Карина остановилась и тяжело вздохнула, по настроению было понятно, что ещё одно слово из спальни и в Тёму полетит нож, а может ещё и стол.
— Всё, — вскочил я со стула. — Надоело мне мёрзнуть!
— Ну так иди, больше дров набери, — командовал Тёма. — Только ищи чего получше. Гнилушки горят быстрей и жара ни фига не дают.
— Да помолчи ты там уже! — начинала психовать Карина.
Я только махнул рукой на этих дружбанов. За дверью было ещё холоднее, чем в доме. Закутавшись в летнюю куртку, я побрёл по дорожке к углу дома. Где-то там я видел углярку. Может, повезёт найти хоть какие-то остатки угля. Всё лучше, чем дерево жечь.
Маленькое деревянное строение покосилось на один бок. Увидев эту пародию на сооружение, я был в шоке. Как только оно ещё стоит? Хотя даже и не это самое интересное, а то, что дверь полностью перекособочило. Внизу она вросла в землю, в вверху — входила в дверной косяк (в доску, которая исполняла его роль). У меня сложилось такое впечатление, что дверь, как подпорка, держала на себе всё это старьё. Убери её и всему конец.
Но сдаваться я не привык. По крайней мере, так просто. Я всё же рискнул заглянуть внутрь через дверь. Ведь, как всё сооружение может стоять на одной только двери, должен же быть внутрь хоть какой-то каркас.
Я взялся обеими руками за дверную ручку и дёрнул на себя. Весьма ожидаемо, дверь даже и не шелохнулась. Я приложил больше усилий. Вся стена, вслед за дверью чуть дёрнулась в мою сторону. Послышался треск где-то внутри. Я прислушался, но треск, как появился неожиданно, так и пропал. Тогда я, нагруженный опытом вскрытия дверей, удобней взялся за ручку, упёрся ногой в стенку и со всей силой, что у меня только была, дёрнул на себя.
Дверь-то осталась на месте, а вот ручка в моей руке и вместе со мной полетела в траву. И в этот раз треск никуда не делся. Всё это гнильё просто сложилось само на себя. Меня обдало волной взбудораженного воздуха вперемешку с гнилой пылью дерева.
— Красота, — вздохнул я и отбросил ручку куда-то в сторону. Мимо прошла Карина.
— Ничё, Женёк, — она выплеснула воду из тазика на траву. — Это тебе не Кемерово, здесь всё можно ломать.
— Да ладно бы ломать, — я указал на бывшую углярку. — Я же думал, там уголь какой-никакой останется. А теперь что? Эта хрень сложилась внутрь.
— Вот и хорошо, — Карина смерила бывшее строение взглядом. — Не уголь, так дрова будут.
Она подошла и внимательней посмотрела на доски.
— Хотя нет, — сморщилась она. — Дождь, наверняка, ещё ночью начался. Всё промокло насквозь.
— Тьфу ты…
— Забей. Кстати, пойдёшь в толчок, смотри под ноги. Там доска одна сломана. Улетишь.
После завтрака, а он получился у Карины вполне хорошим (и это из ничего и подножного корма) мы расположились на веранде. Немного потеплело. Но дождь и не думал кончаться.
— Как думаешь, — спросил Тёма. — Этим двум можно доверять?
— Ты про «Кобру» с «Каштаном»? — уточнил я.
— Да. Не хочу я больше так обманываться.
— Не знаю, — вздохнул я. — На людей они больше похожи, чем те двое. Может, повезёт в этот раз?
— Может, повезёт, а может, и нет. Они и мне больше симпатичны. Посмотрим.
На минуту установилась тишина. В руках у нас были металлические чашки, заполненные горячей водой с пародией на растворимый кофе. Как говорят, мерзость ещё та, но нам нравится такое. Тепло кружек согревало нас в прохладную погоду.
— Вот мы и влипли, — вздохнул Тёма. — И как теперь выпутываться из этого?
— Хороший вопрос. Знать бы ещё ответ.
— Как думаешь, долго мы ещё бегать будем? Я тут зимовать не собираюсь.
— До зимы время есть, придумаем что-нибудь.
— Тоже мне, успокоил называется.
— Есть один вариант, — я с прищуром посмотрел на корефана.
— Ты чё задумал? — Тёма насторожился.
— Можно попробовать найти эту проклятую могилу и обменять её у государства на нашу свободу. Что скажешь?
