центурии. А то и всего легиона. Непривычно, что наше изначальное положение из тыловой группы захвата переместилось в первую линию, ведь я теперь не в девятом контубернии. Никто из моих новичков и более опытных бойцов ни разу не затупил. Хороших легионеров мне подобрал Гай Гракх, спасибо ему. И спасибо мне, что теперь они мгновенно достают гладиусы, так как у представителей других отрядов с этим возникли проблемы, на что позже при разборе полётов в командирском кругу первый центурион разнёс их деканов и заместителей.
Потом мы с моими подчинёнными убирали наши комнаты, кухню, ванные и туалеты. Успели перекинуться с Риксом парой слов. Точнее я расспрашивал его о вчерашнем мероприятии, с которого я незаметно улизнул. Он рассказал, что первый центурион тоже куда-то пропал, наш легат продолжил беседовать с одним из представителей горно-металлургического комбината, второй представитель ушёл «беседовать» с проститутками, как и командиры легиона, стерегущего трудовой лагерь, как и магистрат со своими работниками. Да и наш префект тоже там зажигал. В общем, моего отсутствия никто не заметил. А вот второй легат слегка расстроился, не обнаружив Олимпию, на что Акио заявил: «Она певица, а не шлюха».
— Давненько мы все вместе на бои не собирались, — крутился на кухне Массинисса, готовя мясо по своему фирменному рецепту. У меня слюнки текут от одной мысли о жаренной в кляре на сковороде свинине с медовым соусом. Как хорошо, что Бог кулинарии именно в моём контубернии. — Пускай мы и в слегка изменённом составе. Но жизнь течёт, бежит… И ты, Марк, что-то совсем отдалился.
— Работа такая. Я же не хожу по вечеринкам без вас, я выполняю поручения первого центуриона, — пожал я плечами. Понимаю чувства тех, с кем я служу с самого начала. Раньше мы были равны друг другу, теперь моё положение изменилось. Может, и я сам изменился.
— А я слышал другое. Я бы и видел другое, но ночью я внезапно ослеп… — провоцировал меня африканец. Я подскочил к нему, перекинул правую руку через плечо, а костяшками пальцев левой заелозил по его коротким чёрным волосам. — Сдаюсь, Марк, сдаюсь! Я ничего не слышал!
Да, не хватало мне таких мужских игр с друзьями. А сегодня мы все вместе наконец-то посмотрим ещё более мужские игры. Кстати, есть и гладиаторские бои между женщинами, но их не транслируют, а кассеты и диски с ними стоят бешеных денег. И лично меня такое никогда не интересовало.
Расстраивает, что Нанкинский Зверь не бьётся на этот раз. У него уже семь побед. Крайнюю я пропустил, так как был на дежурстве. Кстати, Зверя же вроде Риксом зовут, прямо как нашего любимого и сильнейшего легионера. Совпадение, или же одно только имя Рикс делает сильнее?
Этим вечером в качестве главного боя сойдутся димахер с двумя победами и скиссор с одной. Да почему сейчас так популярны димахеры с парой гладиусов? Мне куда больше нравится бойцы со скутумами. Также обожаю гопломаха с копьем. Однако скиссора в бою я ещё ни разу не видел.
Данный тип гладиатора вооружён гладиусом в правой руке, а на левой у него надет литой металлический наруч, заканчивающийся лезвием в форме полумесяца. В качестве брони он использует тяжёлый шлем с двумя маленькими отверстиями для глаз, невысокие железные поножи и кольчужную лорику хамату. А у димахера и броня лёгкая, и открытый торс, и оружие попроще. Мне кажется, нельзя настолько разные типы гладиаторов между собой ставить, ведь поединок получается не совсем честным.
— Десятку на скиссора, — первым кинул я на стол несколько овальных бумажек, чтобы моим людям было комфортнее делать ставки. Я как бы сказал: «Ни в чём себя не ограничивайте. В данном вопросе».
— Поддержу, — произнёс мой заместитель. — Интересно, а кто-нибудь вообще на димахера поставит, или мы все останемся при своих?
— Я поставлю на димахера, — поднял руку Массинисса. Ух, а ведь у него хорошо развита чуйка на исход поединков. Будет забавно, если он угадает.
В итоге только наш повар и поставил на бойца с двумя мечами. Авкт, как и всегда, ставки не делает. Все остальные сошлись во мнении, что победит скиссор. То есть у Массиниссы есть шанс выиграть аж 80 тысяч денариев, а у всех остальных — лишь по 1,25 тысячи. Надо было мне тоже на димахера ставить…
Хорошо, что запасы пива и вина у нас на кухне почти что бесконечные. Я же обещал самому себе вложить половину выигрыша от победы в соревнованиях ко Дню Единства в своих контуберналиев. Вот теперь с них и закупаюсь огромными партиями пива и дополнительными ящиками вина (нам ведь вино и так выдают каждую неделю).
Бой начался бодро, скиссор сразу перешёл в атаку, чувствуя превосходство в вооружении. В росте и в массе они приблизительно равны, всё решат умения, навыки и… обмундирование. Димахер перемещался по песку арены невероятно быстро и грациозно, я бы так не смог. А ведь у них обоих нет легионерской или преторианской подготовки, оба были негражданами всю жизнь.
Скиссор продолжал идти вперёд и наносить многочисленные удары, большинство из которых разрезали лишь воздух, часть успешно блокировалась, но один всё же прошёл, хотя попал по броне на плече. Димахер контратаковал, попал по наручу, меч застрял в лезвии-полумесяце, скиссор со всех сил рванул левой рукой к себе, чтобы выбить один из гладиусов противника. Логичный ход, я бы сам так поступил. И, видимо, был бы трупом. Так как димахер не растерялся при потере оружия, а воспользовался на мгновение открытым скиссором и ударил оставшимся у него клинком по голому бедру своего врага. Затем по шее. Красиво сработал.
— Массинисса победитель, сученьки! — вскочил со стула африканец.
— За одно такое мясо ты заслужил 80 тысяч денариев, — указал Гней на свою почти пустую тарелку.
— Мой напарник никогда не ошибается, — присоединился к поздравлениям Авкт.
— Вообще-то ошибаюсь, но…
— Говори-говори! Нам же интересно! — пытался я узнать то, в чём хотел признаться кулинар, передумав в последний момент. — Ты против меня ставил на Дне Единства?
— Конечно, Марк, прости! Я ставил на Рикса! Пятьдесят тысяч просрал. Мне очень стыдно, — извинялся мой друг.
— Без обид, дружище, — поддержал я Массиниссу, похлопав парня по спине. — Я же сам на себя не ставил…
Если раньше я лишь подозревал, что Рикс мне поддался, то теперь я в этом почти уверен. Впрочем, наш титан — совершенный исполнитель, вряд ли бы он сам принял такое решение. Когда-нибудь я прямо задам вопрос
