, что мы молимся, так пытаются отяготить душу неподобающими помыслами и унынием. Вот почему монахи совершают псалмопение не шумно и смятенно, не во множестве стихословий. Чтобы радоваться разумному пониманию, они следуют изречению: «Пою духом и пою умом». Они считают более полезным спеть десять стихов с пониманием, чем весь Псалом с возмущенным разумом.
Когда псалмы спеты и все последование службы прочитано, никто из братьев, как мы уже говорили, не смеет даже ненадолго задержаться и перекинуться с кем — то словом. Он идет в свою келью, чтобы усердно выполнять свою работу. У каждого есть свое дело, как наставлял апостол. А во время богослужения в третий, шестой и девятый часы, если кто опоздает на пение первого псалма, то не входит в храм, чтобы присоединиться к поющим. Ему следует стоять у дверей и ждать отпуста, и когда братья начнут выходить, он будет кланяться каждому до земли и просить прощения за свою лень. Только на ночных службах разрешают пускать опоздавших, если не закончили петь первый псалом.
5. Из ОтечникаАвва Макарий, когда закончилась служба в церкви, сказал братьям:
— Бегите, братья.
— Куда же нам бежать? — спросил кто — то из старцев. — Кругом пустыня.
Авва приложил палец к устам и сказал:
— Отсюда бегите, — ушел в келью, запер дверь и совершай монашеское правило.
2. Говорили об авве Сисое Фивейском, что как только в церкви провозглашали отпуст, он сразу спешил в свою келью. Он шел быстро, можно сказать, бежал. О нем говорили: «Он одержим бесом», а он совершал дело Божие и не смотрел на злословящих его.
3. Один брат спросил авву Силуана:
— Что я должен сделать, авва, чтобы стяжать сокрушение? Меня вовсю борет уныние, сон и тоска. Когда я встаю утром, долго бужу себя псалмопением и без участия голоса и пения псалмов не могу согнать с себя дремоту.
— Чадо, — ответил старец, — произносить псалмы вслух — это прежде всего гордыня: ты внушаешь себе, что, мол, я пою псалмы, а брат не поет. Затем пение ожесточает сердце и огрубляет его. Оно не позволяет душе сокрушаться. Если хочешь прийти в сокрушение, забудь о пении. Когда стоишь и творишь молитвы, ум твой пусть исследует смысл каждого стиха, и ты поймешь, что стоишь перед Богом, испытующим сердца и утробы (Пс 7,10; Мер 11, 20; 17,10; 20,2; Откр. 2, 23). И когда ты встаешь от сна, прежде всего пусть прославят Бога уста твои. Затем прочти Верую и Отче наш, а после читай правило без помех, стеная и вспоминая свои грехи и будущие мучения, как бы уже сейчас тебя истязающие.
— Отче, — сказал брат, — с тех пор как я стал монахом, то исполняю последование правила и часы по Октоиху.
— Поэтому сокрушение и плач бегут от тебя, — сказал старец, — Подумай о великих отцах, ведь они были простецами и не знали ничего, кроме нескольких псалмов, не знали ни гласов, ни тропарей, но воссияли в мире, как светочи. Свидетельствуют в пользу моего слова и авва Павел Препростой, и авва Памво, и авва Аполлос, и другие богоносные отцы, которые и мертвых воскрешали, и великие чудеса творили, и власть над бесами показали. Они совершали это не в пениях, тропарях и гласах, но в молитве с сокрушением сердечным и посте. Тем самым страх Божий непрестанно пребывал в сердце, и плач длился, очищая человека от всякого греха и соделывая ум его белее снега.
Пение многих низвело в нижняя земли, не только мирян, но и священников, потопив в блуде и множестве страстей. Пение, чадо, — это дело мирских людей: ради него народ и собирается в церквях. Подумай, чадо, сколько чинов ангельских на небе, и не написано о них, что они поют по Октоиху Но один чин непрестанно воспевает Аллилуйя, другой Свят, Свят, Свят, Господь Саваоф! (Ис 6, 3), третий Благословенна слава Господа от места своего (Иез 3, 12). Подражай отцам, чадо, если хочешь в молитвах стяжать сокрушение, сохранив ум свой возможно более далеким от парений. Возлюби смирение Христово и внимай себе, храни ум свой в час молитвы. И куда бы ты ни пришел, не показывай себя проницательным человеком и наставником, но будь смиренномудр, и Бог подаст тебе сокрушение».