— Скажу, что это бред, — усмехнулся Артём. — Народ требует крови, им надо отомстит за разбитый город. И посадить кого-то придётся. Или просто сделать козлом отпущения. А тут мы. И всё знаем, и виноваты в этом. Два в одном. Государство сразу обоих зайцев хлопнет. И потом. Как ты собрался искать могилу? Её найти не могут уже сколько? Половину тысячелетия?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Больше, — вздохнул я. — Чингисхан жил в тринадцатом веке, если верить современной хронологии.
— Тем более. А ты собираешься её найти до зимы? Нет. Надо бежать. И притом желательно из страны.
— Тут он прав, — я обернулся. Карина стояла за нашими спинами. — Могилу ещё дольше будут искать, а у нас жизни короткие. И надо бы их сохранить. Будем сидеть здесь и ждать, пока всё уляжется. А потом свалим на чужбину.
Тут они были правы. Не поспоришь. Денег мы выручили прилично. Хоть я своей долей и поделился с Виолеттой. А она в ответ спасла деньги вместе с артефактом из моей квартиры. И у меня оставалось ещё прилично лаве для неплохой жизни на новом месте.
— Это, конечно, хорошо, — сказал я так, чисто чтоб поддержать разговор. — Но и государство наше тоже не пальцем деланное. За такими, как мы доберётся всегда. И разделим мы судьбу Троцкого.
— А что с ним? — скучающе спросил Тёма.
— Нашёлся в Мехико с ледорубом в башке. Не фиг было Сталину дорогу переходить. Вот и у нас такие же перспективы на новом месте.
Тёма поёжился от моих слов. А что я сделаю, если это правда? И ЧК в этой стране работать умеет, и за её пределами тоже.
— Ладно, — Карина бросила себе на плечо тряпку, которой вытирала руки. — Тёма, иди мой посуду.
Артём подавился кофе.
— Почему я? — прохрипел он.
— Я готовила пожрать. Женёк угля добыл. А ты всё утро валялся на кровати.
— У меня всё тело болит. Знаешь, какого это, спать на полу?
— Матрац, кстати, продавлен. А утром, после меня, был нормальным. И кто же это его пролежал? — она с прищуром посмотрела на Тёму.
— Он гнилой, и сыпется. Всё нормально.
— Посуду мой.
— Чем?!
— Колонка в конце улицы. Я вчера проверяла. Нормальная вода.
Заодно и воду принесёшь.
— Ага! Щас! — Тёма вскочил со стула. — Ещё и канистры таскать через всю улицу?!
— А ты как думал? Хочешь и рыбку съесть… э-э-э… то есть, любишь кататься, люби и саночки возить. Дуй на кухню. Расселся тут, султан недоделанный.
— «Если б я был султан, — Тёма пританцовывая сделал шаг к Карине.
— Я б имел трёх жён»…
И тут хороший такой шлепок разорвал собой тишину. Карина вскрикнула и отпрыгнула от Тёмы, потираю ягодицу. Тёма рванул в дом. Вслед за ним полетела тряпка.
— Мимо! — раздался радостный крик Тёмы.
Карина села на место Тёмы рядом со мной.
— Думаешь, они доберутся до нас? — спросила она.
Мимо прошёл Тёма и провёл по голове Карины тряпкой, отпустив её. Карина тут же схватила тряпку и замахнулась на Тёму. А тот нырнул в дверной проём в сторону крыльца.
— Мы сейчас не просто враги нашего государства. Вся эта мировая история переписывалась не только государственными мужами. Не знаю, кто стоит за этим — сионисты, богатые семьи Америки и Европы, евреи или кто-нибудь ещё. Но это уже надгосударственные силы. Они всегда избавлялись от инакомыслящих. И теперь мы стали таковыми. Здесь лично я вижу только один вариант — это найти и сдать могилу государству, а там они сами разберутся, что с ней делать, а главное, может, повезёт, и с нами ничего делать не будут.
— Ага. С могилой будут, а с нами не будут? Демагогия. Может, просто отдадим карту с этой хреновиной и всё?
— Тоже как вариант. Но мне хочется пожить подольше.
И в этот момент послышался скрип двери туалета. А через секунду вся будка заходила ходуном.
— Твою мать! — послышался оттуда голос Артёма.
— Тихо ты там! — крикнула Карина ему в ответ. — Давай, аккуратней, а то ещё и толчок разнесёшь. Под кустом гадить будем! Жопу морозить!
— Какой даун тут доску сломал?! Я же чуть не улетел!
— Она ещё до тебя была сломана! — прокричала Карина в ответ.
